"Фантастика 2023-197". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Жеребьёв Владислав

— Служебные номера, фамилия, звание, — невыспавшаяся, а посему злая, подошла к двери. — Позвоню и проверю.

По ту сторону послышалось нечто, вроде «шайтанова подружка», и по полу заскользила бляха. Одна, а их минимум двое. Нагнувшись, подняла. Знакомые люди! Видимо, старший инспектор понял, у секретаря арестованного характер и привычки такие же, как у хассаби.

— Цель визита? — открывать по-прежнему не собиралась.

— Именем закона, иначе войдем сами, — у инспектора сдали нервы.

— Смотря, с какой целью войдете, — нагло подперла спиной дверь. — Сейчас девять утра, я устала и хочу спать. Если я не утопила весь дворец, приходите позже.

— Госпожа ишт Мазера! — теперь полицейский молил.

С тяжким вздохом, щелкнула замком и внутренней задвижкой, пнула баррикаду, и та с грохотом разлетелась.

По ту сторону притихли. Не иначе решили, будто попыталась сбежать, пробив дыру в стене.

Повернула ручку и, сложив руки на груди, оказалась лицом к лицу со стражем закона. Он пришел вместе с полицейским рангом ниже, чуть в стороне переминался с ноги на ногу портье. Судя по испуганному взгляду, который бедняга переводил с меня на инспектора, его успели допросить и наговорили про Лотеску разных небылиц.

— Слушаю.

Я сама любезность, даже посторонилась. Проходите, люди добрые, только ноги о стулья не сломайте.

— Это что? — хмурясь, инспектор ткнул пальцем в остатки баррикады.

— Защита от убийцы, — лучшая ложь всегда почти правда. — Вы ведь не удосужились поймать настоящего преступника, а раз ему так не нравится мой начальник, то и до меня могут добраться.

— Вам что-то известно? — глаза полицейского загорелись.

— Наоборот, неизвестно. Ваше имя, например. На бляхе только звание.

Вернула значок законному владельцу и продолжила держать выразительную паузу.

— Монтре, старший следователь Монтре, — неохотно представился полицейский и перешел к допросу: — Так вы опасаетесь за свою жизнь, госпожа ишт Мазера?

— А вы бы не опасались? — Босиком холодно, но потерплю. — Начальника арестовали по подложному обвинению, тот господин действительно мертв, в газетах писали.

— С чего вы взяли, что обвинение подложное? — прищурился Монтре и подал знак сопровождающему.

Он кивнул и просочился в номер. Вот и обыск, правильно подсуетилась. Без санкции, постановления — незаконно, но кого волнуют такие мелочи?

Диктино Лотеску на руке, непривычно тяжелый, массивный и большой для женского запястья, зато в безопасности. Вряд ли полиция осмелится снять его и просмотреть тот же список контактов: побоятся иска, который непременно удовлетворят.

— Потому что у хассаби алиби, — соврала, не моргнув глазом.

Помогу адвокату, сберегу деньги за залог. Надеюсь, начальник простит, но сам ведь подсказал идею.

— Какое? Откуда вам известно время смерти?

— Мне оно неизвестно, только дата. Говорю же, в газетах писали. Распухший труп, брр! — передернула плечами.

Репортеры действительно не обошли вниманием смерть Ронсу, хвала им за это! Полицейские без труда найдут дюжину выпусков с нечеткими изобразительными карточками и короткими заявлениями нэвильской полиции. Секретарь в таких мелочах точен, не подловишь.

— Хорошо, допустим. Так какое алиби?

— Убивать кого-то, лаская женщину, невозможно, — деланно смутилась. — Мы весь день провели вместе, сначала на работе, затем в более интимной обстановке.

У Лотеску найдется съемная квартира на такой случай, не к себе же он девиц возит. И кристаллов с консьержами там точно нет, равно как любопытных соседей. Начальник часто подвозил, сотрудники подтвердят. Будем считать, в тот день тоже, хотя на самом деле на следующий.

Раздосадованный Монтре достал блокнот и записал показания.

Начался традиционный допрос с не менее традиционными ответами.

Портье выдал, рассказал про утреннюю просьбу. Пришлось изворачиваться и соврать про визитку адвоката. Думала, потребует предъявить — нет, поверил. Хорошо.

