Чупакабра - Екатерина Бальсина

Монстр попытался было взвыть, но из его горла вырвался только глухой сип и брызги крови. Длинные когти взрыли землю, зверь дрожал всем телом и с трудом дышал, а из пасти вниз стекал все увеличивающийся темно-красный ручеек.

— Чем это ты его так? — негромко поинтересовался Тиллирет, разрываясь между тревогой за Беса и вполне закономерным любопытством.

— А я помню? — в своей манере ответил Пин, пожав плечами.

Улучив момент, Бродяга подбежал к чупакабре и с натугой оттащил его в сторону. Маг немало рисковал, приближаясь к бьющемуся в агонии чудовищу, но беспокойство за жизнь друга оказалось сильнее.

Небо начало быстро светлеть, наступал рассвет, и при свете восходящего солнца Тиллирет смог разглядеть раны своего питомца. Выглядел Бес просто ужасно, но, к облегчению мага, был жив. Длинные клыки прошили его тело насквозь в нескольких местах, из носа и рта безостановочно шла кровь, а в зубах был крепко стиснут крупный камень цвета молодой весенней листвы.

— Ты все-таки его достал, — прошептал маг, осторожно гладя Беса по голове. На глаза Бродяги навернулись слезы, он никак не мог решить, с чего начать исцеление чупакабры, чтобы не причинить тому еще большей боли. Пин в это время ходил кругами вокруг поверженного чудовища, на всякий случай, ну, например, вдруг тот решит ожить, и думал, как бы лучше добыть трофейную чешуйку. Помощи от Весельчака все равно бы никто не принял, поэтому он здраво рассудил, что нечего мешаться более опытному товарищу.

Пошмыгав носом, Тиллирет взял себя в руки и приступил к исцелению Беса. Конечно, чтобы окончательно залечить такие страшные раны, понадобится не один день, но сейчас нужно было в первую очередь постараться остановить кровотечение и устранить хотя бы часть внутренних повреждений. И маг собирался выложиться на полную катушку, даже если потом надолго останется без сил.

Глава 17

Первая мысль была — неужели я все еще жив? Первое ощущение было — мне очень больно. Затем в глаз ударил яркий солнечный луч, который тут же закрыла знакомая бородатая морда.

— Привет, Тилли, — слабым голосом выдавил я, чувствуя, как внутри раздувается маленький шарик счастья. — Паршиво выглядишь.

Видок у старого мага и вправду был тот еще, таким усталым и изнеможденным я его еще ни разу не наблюдал.

— Пришлось попотеть, чтобы подлатать тебя, — слабо улыбнулся хозяин. — Как себя чувствуешь?

Я осторожно пошевелил одной лапой, другой, хвостом…

— Жить буду.

— Идти сможешь?

— Только очень медленно.

Белошерстый устало кивнул и присел рядышком.

— Тогда не будем задерживаться.

Я в несколько этапов сумел поставить себя на пока еще шаткие лапы и огляделся. Мы по-прежнему были на месте сражения, чуть поодаль возвышалась туша мертвого чудовища, а возле нее активно копошился черноклокий.

— Это кто его так? — поинтересовался я.

— Пинмарин. Как всегда, отличился в последний момент.

— А чего он сейчас делает?

— Пытается трофей на память добыть.

— А что с камнем-то? — спохватился я. В конце-то концов, ради чего я чуть не погиб?

Белошерстый молча вытащил из чудом уцелевшего кармана зеленый булыжник и показал мне.

— Он? — хриплым от волнения голосом уточнил я.

— Он, — маг слабо улыбнулся и положил руку на мою холку. — Ты молодец, Бес.

Лапы как-то подкосились, и я привалился к плечу белошерстого, уткнувшись мордой в его грудь. Тот ободряюще похлопал меня по шее.

— Нам надо возвращаться, — маг тяжело поднялся на ноги. — Пин, уходим отсюда!

— Да, да, уже иду, — отозвался тот.

И в этот момент у меня аж в глазах потемнело и в горле перехватило. Черноклокий закашлялся и метнулся прочь от туши, а хозяин поспешно зажал нос. К нам вернулось обоняние, и это было ужасно, невозможно, отвратительно, непереносимо! По сравнению с ЭТИМ запахом скунсы благоухали полевыми травами, а из храма накануне доносился тонкий и нежный аромат. Труп монстра вонял просто невообразимо, и я первым поспешно заковылял прочь, хромая на все четыре лапы.

До места высадки они добрались без приключений, не забыв прихватить драгоценный мешок Пинмарина. Магические силы Тиллирета после лечения чупакабры стремились к нулю, поэтому бразды управления лодкой взял в свои руки Пинмарин. Сразу после чего лодка попыталась выброситься на только что покинутый путешественниками остров, жалобно скрипя уключинами. После укоризненного взгляда Бродяги Пин со смущенным видом примерился было к веслам, но потом все-таки что-то неразборчиво пробормотал, и лодка неохотно поплыла вверх по течению. Бес улегся на носу, расслабленно наблюдая за тем, как вздымаются и оседают брызги воды, а Тиллирет отрешенно вглядывался в проносящиеся мимо островки.

Обратная дорога отняла пару-тройку дополнительных часов времени, но виной тому, скорее всего, оказалось не бурное течение, а элементарная рассеянность Пинмарина, периодически отвлекавшегося на разглядывания приобретенных драгоценностей и терявшего концентрацию. Тем не менее, вскоре впереди показались знакомые берега, и Бродяга вздохнул с облегчением. Впрочем, к облегчению примешивалась некоторая доля неуверенности — магу еще предстояло объясняться с Амальтонеппой по поводу своего внезапного исчезновения.

Лодка, с облегчением скрипнув, выбросила своих пассажиров на берег и с чувством выполненного долга рассыпалась на груду маленьких досочек, со счастливым бульканьем ушедших на дно реки. Процедив сквозь зубы неблагоприятные пожелания в адрес Пина, Бродяга с трудом поднялся на ноги, потирая ушибленную поясницу. Рядом пытался собрать себя в кучу Бес. Действие обезболивающего заклинания, наложенного Тиллиретом с тем расчетом, чтобы хватило на весь обратный путь, начинало подходить к концу, и раненному зверю каждый последующий шаг давался с все большим трудом.

Как и следовало ожидать, не успели мы проползти и пары подобия шагов, как прямо перед нами из ниоткуда вывалился знакомый человечина.

— О, привет, Сквозняк! — обрадовался черноклокий.

— Я — Ветер! — сквозь зубы процедил тот, и тут же согнулся в поклоне перед белошерстым. — Приветствую, уважаемый.

Я воспользовался возможностью перевести дух и уселся на хвост, разглядывая посетителя. Вот нравится он мне, и ничего с этим не поделаешь! Говорит мало, под лапами не путается, энергия от него исходит сильная и уверенная, и вообще ведет себя общеположительно. Думаю, если бы вместо черноклокого в этот поход с нами пошел он, мы с хозяином давно бы уже были дома.

Пока я предавался сладостным мечтаниям о доме, человечина задал свой традиционный вопрос: