Бег по вертикали - Джозеф Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы думаете, что СПИД заразен. Что ж, парни, число жертв СПИДа за год всего лишь удваивается. Но это… — Рэнсом резко выдохнул. — Он здесь! В кабинете еврея! Вперед! Быстро, быстро, быстро!
Дейв распахнул дверь кабинета Берни, развернулся и кинулся к стенному шкафу. Из коридора донеслось хлопанье дверей и топот.
— Малиновка, говорит Попугай…
— Отставить! Резервная и охранная группа — оставаться на связи!
Дейв нырнул в шкаф и осторожно затворил за собой дверь.
Они были в коридоре, на другом его конце. Дейв слышал, как они бегут. Кто-то споткнулся и грохнулся на гипсоцемент. Послышался другой звук. Дейв не смог его опознать. Бульканье и всплеск. Человек, стоявший ближе всех к стене, прошептал достаточно громко, чтобы было слышно Дейву:
— Уберите этого идиота отсюда, пускай проблюется.
— Дерьмо! — вырвалось у Рэнсома.
Непохоже было, что он выругался от удивления. Из рации донесся голос Попугая:
— Малиновка, что происходит?
— Отставить. Повторяю, отставить. С вами я потом разберусь.
Голос из-за стены:
— Сколько? Кто?
Другой голос:
— Канюк, Ара и Ворон.
Рэнсом не шептал. Он говорил своим обычным, невозмутимым тоном.
— В зале совещаний были Гагара, Сойка и Кондор. Им тоже конец. Шесть человек. Мистер Эллиот начинает действовать мне на нервы.
— Он все еще здесь, сэр?
— Да. Где еще ему быть? Если бы он вышел в коридор, мы бы его уже уделали.
В голосе Рэнсома появились напряженные нотки.
— Или… или…
Похоже, он был озадачен. Дейву стало интересно, чем это вызвано.
— Сэр, следует ли нам…
— Что «следует ли нам», солдат? Отрабатывать наше жалованье? Я думаю, что следует. Ладно, леди, внимание. Держите оружие наизготовку. Если мистер Эллиот окажется в поле вашего зрения, окажите услугу всем нам и проветрите его. А теперь раз…
Дейв услышал лязганье затворов. Люди, и так знающие, что у них в патронниках боевые патроны, досылали еще. Так, на всякий случай. Так делалось всегда. Он сам так делал.
— …два…
Должно быть, их сердцам сейчас было тесно в груди. Это вообще-то больно. Последний выброс адреналина перед началом стрельбы — это кошмар. Когда Дейв испытал его впервые, он решил было, что у него инфаркт.
— …три!
Шквал пуль, выпущенных из оружия с глушителями, очень похож на взлет стаи спугнутых голубей, лихорадочно хлопающих крыльями, чтобы спастись от подкравшегося кота.
Горячие гильзы застучали по полу. С дребезгом разлетелось стекло. Что-то затрещало с перестуком лопающегося попкорна. Что-то с грохотом рухнуло. Дейв чувствовал вибрацию пуль, впивающихся в стены, пол, потолок.
Он вполне мог представить себе, что сейчас происходит в кабинете Берни. Ему уже доводилось видеть такое. В тридцати километрах к северу от демилитаризованной зоны был городок, а на его окраине — старый французский дом плантатора, в котором, как предполагалось, размещалась вражеская штаб-квартира. Люди Дейва выпустили внутрь столько зарядов, что одна из стен обвалилась. Когда стрельба прекратилась, Дейв оказался у входа первым. Все внутри дома — вся мебель, сколько ее было, — превратилось в конфетти.
Стало тихо. На секунду воцарилась тишина. Потом кто-то выпалил:
— Что за черт? О господи, мужик! Эти бабы… Я на такое не подписывался!..
— Отставить!
Насколько мог слышать Дейв, голос Рэнсома был острым, словно нож.
— Я щас сблюю. Выпустите меня отсюда!
— Один шаг — и ты покойник.
— О дерьмо! Это же та девка, Коэн. Господи! Ты что, гребаный псих?..
До Дейва донесся негромкий хлопок — выстрел из оружия с глушителем. Что-то стукнулось о шкаф и сползло на пол.
Рэнсом произнес шепотом, негромко и спокойно:
— Когда я говорю «отставить», это значит отставить. А теперь, леди, снова за работу. На данный момент у нас на повестке дня не эти женщины, а объект, который, похоже, снова ускользнул от нас.
— Окно, сэр…
— Кто-нибудь, проверьте зал совещаний…
— Нет, сэр, окно…
Голос Рэнсома перекрыл остальные голоса.
— Отойдите. Дайте-ка мне взглянуть… а, дьявол! Я мог бы догадаться!
«Он у окна, — подумал Дейв. — Он увидел кабель». Все остальные там же. Они спиной к нему. Это было бы так просто!
