Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

— Это Ваша охрана, — серьезно ответил лейтенант, — не зарежет.

Он опять перевернулся на спину и уставился в высокое голубое небо.

— Смотрите под ноги, не наступите на змею.

К вечеру мы подъехали к группе странных каменных строений. Они чем-то отдаленно напоминали пирамиду на острове Гот, но были более приземистые и у каждого, по одной из стен, наверх уходила лестница, сложенная из огромных каменных глыб. На сколько я помнил, известная мне пирамида была гладкая. У заброшенного храма, который мы осматривали с доктором, лестницы тоже не было. Мы остановились у самого высокого строения. Внутрь мои спутники заходить не стали, а расположились поблизости, лошадей стреножили, развели костры, на земле расстелили связанные из травы циновки и куски толстого полотна. Быстро темнело.

— Что это за постройки? — спросил я лейтенанта.

— Местный храмовый комплекс, — ответил Тос не глядя на меня, он пристраивал на циновку седло, видимо собирался использовать его вместо подушки.

— Можно посмотреть или это запрещено?

— Почему? — удивился лейтенант, — смотрите сколько хотите.

Он наконец положил седло, расстегнул ремень и стал стаскивать через голову портупею с саблей.

— Там совершенно пусто, храм оживает только во время церемоний. Если хотите его осмотреть, возьмите с собой факел, — он кивнул в сторону костра, возле которого охрана воткнула в землю несколько палок обмотанных просмоленной ветошью.

— Хорошо.

— Вот, что Бур, — добавил лейтенант, — не пытайтесь сбежать. Эти парни, — он посмотрел в сторону дикарей, — найдут Вас даже в темноте, и церемониться они не будут. Не забывайте, что у нас есть Ваш заместитель.

— Я помню. Просто хочу посмотреть.

— Ну, если хотите, — недоверчиво сказал Тос, потом крикнул что-то аборигенам и сделал странный жест.

Один из охранников молча сунул мне в руку горящий факел и проводил до дверей храма. Внутрь он заходить не стал и остался на страже у входа.

Строение, в котором я оказался, напомнило мне заброшенный храм возле форта, такое же пустое помещение, из которого можно перейти в другое побольше. Совершенно гладкие, словно отполированные стены, песчаный пол. Я посветил назад, чтобы убедиться, что дикарь не последовал за мной. В отличие от храма, который мы осматривали с доктором, здесь бывали люди, весь пол был испещрен следами. Видимо молиться можно было круглый год и местные жители заходили внутрь, когда нужно было попросить здоровья родным или хорошего урожая. Внутри было холодно, воздух свежий без затхлости. Я сразу направился в главный зал, в дальний правый угол, воткнул факел в песок и опустился на колени. Офицер, который застрелился в штабе на кровати адмирала Толя, оставил что-то в храме. Раньше я думал, что тайник находится в заброшенном строении возле форта, а если нет. Я в главном здании комплекса, если закладка не здесь, ничего не получится, осмотреть другие храмы я не успею.

— Великий океан, — пробормотал я вслух, запуская пальцы в песок, — помоги.

Сначала мне не повезло, разрывая песок в разных местах я ничего не мог обнаружить, пока наконец, с третьей попытки, мои пальцы не наткнулись на шершавую ткань. Я раскопал неглубокую ямку и вытащил маленький сверток. Внутри оказалась ладанка, такие обычно дают матери своим детям в дальнюю дорогу на счастье, и сложенный пополам листок бумаги. Я спрятал записку в карман, надеясь, что меня не будут обыскивать, ладанку завернул в обрывок ткани, положил на место и засыпал песком, потом разровнял, затоптал место раскопок и вернулся ко входу. Охранник уже начинал беспокоиться. Увидев меня, он сделал шаг вперед, что-то недовольно пробурчал, вырвал у меня из руки факел и указал в сторону лагеря.

— Ну что, посмотрели? — спросил Тос. Он сидел на циновке и обгладывал куриную ножку.

— Да. Интересно. Никогда не видел ничего подобного.

— Врете. Возле форта такой же храм, — сообщил лейтенант с набитым ртом.

— Там нет лестницы на наружной стене.

— Да? — Тос удивился, отбросил обглоданную кость подальше в кусты и оторвал от тушки новый кусок, — вот уж не замечал. Да и морской черт с этими храмами, у меня от них мурашки по коже. Садитесь лучше ужинать.

Я не заставил уговаривать себя дважды. Признаться, куриное мясо нравилось мне на много больше чем свинина или говядина. Мы плотно поели и выпили целую флягу вина.

Лейтенант сыто рыгнул, вымыл руки в специально приготовленной глиняной чашке с водой, лег на циновку и завернулся краем полотна.

