Ультрасовременный ребенок - Алла Баркан

Само слово «депрессия» произошло от латинского слова depressio – подавление, угнетение. И действительно, под депрессией мы понимаем обычно состояние сильной тоски и глубокой печали, затяжную тревогу, грусть, скуку и даже пронзившую вдруг безысходность. Но разве ребенку не свойственно это? Даже сказочный ослик Иа-Иа, старый друг Винни-Пуха, постоянно грустил и все видел лишь в серых тонах.

Однако наши негативные переживания не всегда означают депрессию. Иногда это просто кратковременное изменение настроения на какую-то адекватную ситуацию, например, непредвиденные неприятности. Но когда мы говорим уже о явной депрессии, кратковременность может перейти в долговременность и уныние превратится в визитную карточку Вашего ребенка. А уныние – эталон безнадежной печали. Безнадежной печали? У кого – у ребенка? У ребенка, который живет лишь надеждами и является нашей надеждой. Безусловно, здесь что-то не так. Слишком рано, не кажется ли, выставляем мы этот диагноз. Даже пусть не диагноз, а просто состояние души ребенка.

Тем не менее всевозможные разновидности депрессии в последнее время все чаще и чаще стали диагностироваться не только у людей со зрелой психикой и сформированным «эго», но и у грудных младенцев. Нонсенс… Но не совсем.

Специалисты сейчас ставят даже диагноз депрессии, развивающейся у ребенка после вынужденного отнятия его матерью от груди и прекращения грудного кормления, еще задолго до празднования в семье его первого дня рождения.

Ну конечно же Ваш грудничок не признается Вам, что страдает оттого, что Вы вместо груди почему-то вдруг стали давать ему эту бутылку со смесью и теперь будете так кормить. Вместо теплой и мягкой груди – символа материнской защиты, он теперь вынужден «наслаждаться» этой жесткой резиновой соской и бездушной стеклянной бутылкой, из которой течет молочко. Как такую «превратность» судьбы пережить несмышленышу, как? Как ему показать, что он расстроен, что он разочарован, что он угнетен, чтобы мама вернула бы снова ту счастливую жизнь, которую он, замирая от счастья, не раз уже пробовал. И в ответ развивается что-то наподобие «взрослой» депрессии, хоть имеет симптомы, свойственные младенцам. Малыш вдруг начинает беспричинно капризничать, плохо кушать и спать, тосковать, терять в весе. У него могут даже меняться рефлексы, появляются признаки временной остановки в развитии. Словом, регресс.

В 90-х годах прошлого века в Америке было проведено интересное исследование, касающееся депрессивных матерей и их младенцев. Оказалось, что даже трехмесячные дети, интуитивно улавливая угнетенное состояние мам, постоянно пытались отвернуть от них головы так же, как и вообще от взрослых людей. Очевидно, скорее всего, безразличные лица мам их расстраивали значительно больше, чем отсутствие мамы возле них, если ей приходилось уйти из комнаты.

Ну а самое главное, они не улыбались, хоть улыбка и ее сияние, обаяние лишь для того, чтобы Вас очаровывать, чтобы Вас обвораживать, чтобы стать властелином внимания Вашего на значительный срок своей детской беспомощности. Потому, что внимание – это забота. Но когда ты в депрессии, эта забота, так же как и внимание, тебя не волнует. Ты становишься просто ко всему безучастным.

У ребенка дошкольного возраста под влиянием детской депрессии может даже меняться осанка, став похожей на старческую. Ваш малыш беспричинно капризничает, Ваш малыш беспричинно тревожен, беспокойным стал сон и плохой аппетит. Появились внезапно признаки энуреза, хотя раньше их никогда не было. В общем, Вас беспокоит здоровье ребенка и Вы ходите по специалистам, но лечение не помогает.

У детей младшего школьного возраста депрессия проявляется не только в бесконечных жалобах на плохое здоровье, но Вас также волнуют и появившиеся изменения в поведении ребенка, ранее не свойственные ему. Он становится замкнутым и раздражительным, не желает общаться с друзьями, играть, постоянно рассеян, стал хуже учиться, потерял ко всему интерес, объясняя все это тем, что ему скучно.

Чем старше становится Ваш ребенок, тем легче Вам выявить у него признаки даже лишь начинающейся депрессии, потому что уже он не просто страдает, а пытается Вам объяснить – почему… И Вы вдруг узнаете, что он в этой жизни – неудачник и жизнь ему – ни к чему. Никому он не нужен, никчемен, бездарен. Все его раздражает, так же, как, очевидно, и он остальных.

