Увидеть Париж – и жить - Дарья Кузнецова

Дама располагала к себе. Мне стало неудобно за мое поведение, пора уже научиться светским манерам.

– Вы знаете, прекрасная мадам, увы, Всевышний не наградил меня особыми талантами.

– Скажу вам совершенно искренне одну банальную истину. Лариса, талант есть у каждого, просто нужно открыть его в себе, я давно поняла, что это не пустые слова, – проникновенно сказала Даниэль и закурила тонкую сигарету.

– Пожалуй, так оно и есть. А какими способностями обладаете вы, если это не тайна? Сразу видно, что вы человек незаурядный, и я рада нашему знакомству, – ответила я как можно любезнее.

– Я режиссер. Ставлю спектакли, которые дарят людям позитивные эмоции, возможность прикоснуться к прекрасному. Вы не хотите в этом поучаствовать?

– Я не актриса.

– Лариса, – она заглянула мне прямо в глаза, ее проницательный взгляд, казалось, проникал до глубины души, – современное искусство чрезвычайно многогранно. Прелесть нашего театра в том, что он любительский. На самом деле людям нужно узнавать на сцене самих себя, они хотят видеть реальную жизнь. Они хотят пройти внутрь заповедника, а не смотреть через проволоку на вольеры с животными. У нас нет профессиональных актеров. Но у нас работают удивительные, душевные, открытые, талантливые люди, с которыми есть о чем поговорить. Они способны на эмпатию и эмоциональную поддержку. Каждому человеку, сколько бы у него ни было денег и какое бы положение он ни занимал, нужна моральная поддержка окружающих. Это то, чего вам не хватает. Я это вижу, Лариса, не удивляйтесь, творческие люди имеют особый взгляд на мир, они чувствуют больше, чем остальные. В нашем театре вы обретете почву под ногами.

– Даниэль, скажите, вы искали меня, следили за мной? Или это случайная встреча?

– Ну, разумеется, случайная. Когда нам нужны новые лица, а это бывает достаточно редко, я захожу в бары, парки и рестораны, выделяю в толпе кого-нибудь – я вижу людей, которые смогут работать с нами. Лариса, поедем со мной, вы просто посмотрите наш театр. Если вам не понравится, вы сразу уедете, и все. Не спорьте, вам нужно развеяться.

– Хорошо, поехали.

– Что бы у вас ни случилось, это все не так важно перед лицом вечности. В моем возрасте начинаешь это понимать. Главное, чтобы вы попытались сделать что-то хорошее в дальнейшем. У нас есть только настоящее, только здесь и сейчас, прошлое и будущее – иллюзия и сон, просто неясные, блеклые, неверные образы в нашей голове.

– Да, пожалуй, вы правы, Даниэль.

Мы сели в ее машину, обычный сиреневый «Рено». Наша машина неслась по вечерним улицам. Яркие огни делали белый город светлым даже ночью, теплый летний вечер врывался в открытое окно, как пожар, как наводнение, как неотвратимая жизнь. Париж прекрасен, и я еще могу дышать. Есть только здесь и сейчас, я забыла обо всем, мне было плохо и одновременно хорошо – удивительное, неразгаданное, непознанное, страшное и прекрасное настоящее. Мы не знаем, что на самом деле было и что на самом деле будет, мы не знаем, что с нами происходит и какие мы внутри. Чтобы понять тайну бытия, нужно принять и увидеть эту красоту, несмотря на страдания. И тогда они пройдут. Могут ли смерть, унижения, болезни, бедность и несправедливость показаться не такими мучительными, когда свежий летний ветер ласкает ваше лицо и вы видите улыбку и глаза другого человека, полные огня, света и боли этой удивительной жизни?

Я заметила, что мы покинули Париж и оказались в пригороде. И вот мы снова ехали по сельской местности.

– Даниэль, куда мы едем? – устало спросила я.

– В Канны, в культурную столицу современного искусства. Через четыре часа будем на месте. Вы подремлите пока.

Даниэль поставила негромкую классическую музыку. Я долго смотрела на огни вдоль шоссе, тревога начала вновь закрадываться в мое сердце как ядовитая змея. После расставания с мужем я живу в каком-то смысле как шлюха, как цыганка, иду по жизни, не зная куда, – неужели это моя судьба? А Слава, наверно, был бы доволен тем, что меня пригласили в любительский театр. Хотя что скрывается за этим странным приглашением, я пока не знаю, – ну и что, хуже все равно не будет.

Я задремала, проспала часа два и не заметила, как мы въехали в Канны.

Меня разбудил голос моей спутницы:

– Лариса, просыпайтесь, мы приехали, посмотрите на это чудо.

Была уже ночь, но в Каннах от множества огней было почти светло. Античные термы и арены, два десятка готических часовен, высокие летящие здания, уходящие в небо, прекрасное недоступное небо, храмы и дворцы в стиле барокко, неприступные крепости. Город покорил меня с первого взгляда: пальмы, множество роскошных ресторанов и баров, громкая музыка, по ночам люди здесь наслаждались жизнью.

