Еще раз о голом короле (сборник) - Леонид Филатов

2-й любопытствующий. Но каким же образом вы объясните стих: «На Фонтанке воду пил»? Фонтанка – ведь это же… Наконец, наш почтеннейший Иван Семеныч живет на Фонтанке…

Болиголова. Подлог и еще раз подлог!.. В мавританском подлиннике сказано: «На Гвадалквивире воду пил!»

3-й любопытствующий. Это удивительно!.. Но как вам пришло на мысль усомниться в подлинности «Чижика»?

Болиголова. Ну уж это, батюшка, специальность моя такова!.. Всю Европу изъездил, чтобы убедиться в этом!..

4-й любопытствующий. Однако ж какой странный свет это проливает на нашу народность!..

Болиголова. Да-с, милостивые государи, всё чужое! Даже «Чижика» мы не сами сочинили, а позаимствовали! Я вам говорю, камня на камне не останется! С болью в сердце говорю, но против науки я бессилен!..

Толпа снова разбредается и через несколько секунд вновь собирается, на сей раз в центре ее – Нескладин.

Нескладин.…Я сам сейчас оттуда! (Неопределенно показывает рукой вверх.) Дело очень простое. Существуют два проекта: один – об упразднении, а другой – об уничтожении. Теперь весь вопрос в том, какой из этих проектов пройдет!..

1-й любопытствующий. Но тайный советник Козьма Прутков?! Неужели он допустит до этого?..

Нескладин. Я только что от него! И он мне сказал прямо: о том, чтобы устранить оба проекта, не может быть и речи. Но вероятно, мне удастся провести проект об упразднении, а уничтожение прокатить!..

2-й любопытствующий. Но ведь и это уже будет значительный успех?!

Нескладин. Конечно!.. Но он прибавил к этому следующее: я тогда только смогу ручаться за успех, если пресса наша будет вести себя с особенною сдержанностью!.. Слово особенною он подчеркнул!..

3-й любопытствующий. Означает ли это, что нам следует молчать?

Нескладин. Именно, господа! Молчать, молчать и молчать! Не следует забывать, что в нас воплощается либеральное начало России. Следовательно, нам прежде всего надо поберечь самих себя, а потом позаботиться и о том, чтобы у нашего едва встающего на ноги общества не отняли и того, что у него есть!..

4-й любопытствующий. Нам следует молчать, господа! Молчание – наше оружие!..

Нескладин. Надобно, наконец, иметь настолько гражданского мужества, чтобы взглянуть действительности прямо в глаза. Надо понять, что если мы будем разбрасываться, то сам тайный советник Козьма Прутков окажется вне возможности поддержать нас!..

5-й любопытствующий. И тогда у нас отнимут и то, что мы в настоящее время имеем!..

Нескладин. И будут совершенно правы, потому что люди легкомысленные, не умеющие терпеть, ничего другого и не заслуживают! А ведь если соединить в один фокус все то, что мы имеем, то окажется, что нам дано очень и очень многое!..

5-й любопытствующий. Будем благодарны, господа! То, что мы имеем, – это уже очень много!..

Провинциал. Простите, если я не ошибаюсь, вы изволили выразить опасения, что у нас с часу на час могут отнять даже то, что мы имеем?..

Нескладин. Да-с, именно так. А вы изволите сомневаться в этом?

Провинциал. Нет, я не сомневаюсь, я далеко не сомневаюсь, ибо «все на свете сем превратно, все на свете коловратно!..»

Нескладин. Ну а ежели так, то в чем же затруднение?

Провинциал. Но я не понимаю одного: почему вы предпочитаете проект упразднения проекту уничтожения?

Нескладин. Вот в чем дело!.. А почему вы, смею вас спросить, утверждаете, что дважды два – четыре, а не пять?..

Провинциал. Извините…Действительно, дважды два – это так… Я хотел бы только сказать, что сердце мое как-то отказывается верить, что упразднение…

Нескладин. Так как я имею дело с фактами, а не с тревогами сердца, то и не могу ничего сказать вам в утешение!..

Менандр. (Шепотом.) Ах душа моя, ну что ты наделал!.. Говорил же я тебе, не следует лезть в задор!.. Ведь предупреждал же я!

Провинциал. Прости, брат!.. Но мог ли я думать, что у вас на этот счет так строго!.. Ведь вы же либералы!..

Менандр. Такое серьезное дело затеяли – да чтоб без дисциплины!.. Мы, душа моя, только и делаем, что друг за другом присматриваем!.. (Громко.) Господа!.. Мой приятель – провинциал и, следовательно, как человек дикий, не знает наших обычаев!.. Простим же его, господа!..

Затемнение.

Менандр. Ф-фу!.. Ну вот мы и одни, душа моя!.. Давай выпьем да закусим!.. Помянем старое доброе время!.. Хорошо тогда было!

