Склонность к дождю (СИ) - Ростова Александра

— Поцелуй её.

Пётр Николаевич с нежностью посмотрел на внука — какой же Марк отличный парень. Другой на таком-то нерве послал бы ко всем чертям… со своей запеканкой.

— Марк… Софье надо сейчас побольше витамина «С».

— Бабуля сказала?

Марк убрал переданное бабушкой в боковое отделение сумки.

— Марк… Софья не беременна?

— Нет, — ответил спокойно. — Только если чудом.

Терапевт, с которым вот только разговаривал, тоже этим поинтересовался. Потому что в период такой болезни беременность приходится прерывать.

— Ну… просто ты сорвался мгновенно.

— Да. И на работу плевать, представляешь?

— Представляю.

Марк вздохнул:

— Надо что-то решать.

— Скоро всё образуется.

— Хотелось бы.

— Вот увидишь. Ладно, езжай.

— Дойду до метро и сниму парковку, не торопись.

Пётр Николаевич сел в машину. Они с внуком были одного роста, поэтому поправлять ничего не пришлось. Дед обожал машину Марка, поэтому улыбнулся, выруливая на проезжую часть.

— Только если чудом… — пробормотал Пётр Николаевич. — А к чудесам вам не привыкать, ребятушки. Но это чудо пусть немного позже случится. А сейчас — дай Бог Сонечке здоровья.

* * *

У двери вагона Марк стоял первым. Поэтому, как только проход открыли, быстро пошёл по платформе. Вперёд, к зданию вокзала.

Когда недавно созванивался с тётей Ниной, она сказала, что Владимир Артемьевич встретит его, будет ждать в здании вокзала перед рамками. Ещё сказала, что Софья спит. У Марка мысли одна сменяла другую — Сонечка спит, и это хорошо; но спит что-то долго: а может, она ночью плохо спала, ведь инфекция-то уже разгулялась…

…Мужчины обменялись рукопожатиями и стремительно зашагали к выходу.

— На Гончарной машину поставил. По Полтавской на Невский выйдем. Там, конечно, до Восстания пробочка, но ничего.

— Да тут ехать-то…

Миновав оживлёние привокзальной площади, очень быстро оказались в автомобиле. И Марк в который уже раз поймал себя на мысли, что чувствует огромную радость, когда видит площадь Восстания и понимает, что до дома осталось всего ничего.

— Постоим, — Владимир Артемьевич откинулся на подголовник.

— Владимир Артемьевич, как чувствуете себя в новом статусе?

Отец Софьи бросил взгляд на новенькое обручальное кольцо, и губ его коснулась улыбка.

— Я счастлив, — он посмотрел на Марка. — И знаешь — восторг. А ещё, будто дышу и никак не могу надышаться.

— Да, это и есть счастье.

В общем-то, Марк и Владимир Артемьевич общались легко. Но только вот при встрече каждый будто барьер какой-то преодолевал.

— А Софья всё спит?

— Да. Нина, знаешь, ходит и слушает её дыхание.

— Наверное, помимо болезни ещё и усталость накопилась.

— Несомненно. Хоть она и уверяет, что на работе особенно не устаёт, напряжение по-любому сказывается. Да и зима.

— Конечно.

К удивлению Владимира Артемьевича пробку проехали достаточно быстро, Марк считал, что в Питере всё же посвободнее на дорогах. Вот в Москве — это да, как встанешь на Трёшке! Воткнёшься и ползёшь всю дорогу. Дошло до того, что уже красного цвета для обозначения пробок недостаточно, уже красно-чёрный в ход пошёл.

— Я-то собрался за нашими с Ниночкой вещами, думали на время к Софье перебраться. А она звонит и говорит, что ты едешь. Надолго смог вырваться?

— Хочу побыть с Софьей, пока не выздоровеет. И… Владимир Артемьевич, скажите, когда врач повторно придёт?

— Через пять дней. Но сказал, если возникнет необходимость — вызывать.

— Анализы, я так понимаю, пока не собираются делать?

— Марк, я уже был в своей ведомственной поликлинике, прикрепил Софью. В общем, пусть ей больничный в районной продлевают, а как сможет на приём пойти, наши своим продлят, ну и…

— Ведомственная — это хорошо. А анализы мы и сами организуем. Надо на вирусы взять, гормоны и общий.