– Лариса, это город искусства, город любви и развлечений, его любят поэты и писатели, миллиардеры, режиссеры и искатели приключений, здесь можно все.

Наконец мы подъехали к небольшому старинному двухэтажному зданию с колоннами. Театр назывался «Глоток прекрасного».

Мы вошли. Две мраморные статуи, вроде бы Зевс и Афродита, позолоченные колонны. Даниэль проводила меня в боковую комнату. Большой деревянный стол, бархатные стулья. Там сидел интересный мужчина лет тридцати. Черные волосы, большие умные глаза. На столе стояла бутылка виски.

– Познакомьтесь, Лариса, это лучший артист в нашем коллективе, Мишель.

– Здравствуйте, – он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. – Кстати, мадам, у вас когда-нибудь был домик на побережье? – спросил он.

– Не было.

– Если согласитесь с нами работать, вы сможете арендовать просто по смешной цене небольшую виллу на море. У нас есть знакомства с определенными людьми. Симпатичный домик с бассейном, пальмы, вид на море. Звучит заманчиво.

– Я не понимаю, зачем вы меня пригласили. Вы считаете, что у меня скрытые актерские способности? – я почему-то почувствовала раздражение, готовое перейти в злость.

– Мадам, я вам все объяснила, сейчас уже ночь, вам надо отдохнуть, – мягко улыбнулась Даниэль.

– Лариса, я отвезу вас к морю, если не понравится, вы сможете завтра уехать в Париж, – предложил Мишель тоном, не терпящим возражений.

– Давайте сделаем так, – устало ответила я.

Не надо снова психовать и устраивать истерики, попробую плыть по течению, надеюсь, оно прибьет меня к какому-нибудь берегу.

Мишель посадил меня в свой кабриолет «Феррари», и мы поехали по ночному городу. Пальмы и ветер – как это было прекрасно, они заставляли меня забыть обо всем.

– Месье, что происходит? Зачем меня пригласила Даниэль? – спросила я, когда мы проехали несколько кварталов, вернувшись с небес на землю.

– Лариса, у нас необычный театр. У вас начнется особая жизнь, появятся новые друзья. Все, что было до этого, будет казаться сном.

– А вам нравится такая жизнь?

– А что значит нравится? Мне нравятся вино, и сигары, и красивые женщины, а жизнь не может нравиться, она слишком горькая, как вы считаете, Лариса?

– Пожалуй. Но этот город меня просто очаровал.

Вдруг я почувствовала странную близость с этим человеком, будто мы были из одной сплоченной религиозной общины.

– А вы знаете, что в Каннах когда-то жили римляне и этот город очень любил Наполеон?

– Теперь знаю.

Мы некоторое время ехали молча. Пальмы, огни отелей и баров, дворцы, на улицах было светло. Меня вдруг охватило странное чувство, что все это уже было когда-то в другой жизни, я так же ехала с малознакомым человеком по ночному городу, а потом все закончилось хорошо. А что закончилось и чем, я в тот момент тоже еще не знала об этом.

Наконец мы подъехали к домику. Это был симпатичный двухэтажный коттедж с балконами. Небольшая территория с пальмами и бассейном. Мы вошли внутрь, все было обставлено хорошей, современной кожаной мебелью, дизайн в стиле хай-тек. Лестница на второй этаж. Мы вышли на балкон: изумительный вид на море, покачивающиеся пальмы и кипарисы, огни набережной вдалеке, очертания яхт.

– Прекрасно, – сказала я, – и сколько стоит такое удовольствие?

Мишель назвал вполне приемлемую для меня сумму.

– Лариса, поживите здесь некоторое время, расслабьтесь, вам это необходимо.

Вся эта совершенно непонятная ситуация начала меня напрягать. Мне казалось, что я сижу на дне рожденья, вроде бы все хорошо, но друзья смеются и смотрят на меня. Они придумали какой-то идиотский розыгрыш, а я не понимаю, в чем дело. Я не могла больше сдерживаться:

– Мишель, ответьте мне на два вопроса. Чем конкретно вы занимаетесь в вашем театре, и почему Даниэль пригласила именно меня? А иначе я сейчас же уезжаю в Париж. Домик, конечно, миленький, но я могу арендовать такой же в любой точке мира, валяться на пляже и не разгадывать никаких тайн мадридского двора, – раздраженно сказала я.

– Лариса, давайте присядем.

Мы сели на два плетеных стула на балконе.

Мишель вздохнул и обтер лицо носовым платком.

– Лариса, наш театр – это коммерческое предприятие. Мы показываем людям любовь, настоящую, чистую любовь, такую, как она описана в «Песне Песней» Соломона, если хотите. У нас нет никакой грязи, это чистая и прекрасная эротика. Люди хотят видеть на сцене самих себя, если угодно. Почему Даниэль пригласила именно вас? Нам была нужна еще одна актриса. Видимо, она подумала, что у вас есть талант.