— Скажите, Тос, как Вы оказались с адмиралом? — спросил я, отмывая жирные пальцы.

Сначала сапер не ответил и я подумал, что он уже спит, но оказалось, что Тос думал.

— Я мелкий дворянчик без герба, никаких перспектив — ответил он, — теперь у меня усадьба и куча слуг. Я богат.

— Это стоило того? — спросил я.

— Конечно, — просто ответил лейтенант и повернулся ко мне спиной.

Ночью я отчаянно мерз, холщовое одеяло грело плохо, от сырой земли тянуло холодом. Прислушиваясь к размеренному храпу лейтенанта, я думал о том, что человек может привыкнуть ко всему. Наверно Тос тоже не сразу научился спать на земле и радоваться деревенской усадьбе и средневековому укладу жизни. Что же должно произойти с человеком, чтобы он без сожаления смог предать забвению прошлую жизнь, забыть родных и близких, и с головой окунуться в новым мир? Я смотрел на спящего лейтенанта и видел, как в свете костра, блестит офицерский погон. Значит его соблазнили властью и богатством. Интересно, чем сапер заплатил за свой выбор? Возможно это его люди лежат сейчас в безымянной братской могиле на берегу. Словно услышав мои мысли, лейтенант всхрапнул и повернулся на другой бок.

Я не торопился его осуждать. В конце концов каждый сам отвечает перед богом за свои грехи, и мне было неважно, мучается ли Тос угрызениями совести, но согласившись на предложение адмирала, я сам ступил на скользкий путь, и кто знает, хватит ли у меня сил, чтобы с него сойти.

Лейтенант разбудил меня на рассвете. Я был рад тому, что эта бесконечная ночь закончилась, все тело ломило и от вчерашней верховой езды, и от ночевки на холодной земле. Завтракать мы не стали, мои спутники быстро собрались и тронулись в путь.

Мы уходили из обжитых мест, возделанные поля сменились заливными лугами, и очень скоро отряд оказался в сосновом бору. Дороги не было, но среди деревьев мелькала едва заметная тропа, по которой мы ехали след в след. Аборигены не разговаривали, только всадник, идущий впереди группы, подавал руками непонятные знаки, видимо задавая направление и темп. Лес тянулся бесконечно долго, я был весь исхлестан упругими ветками, от которых невозможно было постоянно уклоняться. Наконец, впереди забрезжил просвет и мы выбрались на берег неширокой реки.

— Форт уже близко, — сказал Тос, поравнявшись со мной, — здесь мы сделаем привал.

Отряд остановился на высоком живописном холме, с которого далеко была видна извилистая лента реки. На соседних вершинах, черными кляксами, темнели следы старых костров. Я подумал, что мы проезжаем те места, о которых рассказывал Тар.

На этот раз привал получился долгим. Аборигены набрали в котел воду из реки и поставили вариться мясо. Несколько человек разделись и пошли купаться, они смело зашли в воду и нырнули. Я с удовольствием растянулся на высоком берегу на мягкой траве, наблюдая за пловцами.

— Не хотите последовать их примеру? — спросил Тос.

— Нет, — ответил я, — совершенно нет сил. Эта верховая прогулка совсем меня измотала.

На самом деле я был бы не прочь окунуться, но боялся оставить вещи, я думал, что в мое отсутствие Тос может обыскать одежду.

Я смотрел, как дикари несколько раз переплыли реку, для них это явно не составляло никакого труда.

— Сильные люди, — сказал я.

— О, да, — Тос с трудом стащил узкие, сшитые не по форме сапоги, снял и разложил для просушки носки, и с видимым удовольствием прошелся босиком по траве.

— Они учатся военному искусству с детства, прекрасные наездники и фехтовальщики. Я знаете ли был по фехтованию в морине первый, но в бою мне против местного воина не выстоять.

— Какие-нибудь особенные приемы?

— Когда держишь саблю с самого детства тебе и приемы не нужны, — ответил Тос. Он снял фуражку, зажмурился и подставил лицо солнцу, — развитая мускулатура, боевой опыт, плюс полное отсутствие страха. Никогда не испытывайте их терпение, не советую, а то Вам придется не сладко, — самодовольным тоном заявил он.

— Не пугайте меня, Тос, я боевой офицер, я воевал два года. Думаю, что дикари, вооруженные холодным оружием, не самый страшный противник в современном мире.

Наверно я сказал это резче чем хотел, потому что лейтенант повернулся ко мне и виновато улыбнулся. Он действительно разозлил меня. Команда Толя всю войну просидела на Диком острове, вкусно ела, сладко пила, поэтому свои советы он может оставить при себе.