Сотканный мир - Клайв Баркер

Среди толпы раздались сдавленные рыдания. Он ответил на них успокаивающей улыбкой.

– Не надо плакать. Хватит плакать, говорит вам Капра. И хватит ждать.

–Да! – крикнул кто-то. – Да!

Джерихо почувствовал дикое воодушевление. Разве он не плоть от плоти этих людей? Их ожидание – это и его ожидание, и он так же измучен им.

– Да, – услышал он собственный голос, – да... да...

– Теперь ты веришь? – спросил Нимрод.

Пророк поднял руки в перчатках, чтобы восстановить тишину. На этот раз толпа стихла не так скоро, но голос пророка, когда он заговорил, звучал сильнее.

– Друзья мои, Капра любит мир, как и все мы, но он призывает вас к бдительности. У нас есть враги – и среди людей, и среди наших сородичей. Есть те, кто в сговоре с Кукушатами хочет помешать нашему пробуждению. Капра знает об этом и говорит: повсюду ложь и вероломство, – он склонил голову, словно сокрушаясь. – Так что же нам делать?

– Веди нас! —крикнул голос в толпе.

Пророк поднял печальное лицо.

– Я могу лишь указать вам путь.

Но крик подхватили уже многие голоса.

– Веди нас! Веди нас!

Пророк медленно поднялся на ноги. Он снова воздел руки кверху, но на этот раз толпу оказалось не так легко успокоить.

– Прошу вас! – он даже повысил голос. Тише! Выслушайте меня.

– Мы пойдем за тобой! – кричал Нимрод. Показалось Джерихо или ореол волос над головой пророка вспыхнул ослепительным сиянием?

– Слушайте! Если вы хотите, чтобы я вел вас...

– Да! – прокричали пять сотен глоток.

– ...то я хочу предупредить: это будет нелегко. Нам придется быть твердыми, как камни. Придется пролить кровь.

Это предостережение, казалось, только подогрело энтузиазм толпы.

– Мы должны стать коварными, как те, кто злоумышляет против нас!

Толпа неистовствовала, и Джерихо вместе с ней.

– Фуга зовет нас домой!

– Домой! Домой!

–Мы должны идти!

Дверь, откуда вышел пророк, осталась чуть приоткрыта, и теперь Джерихо краем глаза уловил там какое-то движение. Там стоял кто-то, чье лицо показалось ему знакомым...

– Мы должны вернуться вместе! – вещал пророк, теперь уже во весь голос.

Джерихо пытался разглядеть того, кто скрывался в полутьме двери.

– Мы заберем Фугу у наших врагов! Так велит Капра! Человек в тени шагнул в сторону, и случайный луч света поймал его лицо. Сердце Джерихо подпрыгнуло, и в тот же миг он вспомнил имя этого человека. Его лицо улыбалось, но Джерихо помнил, что он не знает чувства юмора – как не знает ни любви, ни жалости.

– Громче, друзья мои! Громче!

Это был Хобарт.

– Пусть они услышат нас во сне! Слышат и страшатся нашей мести!

Джерихо не сомневался в этом ни на миг. Время, проведенное в обществе инспектора, навсегда врезалось в его память.

Голос пророка с каждым словом обретал новую силу. И лицо его менялось: из него исчезли и доброта, и мягкость, теперь оно пылало праведным гневом. Джерихо смотрел на это, внезапно отрезвев, пока в мозгу у него проносился ройвопросов.

И главный: кто этот человек, выдающий себя за пророка? Отшельник, как уверял его Нимрод, которого Хобарт использовал в своих целях? Но могло быть и хуже: они с Хобартом могли оказаться сообщниками, чьей целью было завладеть Фугой.

Теперь Джерихо не поддавался охватившему всех воодушевлению. Ему было больно думать, что этих людей жестоко обманули.

– Готовьтесь! – не умолкал пророк. – Час близок!

Огни над трибуной вдруг погасли, а когда они вновь зажглись, посланец Капры уже исчез, оставив пустой стул и толпу, готовую следовать за ним куда угодно. Убедившись, что их кумир не будет больше говорить, собравшиеся с явной неохотой стали расходиться.

– Ну, что я тебе говорил? – Нимрод взмок от пота, как я все остальные.

– Да.

Он взял Джерихо за руку.

– Пошли. Мы скажем пророку, где ковер.

– Прямо сейчас?

– А почему нет? Нельзя дать врагам время опомниться.

Но у Джерихо были возражения.

– Нужно сказать об этом Сюзанне. Все же она Хранительница. Ей решать.

– Тогда я пойду с тобой.

– Нет. Я сам.

Нимрод взглянул на него с подозрением.

– Помнишь, когда ты был младенцем? – спросил его Джерихо. – Я ухаживал за тобой.

– Было время, – Нимрод улыбнулся.

– Верь мне, как верил тогда. Отпусти меня к Сюзанне, а потом мы пойдем к пророку все вместе. С ковром.

– Ладно.

Они вышли. Толпа уже разошлась. Попрощавшись с Нимродом, Джерихо обогнул здание и опять вернулся к входу.

IV

Мужской разговор

Он ждал у дверей минут двадцать, пока не появились двое из Ближних пророка. Они так спешили к своим машинам – за зданием стояло штук пять, – что оставили дверь открытой. Джерихо подождал, пока они отойдут, и проскользнул внутрь.

Он оказался в грязном кирпичном коридоре. Над входом горела лампочка, и в полутьме можно было разглядеть несколько дверей. Из-за одной из них слышались голоса. Джерихо прислушался.

– ...черт с ними, – сказал кто-то. Раздался смех. Пользуясь этим, Джерихо подобрался поближе.

– Они могут ускользнуть, – другой голос.

– Говорю вам, пора. Я их чую, – ответил первый, по всей видимости, Хобарт.

– Женщины коварны, – это был голос пророка, но сильно изменившийся. – Мы не можем упустить ковер из-за вашей дурацкой спешки.

Джерихо прижал ухо к двери, пытаясь узнать голос.

– Может, снимете с меня эту дрянь? Я задыхаюсь. – Голоса смолкли, и он затаил дыхание, боясь быть обнаруженным. Но потом пророк заговорил снова.

– Зачем нам секреты? Кто не верит, пусть смотрит!

Дверь распахнулась. Джерихо влетел внутрь и тут же был схвачен Хобартом.

– Вы были правы, – сказал пророк. Он стоял в центре комнаты совершенно обнаженный, раскинув руки, с которых стекали ручейки пота.

– Я чувствую их, – раздался еще один знакомый голос, и Джерихо увидел Иммаколату. Как бы ему ни было плохо, он испытал удовлетворение, видя ее изуродованное лицо. Эта тварь уязвима.

– Так что ты услышал? – спросил пророк у Джерихо. – Скажи нам.

Джерихо поглядел на него. Трое Ближних вытирали его полотенцами. Но они не просто стирали пот: от тела отделялись куски плоти, ставшей вдруг серой и ноздреватой. В воздухе повис кислый запах – запах вредоносных чар Колдуньи.

– Скажи, – потребовал Хобарт, выкручивая ему руку.

– Я ничего не слышал, – выдохнул Джерихо.

Пророк выхватил полотенце и стал тереть лицо.

– Господи, как же эта дрянь воняет!

Клочья плоти опадали с лица и, шипя, таяли на полу. Пророк бросил полотенце и уставился на Джерихо. Теперь, за остатками чар, уже можно было разглядеть его истинное лицо: это был Шэдвелл, нагой, как в день появления на свет. Он сорвал белый парик, бросил на пол и его и щелкнул пальцами. В его руке появилась зажженная сигарета, и он с наслаждением затянулся.