Провинциал. А разве теперь не лучше?.. Ты же сам говорил: свобода и гласность!..

Менандр. Оно, конечно, душа моя… Я этих господ уважаю, но прескучно мне с ними. Не едят, не пьют – все передовые статьи пишут!.

Провинциал. А ведь я было подумал, что ты один из искреннейших пенкоснимателей!.. А ты, брат, как видно, тово…

Менандр. Ты не знаешь, как они меня мучают, что они меня печатать заставляют!.. Вот, к примеру, статья Нескладина «Онеобходимости содержания козла при конюшнях!..» Каково?!

Провинциал. Знаешь, брат, оно не то чтобы… а действительно глуповато как-то…

Менандр. Не глуповато, а глуповатище!.. А ведь я должен объявить, что автор этой статьи – один из самых замечательных публицистов нашего времени!..

Провинциал. Ну так брось ты этих анафем!.. Хотя по всему видно, это такие молодцы, что и в лесу отыщут!..

Менандр. Отыщут, душа моя, отыщут!.. А я еще хотел завербовать тебя в свою газету!.. Нет, уж лучше ты ко мне не ходи!

Появляется Неуважай-Корыто.

Неуважай-Корыто. Прошу извинить… Я тут калоши искал, да, кажется, и заснул!.. Боже мой, уже четвертый час, а мне еще надо дописать статью «О типе древней русской солоницы!..»

Менандр. (Шепотом.) Он нас подслушивал!.. О господи, нет мне от них спасения, ибо их бесчисленное воинство!.. Попался я, душа моя!..

Неуважай-Корыто. Менандр Семеныч!.. А когда же вы напечатаете мою статью «К вопросу о том, макали ли русские цари соль пальцами или доставали оную посредством ножей?..»

Менандр. Как же, помню-с!.. Непременно напечатаю!.. Вот прямо сей же час и пошлю отдать в типографию!..

Неуважай-Корыто. А вот и мои калоши!.. Закусывайте, закусывайте, господа, не стану вам мешать!.. Честь имею кланяться!

Неуважай-Корыто исчезает.

Менандр. Как они меня мучают!.. Как они меня истязают!.. Белинский, Грановский, Добролюбов!.. И вдруг – Неуважай-Корыто!.. Черт знает что такое!.. Ладно, прощай, душа моя!.. Спокойной тебе ночи!.. А я пойду екатеринослав-скую корреспонденцию разбирать – там нынче суслики все поля изрыли – вон оно куда пошло!..

Затемнение.

Провинциал.…Мы очутились на улице вдвоем с Неуважай-Корыто. Этот загадочный человек, очевидно, олицетворял собой принцип радикализма в пенкоснимательстве. Объездить всю Европу для того, чтобы доказать швабское происхождение Чурилки, – согласитесь, в этом есть что-то непреклонное! И если бы вместо Чурилки этому человеку поместить в голову какую-нибудь подлинную мысль, то из него мог бы выйти своего рода Робеспьер!..

Неуважай-Корыто. Нет, вы решительно не понимаете меня! Не зная пенкоснимательства, вы не можете постичь наслаждения, которое сопряжено с этим занятием!..

Провинциал. Сказать по правде, я действительно почти незнаком с этим делом.

Неуважай-Корыто. Вот почему оно и кажется вам легкомысленным!.. Вы думаете, тут дело только в Чурилке?.. Нет, тут захватываются авторитеты, которым мы, к стыду нашему, до сих пор еще поклоняемся!..

Провинциал. Я так и думал!.. Вы не просто пенкосниматель!.. Вы – радикал пенкоснимательства!..

Неуважай-Корыто. Именно, милостивый государь!.. Никто не хочет понять, что Чурилка – только предлог, который позволяет мне удовлетворить моей страсти разрушения!..

Провинциал. Вы изволили сказать что-то об авторитетах. Кто тут имеется в виду?..

Неуважай-Корыто. Знаете ли вы, что я боготворю Оффенбаха?.. Это само отрицание!.. А между тем я вынужден защищать Даргомыжского и Кюи – не горько ли это?..

Провинциал. Но ежели вы нашли в себе силы, чтобы отставить Чурилку, то почему бы вам не поступить точно таким же образом и относительно Кюи?..

Неуважай-Корыто. Э, нет, не могу! Тут есть одно недоразумение… Покамест не могу!.. Но эта минута настанет! Я утоплю в ложке воды и Даргомыжского, и Кюи!.. Я сниму с них маску!.. Я уничтожу их!..

Затемнение.

Провинциал. В самом деле, что же такое «пенкосниматели»?.. Выражаются они недостаточно ясно, но всегда с таким расчетом, чтобы их загадочность была истолкована в либеральном смысле. Разумеется, пенкосниматели никогда не промолвятся, что крепостной труд лучше труда свободного или что гласное судопроизводство хуже судопроизводства при закрытых дверях – нет, никогда!