Рэнсом прорычал в рацию:
— Крыша! Эллиот добыл веревку! Попугай, ведите резервную группу наверх! Быстро! Быстро!
— Западная лестница, сэр! — проорал в ответ Попугай. — Это единственный выход на крышу!
— Значит, по ней!
Через несколько секунд все снова стихло. Дейв перевел дыхание. Плечи его опустились, и он разжал пальцы, сжимавшие приклад «яти-матика». Все это продолжалось не более минуты. Они пришлли и ушли, и никто из них не заподозрил, что все это — обман.
Трупы, кровь, дыры от пуль, брезент, сорванный с разбитого окна, болтающийся за окном кабель — иллюзия была превосходной. Рэнсом купился на нее безоговорочно.
«Осторожнее. Не забывай, что говорил об излишней самоуверенности Мамба Джек».
«Он называл ее гвоздем в крышку гроба».
«На минуточку: тебе ничего не показалось странным в голосе Рэнсома?»
«Может, и показалось. Он на мгновение изменился. Сделался озадаченным».
«Ну и?»
«Лучше перестраховаться, чем потом жалеть».
Дейв опустился на пол шкафа. Он вытер ладонь об рубашку и сжал рукоять «яти-матика», а приклад приложил к плечу.
«Обойма на сорок патронов. Не забудь сделать поправку на ее вес».
Дейв легонько коснулся двери шкафа. Та отворилась на дюйм.
Дейв застыл и прислушался. Все тихо. Ни малейшего намека на то, что с другой стороны двери кто-то есть. Дейв подтолкнул дверь еще немного.
По-прежнему ничего.
И еще раз. И отворил ее совсем.
Дейв перешагнул через труп человека, застреленного Рэнсомом.
Кабинет Берни был пуст.
Еще одно окно было разбито, его разнесли люди Рэнсома. Часть прекрасного стола Берни из красного дерева — та, которая была ближе к двери, — превратилась в щепки. На стене за столом протянулось пять-шесть полос отверстий, оставленных пулями. Одна картина Уайе-та была уничтожена; две другие остались нетронутыми. Диван Берни теперь представлял собою лишь обрывки ткани и щепки. Шкаф с папками покосился словно пьяный. От ламп остались лишь фарфоровые осколки. Что же касается голов на треногах…
Дейв глубоко вздохнул, заставляя тошноту перейти в гнев. Кто-то украл гильзу от противотанкового снаряда, память Берни о службе в Корее. Дейв подумал, что, если он найдет человека, забравшего эту гильзу, он убьет и его тоже.
Дейв прополз к двери — та была теперь сорвана с петель — и выкатился в коридор. Он развернулся влево, выставив оружие перед собой, целясь на уровне пояса стоящего человека. Дейв выпустил очередь и кувыркнулся, переводя оружие вправо.
Пули простучали по стенам. Вокруг никого не было. Коридор был пуст и спокоен в свете люминесцентных ламп. Обои со сдержанным рисунком, скромный бежевый ковер, картины в рамах, сделанных со вкусом, — все осталось на своих местах. Портрет корпоративной Америки, омраченный лишь несколькими пулевыми отверстиями и тремя трупами, плавающими в лужах крови.
Дейв развернулся влево, потом снова вправо.
«Господь тебя любит, приятель. Рэнсом и вправду купился на твою уловку».
Угу.
«А теперь давай завершим дело».
И то верно.
Дейв вынул обойму из «яти-матика» и вогнал на ее место новую. Он повесил оружие на шею и пустился бежать. Рэнсом поднимается по западной лестнице. Рэнсом и все его люди — кроме четырех, оставшихся на первом этаже.
Дейв припустил со всех ног к восточной лестнице. Теперь он был спокоен и полностью владел собою. Он пребывал в этом состоянии с того самого момента, как управился с теми тремя в зале совещаний. На него снизошло былое спокойствие, самообладание профессионала, выполняющего свою работу. Ни гнева, ни ужаса, ни посторонних мыслей. Только работа. Просто делай свою работу.
Дейв добрался до двери, распахнул ее и ринулся вверх по лестнице.
Сорок девятый этаж.
Дверь заперта. Возиться с ней некогда. Дейв вышиб замок выстрелом.
Он бежал. У него оставались считанные секунды. Рэнсом в любое мгновение может добраться до крыши. Ему потребуется не много времени, чтобы понять, что его хитростью заставили сделать то, чего никогда не должен делать командир: сосредоточить все свои силы в месте, из которого есть только один выход.
Дейв бежал.
По коридору. Направо. Быстрее. Еще один поворот.
Инерция движения вынесла его на стену. Дейв отлетел от нее, пошатнулся и помчался дальше. Его необутые ноги глухо стучали по ковру. Дыхание было ровным. Он был собран и спокоен. Не пройдет и тридцати секунд, как все решится.
Дверь на западную лестницу.