Владимир Артемьевич кивнул — и признался самому себе, что с приездом Марка почувствовал себя спокойнее.

— Ты с кем-то консультировался?

— Да. Со своим терапевтом. И ещё… Сон, как говорится, лучшее лекарство. Но Софье надо как можно больше пить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нина сразу клюквенный морс сварила, поила Соню, пока врача ждали. Я вот недавно брусники привёз.

— Начну её поить, когда проснётся.

— Я думаю, должна скоро проснуться. Нина говорит, она, будто малышка, день с ночью перепутала.

Размеренное движение закончилось. Троицкий мост был свободен, поэтому оставшийся путь до дома промчались.

Когда въехали во дворы, Владимир Артемьевич обратил внимание, что Марк достал ключи. У Марка, значит, есть ключи. Отец Софьи подавил вздох — когда же он окончательно с собой справится? Сам же почувствовал облегчение, когда узнал о приезде Марка. Марк-то не растеряется в любой ситуации. И вот! Ключи. И что?

Марк поглаживал брелок, пока ждали лифт. Это Софья ему такой замечательный брелок подобрала — деревянный овал с выжженным изображением Спаса-на-Крови.

— Сейчас главное — соблюдать постельный режим, чтобы, не дай Бог, не было осложнений. Завтра найду лабораторию и приглашу медиков, чтобы взяли кровь на анализ.

— Знаешь, Марк, я сразу начитался и интернете… Самое опасное — это чтобы отёка мозга не было, насколько я понял, чтобы в сторону чего-то типа менингита не ушло.

— Да. Поэтому нужен строгий уход и контроль.

— И ведь болеют в основном дети. И — на тебе…

…Нина Даниловна не могла сдержать улыбки, когда вошёл Марк. И даже залюбовалась им — впервые увидела его в пальто. Какой же он элегантный! Обычно он в куртках, а тут… сразу после суда сорвался. К Софье!

— Кажется, температура спадает. Я осторожно лобик потрогала, вот только что.

Марк тётю Нину обожал — она настолько очаровательная, приветливая и милая была! Обнял её, наклонился и поцеловал в щёку:

— Тёть Нин, спасибо, — прошептал ей на ушко.

— Заболела наша девочка… Но ничего, как узнает, что ты приехал, сразу ей легче станет, — и вдруг встрепенулась: — Марк, а ты не заразишься?

— Нет, я в детстве болел. И в универе нам делали дополнительно от кори, краснухи, ещё там что-то… Интересно, Софью прививали?

— Врач интересовался, она ответила, что только от кори.

— От кори — это стандартно…

— Марк, что говорить… Кому что надо было.

Нина Даниловна повела его в кухню, чтобы показать, где что лежит. Она для Марка ужин приготовила. Ещё и брусничного морса сварила. Чай сделала.

— Мы тогда поедем.

— Конечно.

— Марк, а Софья не испугается? Может, всё-таки разбудить её?

— Не стоит… Я позвоню ей.

Тётя Нина коснулась его плеча и кивнула.

— Я в спальне нижний свет оставила…

— Вам отдохнуть надо.

— Позже позвоним.

— Конечно, тёть Нин.

Нина Даниловна и Владимир Артемьевич попрощались.

А ведь, действительно, устали. Волнение и физические силы отнимало. Нина Даниловна села в машину, а Владимир Артемьевич решил выкурить сигарету. И видно было, что он слишком взволнован.

Нина вздохнула — понятно, что он не только из-за болезни дочери не находит себе места.

Володя взглянул на часы — начало девятого. Запрокинул голову и бросил взгляд на башенку. Небо сегодня чистое. А он что-то никак не избавится от дурацких мыслей.

Когда сел за руль, не выдержал.

— Нин, а если у Сони не краснуха?

— Как?

— Так.

— Володь, врач компетентный был. У меня не единого вопроса даже не возникло. И осмотрел хорошо, и объяснил всё замечательно.

— И сами на сайтах почитали.

— Ну да…

Он кивнул.

— Нин, а вдруг это аллергия! При аллергии температура тоже до тридцати девяти может подниматься.

— Аллергия? — изумилась Нина Даниловна.

— Да. Вдруг вещество накопилось и от этого такая реакция организма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вещество? Володь, ты о чём?

— О никеле.

— О каком никеле?

Владимир Артемьевич вцепился в руль.

— Нин, у Софьи эти украшения из белого золота…