Или вдруг Ваш ребенок стал пассивно послушен, ко всему безучастен, заторможен и вял. Изменился не в лучшую сторону. Тянется к алкоголю и начал курить. Объясняешь, что вредно, – кричит, грубиянит и грозит Вам расправой с собой.

Ну а если грозит – испугайтесь! Ведь такое изменение поведения ребенка в средних и старших классах школы может быть проявлением депрессии подросткового возраста, скрываемой под множеством масок. Даже длительная беспричинная и ничем не объяснимая субфебрильная температура у ребенка может быть тоже признаком развивающейся депрессии.

По мнению специалистов, главная особенность проявления депрессии у детей – это практически отсутствие хрестоматийных симптомов депрессии, о которых мы знаем и которых боимся. У подростков депрессия любит скрываться под различными карнавальными масками, называемыми психиатрами «депрессивными эквивалентами». И на первый взгляд необъяснимое повышение температуры может быть всего-навсего гипертермической маской этой болезни.

И еще одна маска депрессии, нас нередко вводящая всех в заблуждение, даже опытных, знающих педиатров. Это частые боли в животе у ребенка, принимаемые за гастриты и язву, холангиты и холециститы, всевозможные дискинезии желчевыводящих путей… Иногда и за аппендицит…

И ребенок, как путник, бродит по кабинетам всевозможных врачей-специалистов, собирает «коллекцию» разных обследований, даже лечится профилактически, а в итоге обычно – нулевой результат. Нулевой до тех пор, пока он не пойдет на прием к психиатру.

Но не каждый родитель, во-первых, согласен пойти к психиатру из-за стереотипа мышления: психиатр – позор для семьи. У нас нет ненормальных, душевнобольных…

Во-вторых, если нет патологии – эти боли должны пройти сами.

И к тому же, как правило, школьный психолог объясняет родителям, что у ребенка просто школьный невроз, объясняет, не советуясь с психиатрами, часто делая акцент лишь только на каких-то нюансах этой проблемы, большей частью второстепенных. И особенно если ребенок неожиданно начал вдруг плохо учиться.

Однако школьная неуспеваемость ребенка с нормальным интеллектом и без видимых причин – нередко тоже всего-навсего лишь маска депрессивного расстройства. А Вы, не понимая этого, как лодыря, ругаете подростка, зовя бездельником, лентяем, используя свой экспрессивный запас речи, когда бы его надо поддержать, помочь и дать возможность снова поверить в свои силы и себя.

Французские ученые считают, что даже синдром «беспокойных ног», мешающий заснуть, так как ребенок никак не может найти себе удобное положение для сна, не зная, как лучше приспособить для этого ноги, тоже один из эквивалентов депрессии. И этот синдром действительно исчезает после лечения антидепрессантами.

По мнению американских исследователей, общение депрессивных больных по телефону с врачом, так называемая телефонная терапия, во многих случаях способна заменить психотерапию, проводимую с «глазу на глаз» пациента с психотерапевтом. После разговора по телефону почти у 77 % больных было зафиксировано улучшение их психического состояния.

Не удивляйтесь, если специалист, говоря, что у Вашего ребенка, беспокоящего Вас своими навязчивыми фантазиями, в которые он погружается так, что не в состоянии «выкарабкаться», не просто «синдром патологического фантазирования», а маска депрессии, во всяком случае, депрессия сопровождает его.

Однако не надо путать нормальную возрастную фантазию ребенка, катализирующую его творческие способности, с патологической. Нормальное фантазирование – это фантазирование по желанию самого ребенка, «по моему хотению» до тех пор, пока он сам этого пожелает. Патологическое фантазирование «включается» и «выключается» само, независимо от желания и потребностей детей. И вновь в этих случаях на помощь такому ребенку приходят уже известные Вам антидепрессанты. Анти – значит против, иначе говоря, лекарства против депрессии.

У девочек-подростков увеличивается риск появления депрессии после полового созревания. Чаще всего это объясняется тем, что, в отличие от мальчиков, девочки более пессимистично относятся к своему половому созреванию, а также к статусу сегодняшней женщины в обществе.

В последние годы депрессия и ее эквиваленты настолько стали распространенными, что эту болезнь начали называть «психическим насморком». Но многие из людей, попавших в ее сети, обычно даже и не догадываются, что они ею больны, принимая свои стойкие изменения настроения – и беспричинное уныние, и бесконечную хандру – за серость будней, за все, что угодно, вплоть до адекватной нормы на всевозможные стрессогены, за все – кроме нее.