«Если», 1995 № 10 - Альфред Ван Вогт

Глава 20

Дальнюю стену пещеры частично скрывала груда валунов и каменных обломков.

Толлер частенько посматривал на эту груду. Он твердо знал — за ней живут верхнемирцы. Правда, он их никогда не видел и не знал, какие они — миниатюрные человечки или похожи на зверьков, но был уверен, что они там, поскольку не раз замечал проникавший между камнями свет.

Толлеру нравилось думать, что верхнемирцы занимаются делами под защитой своей полуразрушенной крепости, совершенно не тревожась о том, что происходит в большой Вселенной.

Его бред имел одну странную особенность: даже когда сознание ненадолго прояснялось, Толлеру продолжало чудиться, будто он различает свет в глубине завала. Приходя в себя, Толлер всякий раз пугался, что сошел с ума, и пристально смотрел на светящуюся точку, желая, чтобы она исчезла. Иногда точка исчезала довольно быстро, но порой светилась несколько часов подряд. В такие моменты Толлера выручала Джесалла — единственная связь с реальным миром.

— А я не считаю, что ты достаточно окреп для путешествия, — твердо сказала Джесалла. — И хватит спорить.

— Но я почти совсем выздоровел, — запротестовал Толлер.

— Да, если судить по языку. Помолчи, пожалуйста, не отвлекай меня.

Джесалла повернулась к кастрюле, в которой кипятились повязки Толлера.

Прошла неделя, раны на лице и на руке затянулись, однако рана в боку по-прежнему кровоточила. Повязку приходилось менять через каждые два-три часа, а поскольку запас ваты и бинтов был ограничен, Джесалле волей-неволей приходилось накладывать на рану уже использованные повязки.

Толлер не сомневался: если бы не Джесалла, он бы не выжил. К благодарности примешивалась тревога — не за себя, а за Джесаллу. Убийство принца крови вряд ли сойдет им с рук…

Чем легче ему становилось физически, тем сильнее он тревожился.

«Завтра утром уходим отсюда, любимая, — подумал он, — даже если ты не согласна…»

Стараясь обуздать нетерпение, Толлер откинулся на постель из стеганых одеял и принялся обозревать окрестности. К западу от пещеры находилось широкое озеро, окруженное пологими холмами, на которых росли диковинные деревья. Прозрачно-голубая вода искрилась солнечными бликами. На дальнем берегу озера виднелся небольшой лесок. На горизонте возвышались пики далеких гор, а над ними в ясном небе висел диск Старого Мира.

Этот пейзаж казался Толлеру невыразимо прекрасным. Он наслаждался им даже в те редкие промежутки, когда приходил в себя после забытья.

Наблюдая за тем, как Джесалла справляется с хозяйственными обязанностями, которые сама себе установила, он восхищался ее мужеством и находчивостью.

Толлер не представлял, как она сумела усадить его на принадлежавшего Леддравору синерога, навьючить животное припасами из гондолы и, преодолев немалое расстояние, отыскать пещеру. Такое по плечу не каждому мужчине, а уж для хрупкой женщины, оказавшейся, вдобавок, на незнакомой планете, где ее подстерегали неведомые опасности, это самый настоящий подвиг!

Исключительная женщина, подумалось Толлеру. Вот только когда же она поймет, что наш первоначальный план — глупость чистейшей воды? Вдвоем они, быть может, и сумели бы приноровиться к местным условиям и счастливо зажили бы где-нибудь в глуши, однако Джесалла беременна…

Минуточку! Поскольку Леддравор убит, королем должен стать принц Пауч, человек, по слухам, не подверженный страстям, приверженец традиций. Значит, к беременной женщине он, как издавна ведется у колкорронцев, отнесется снисходительно; тем более что никто не сможет подтвердить, что именно Джесалла выстрелила в Леддравора из пушки. Всю вину возьмет на себя Толлер.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на огонек среди камней, Толлер пораскинул мозгами. Главное — чтобы Джесалла не попала в руки стражников до тех пор, пока не станет ясно, что она в положении. Но когда это выяснится? И как выбрать наиболее подходящий момент, чтобы уйти не слишком рано и не слишком поздно?

— О чем задумался? — спросила Джесалла, снимая с огня кипящую кастрюлю.

— О тебе и о том, что завтра мы уходим отсюда.

— Даже и не думай. Лучше поешь.

Джесалла принялась готовить скромный завтрак.

Плитой служил более или менее плоский камень, где она смешивала по щепотке пикона и халвелла из корабельных запасов. Поскольку такое пламя дыма не давало, можно было не опасаться, что кто-либо обнаружит пещеру.

Джесалла подогрела кашу с бобами и солониной, передала тарелку Толлеру и разрешила есть самостоятельно. Каким-то образом она ухитрилась спасти из гондолы тарелки и другую посуду.

Домашняя посуда в пещере на поверхности чужой планеты придавала трапезе оттенок романтичности и позволяла хотя бы на время забыть об опасности.

Голода Толлер не ощущал, но ел через «не могу», потому что решил как можно скорее восстановить силы. Стояла тишина, только всхрапывал привязанный синерог, да слышались время от времени раскаты опылительных залпов бракки. Частота, с которой они происходили, подтверждала: бракки здесь видимо-невидимо. Помнится, Джесалла еще удивилась: почему остальные растения Верхнего Мира — по крайней мере те, которые она успела собрать и внимательно изучить, — на Мире неизвестны, а бракка растет и там, и тут?

Сам Толлер полагал, что бракка встречается на всех планетах без исключения, однако сомневался, что сможет это доказать. Вот бы посоветоваться сейчас с Лейном!

— Вон еще птерта! — воскликнула Джесалла. — Смотри! Я вижу семь или восемь шаров. Они летят к воде.

Толлер посмотрел в ту сторону, куда она указывала, напряг зрение и наконец различил бесцветные, почти прозрачные шары.

— Никак не привыкну, — пожаловался он. — Того вчерашнего я заметил, когда он чуть не уселся мне на колени.

Накануне, вскоре после малой ночи, к постели Толлера подлетела одинокая птерта. Толлер испытал в тот миг панический ужас, правда, не такой сильный, какой испытал бы на Мире. Шар несколько секунд повисел рядом с постелью, а затем медленно выплыл из пещеры и растаял в ночи.

— Ну и лицо у тебя было! — Джесалла состроила гримасу.

— Мне тут кое-что пришло в голову, — сказал Толлер. — У нас есть на чем писать?

— Нет. А зачем?

— Только мы с тобой знаем, что Лейн написал о птерте. Жаль, что я ничего не сказал Чаккелу. Столько времени провели вместе на корабле, а я даже не подумал упомянуть об этом!

— Откуда ты знал, что здесь окажутся деревья бракки и птерта? Ты думал, что они остались в прошлом.