Последнее сказание - Степан Мазур

И грянул бой!

Он был жестоким и беспощадным. Светоносный атаковал без раздумий, быстро, смертоносно. Каждый удар происходил на всех возможных уровнях: физическом, метафизическом, астральном, ментальном, духовном, магическом, божественном, эрегориальном…

Чернослава как потревоженное облако диких ос оплело, жаля со всех сторон. И пусть все укусы-попытки тут же отбивались, силы Меченого таяли на глазах.

Боги под небом застыли, безмолвно взирая на решение его величества Случая. Судьба боя была не предрешена, и ни один пророк сейчас не решился бы прозреть исход.

Никто не видел, как сдерживается Перун. Не смотря на свои же слова, руки его так и чесались вновь запустить в небо золотой палицей. С тем, чтобы покончить с Люцифером.

Никто не видел, как сверкают огнем глаза Симаргала, давнего друга по походам вместе с Меченым. Как холодеют руки Стрибога, и его посеребренный посох готов призвать на помощь самый мощный торнадо.

Никто не видел и как шепчет заклинания Мала, готовая пронзить Чернослава ледяной стрелой в самое сердце. Молодой богине хорошо давалось работа с элементами воды, а точнее — льда. И здесь, в сердце холода планеты, это легко было обратить в силу. Наставнику Громовержцу стоило только слово сказать и юное сердце тут же рванулось бы в бой без раздумия.

Одни хотели помочь, другие добить. Мнения разделились, как у людей в такой ситуации. Взращённые среди людей, боги мало чем отличались от них, когда перестали наставлять старосты родов.

Люцифер нанёс такой силы удар сверху вниз, что Чернослав ощутил, как мгновенно раздробило кости от запястья до локтя. Пальцы обречённо разжались, рука повисла плетью вдоль тела. Чёрный меч перехватила левая рука.

Люцифер был бы сам не свой, если бы рану можно было так быстро регенерировать. Но нет — ткани не желали сращиваться, словно тело перестало слушаться хозяина. Столько гнева-приказа последовало от Арлега, что впитав информацию, атомы не спешили жить, скорее стараясь распасться. Программа на уничтожение лишь замерла, затормозилась, о какой регенерации вообще могла идти речь, если всё тело было поставлено на грань существования между жизнью и смертью.

Враг тут же нанёс ничуть не слабее второй удар. Он уничтожил левую руку до плеча, кости раздробились фактически на крошево, делая руку синюшным куском мертвеющей плоти. Меч вырвало из расплющенных волной-ударом пальцев. Он полетел вниз со скоростью падающей скалы, вонзаясь остриём в лёд и снег так глубоко, словно весил не менее тысячи тонн.

Пробив ледяной панцирь тысячелетий, меч без гарды ушёл под воду Северно-Ледовитого океана до самой земли. И только вонзившись в землю по самую рукоятку, застыл, впрочем, долго ещё согревая вокруг себя воду в бессильном гневе Хозяина.

Чернослав отскочил и поднял голову, разглядывая Люцифера исподлобья. Но Арлег не дал убежать. Две красные змеи сорвались с его наплечников и вонзились выше колен Меченого. Мгновенно он потерял возможность ходить. И если бы не Сила, давно бы свалился с неба. А ноги как осушило, словно вся кровь вытекла из жил…отчасти так оно и было, так как яд неизвестных змей, обратил всю кровь в ногах от кончиков пальцев до тазобедренных суставов в желе. Лишь у пояса удалось остановить действие яда, физически замораживая себе ноги чуть раньше, чем яд добрался бы до сердца.

Люцифер засмеялся, глядя на обездвиженную куклу, во что превратился соперник. Медленно, растягивая удовольствие, он подошел к противнику и показал ладонь, на которой зажглось чёрное пламя. Перепутать это было невозможно. Перед глазами Чернослава застыло пламя низвержение души.

Билет в один конец.

Люцифер был одним из немногих, кто нашёл способ убить бессмертную душу. Миллионы лет экспериментов в частных лабораториях не прошли даром.

Тёмный Арлег показал ладонь богам, торжествуя победе, и направил её в грудь Чернослава.

— Приготовься принять окончательную смерть, Меченый. Исповедь перед полным развоплощением?

— Исповедь? Нет. Мне не в чем прощать себя. Я… я хотел помочь этому миру. И душам. Мой проигрыш лишь говорит за то, что Творец давно не следит за этим клочком мира. Делай то, что должен, лишённый полного имени. Передам Сатане от тебя привет. Скажу, что ты не так уж и ничтожен, как он думал о тебе перед Уходом.

Люцифер зло вскрикнул и занёс руку…

Скорпион поймал руку, появившись возле брата за мгновение до смерти. Чёрный огонь на ладони мгновенно погас. Более того, рука Люцифера перестала существовать до самого локтя, сожжённая в зелёном пламени светлого Арлега.

Люфицер отпрыгнул, зажимая и заращивая кровоточащую рану.

— Я — Скорпиэль! Светлый Арлег, кому было доверено это пространство. Я — потерявший память и вернувший её! — Заявил Скорпион, возвращая одновременно брату ноги и руки. Без яда и боли потери, убирая все негативные воздействия.

— Почему ты вмешался в Исход? — Крикнул разгневанно Перун с возвышенности, подбрасывая и ловя золотую палицу.

— Я — глаза и уши Творца на Земле, его первый и единственный Управитель в этом секторе. Я один из шестнадцати частей единого Алвара, миры творящего. Прочие битвы за это наследие бессмысленны, так как не имеют значения. Я заявляю права на возвращение своего Престола. И готов биться за них с каждым. Кто хочет бросить мне вызов? Ты ли это, Чернослав? — Сергий обернулся к брату.

— Нет. Ты — первый. Меня не приняли в твоё отсутствие. У меня другие дела в прочих мирах. В этом я не задержусь, возвращаю Право тебе. Разве что дарю и эту передачку для Светоносного от нашей общей знакомой. — Ответил Меченый, передавая артефакт-намерение Карны брату и заклинание-на-развоплощение.

Конечно, рук для этой передачи не требовалось. Как в магическом заклинании третьего уровня, достаточно было намерения.

Затем Чернослав прыгнул с неба прямо сквозь толщу льда за мечом, что и не меч вовсе, а частью своей сути. Прыжок этот походил на прыжок пловца с вышки, разве что не водная гладь была под ним, а ледяная пустыня, укрытая снегом. Но Чернослав не ударился головой о лед, а вошёл в неё как в простую воду, преобразовав материю за доли секунд до столкновения.

Меченый скрылся подо льдами, пропав из поля зрения.

— Ты ли это, Перун? Громовержец, беглец, дезертир, возомнивший себя вершителем судеб чужого ему мира? — Вновь спросил Скорпиэль, обращаясь к богу ещё более дерзко, чем брат некоторое время назад.

— Нет. — Сквозь зубы выплюнул Перун. Никто и не заметил, как за его фигурой трое существ, одна из которых держала в руках младенца, исчезли.

— Верно ты, Люцифер? — Вновь обратился с Вызовом Сергий.