Дальше беседа велась по принципу: неважно о чем, лишь бы подольше. Догадываюсь, чтобы отвлечь от незаконного обыска. Выходит, веских доказательств вины нет, они их здесь найти рассчитывают. Безусловно, бумаги по делу Ронсу усиливают подозрения, но начальник запрашивал их легально, опять же арест Аларда — никакого криминала. То есть за уши притянуть можно, но хороший адвокат, не сомневаюсь, Лотеску плохому бы не платил, разобьет обвинение в пух и прах.

Интересно, провели ли почерковедческую экспертизу? Фальшивые письма — пока единственный козырь обвинения. Только бы подделку определили, только бы умельцы работали второпях! Увы, пока люди Бернарда работали безупречно, но ведь и хассаби Ньер не лыком шит.

— Можно узнать, — прервала поток вопросов, — на каком основании арестован хассаби?

Подозрения имелись, хотелось бы услышать из уст господина Монтре.

Не угадала, никакой сиятельной особы и попытки уйти от ответа.

— Сообщение доброжелателя.

Анонимка, то есть. Какая прелесть! Может, и короля свергнем на основании доноса?

Шумно выдохнула и сжала пальцы.

Успокойся, его отпустят. Чековая книжка у тебя, а без нее Лотеску продержат под стражей от силы пару дней, если только «доброжелатель» не подбросит новые улики и не приведет «свидетелей».

Полицейский тенью скользнул к инспектору и что-то шепнул. Лицо Монтре посерело, а я с трудом сдержала торжествующую улыбку.

— Что-нибудь еще, господа? Подписать протокол, показать цвет нижнего белья, раз уж вы забрались в чемодан?

Слуги закона смутились. Неужели решили, будто не заметила шебаршения за спиной?

— Спасибо, нет. Пожалуйста, не покидайте Штайт, вы можете понадобиться. Потом заедете в комиссариат, я пришлю повестку.

Утренние визитеры удалились, а я, довольная собой, отправилась досыпать, чтобы со свежими силами взяться за Роджера ишт Милса и развеселую компанию, которая портила нам нервы. Заодно Синглер с ребятами подоспеют, скажут, существовал ли собутыльник Ронсу, или его мастерски сыграл один из высокопоставленных чиновников.

По старой доброй традиции выспаться мне не дали — в темное сознание ворвалась мелодия диктино. Не сразу сообразила, когда мой умудрился сменить монотонную трель на приятный вокализ, потом дошло: прибор Лотеску! Спросонья не сразу попала по нужной кнопке и заученно протараторила:

— Здравствуйте! Это секретарь Эмиля Лотеску. К сожалению, хассаби…

— Он в курсе, — невежливо оборвал владелец диктино собственной персоной. — Госпожа ишт Мазера, будьте так любезны, передайте мои вещи адвокату.

— Конечно, — нахмурилась, сбитая с толку официальным, чуть раздраженным тоном. — Куда и когда подъехать?

— Хассаби Ньер найдет вас сам. И почитайте сегодняшние газеты. Возможно, они вас заинтересуют. Хассаби Ньер сказал, вы увлеклись древностью, а нынешние статьи пахнут нафталином.

Недоуменно засопела.

Начальник сошел с ума? Какие древности, нафталин? Уточнить не успела: Лотеску отбил вызов.

Сон как рукой сняло.

Прошлась по спальне, заложив руки за спину.

Почему говорил таким тоном и так мало, сообразила — стандартный звонок из конвойной комнаты, который положен любому арестованному. По идее, воспользоваться правом можно неоднократно, но в совокупности беседа не должна превышать пяти минут. В конвойной одного не оставляют, диктино казенный, не удивлюсь, если с прослушкой. Позвонить дают после оформления в камеру предварительного заключения. То есть Лотеску выделили место на нарах. Надеюсь, хотя бы в одиночке. Если встреча с Ньером не фикция, помимо диктино передам немного вещей, ту самую смену белья, зубную щетку. Бритву нельзя, запонки, ремни и прочие вещи, которые сойдут за оружие, тоже.

Определенно, лучше диктино окажется в руках адвоката. У него иммунитет, чтобы забрать прибор, потребуется сложное согласование, вряд ли полиция станет так усердствовать при шитом белыми нитками обвинении.

Ладно, с этим разобрались, теперь газеты. Лотеску хотел, чтобы обратила внимание на древности. События прошлого? Нечто, связанное с Ронсу — больше мы ни в чьей жизни не копались.