1894 - Владимир Голубев

— Шурочка, остынь, он смотрит только на Юлю, — «успокоила» кокетку долговязая рассудительная девушка, — и он ровесник моему дяде, которого ты называла стариком.

— Ха! Как ты, Лизавета, можешь только сравнивать с ним своего зануду-бумагомараку??? — возмутилась Александра.

— Элиза, Элизабет, Бетси и БессЗа птичьими гнездами отправились в лес.Четыре яичка в гнездышке нашли..Взяли по яичку — осталось там три.

, - вспомнил старый стишок Николай.

Елизавета не узнала цитату, но улыбнулась, при этом лицо её мгновенно преобразилось, девушка стала невероятно очаровательна.

«Ей бы родиться на сотню лет позднее. В мои времена она бы считалась красавицей, а здесь её дразнят каланча», — Николай вернул ей улыбку.

— Я не знаком со здешними порядками. Не слишком неприлично будет с моей стороны пригласить благородных дам выпить чашечку кофе, не будучи представленным? — Николай указал на дверь кондитерской, куда он ездил каждый день именно ради ароматного кофе.

— Неприлично. Но не слишком, — подарила еще одну обворожительную улыбку рано родившаяся супермодель, по прозвищу Дылда. Николай не угадал дразнилку.

— Позвольте представиться. Николай Николаевич Ершов, русский американец, дипломированный инженер. Как вас зовут, я уже знаю: Джулия, Елизабет и Александра.

— У вас смешной акцент. Где вы учили русский язык? У вас там русская колония? Как я хотела бы посетить вашу страну! Не слушайте Дылду, ой, прости меня, Лизавета, нечаянно вырвалось, — кокетка злилась, что только на неё не обращают внимания.

— Мисс Бетти, вы позволите мне называть вас по-дружески? — поклонился Николай.

— Так меня ещё никто не звал, — рассмеялась Елизавета, — сделайте такую милость.

— Мисс Бетти, в моей стране вы были бы первой из красавиц!

Елизавета поскучнела и обиделась глупой шутке.

— Не верите. Вижу. Если вы согласитесь встретиться здесь завтра, то я привезу рекламу катеров, там фотографии наших лучших красавиц. У нас проводятся конкурсы красоты. Вот такие мы дикие люди!

— Какое это унижение! Конкурс! Я ни за что не стала бы участвовать!

Позор! А почему завтра? Сегодня мы намеревались обедать у меня, здесь же рядом, мы свободны, сразу после десерта, — затараторила Александра.

— Шурочка! Господин Ершов может быть занят в это время, — остановила подругу Елизавета.

— Я приеду. Обед в пять после полудня? Тогда встречаемся в шесть?

— В четверть седьмого, — согласилась Елизавета.

— Разрешите откланяться? — Николай допил кофе и подозвал официанта чтобы расплатиться.

— Вы позволите один вопрос. Откуда вы знаете моё имя, — не выдержала Юлия.

— Вы, мисс Джули, очень похожи на другую девушку. А имена случайно совпали.

— Вы смотрели на Юлю взглядом полным любви! Это была не просто девушка?

— Елизавета слишком любила поэзию.

— Родители выдали её за старика? Она не хотела принимать православие?

Она принцесса и вы с ней не пара?

— Всё гораздо проще. Мы любили друг друга! Но я был слишком занят глупой игрой настоящих мужчин — воевал. А потом она трагически погибла. Хотели убить меня, но я оказался слишком ловок, увернулся, и …

— Вы представились инженером, причем тут война? — удивилась Елизавета.

— Инженеров тоже убивают, если это кому-то выгодно.

Повисла пауза.

— Мисс Бетти, всегда помните, что вы самая красивая барышня в мире.

Николай уехал. Мгновенно подошла и села на освободившееся место бесцеремонная Катька по прозвищу Прилипала.

— Я всё слышала. «Мисс Бетти, вы самая красивая барышня в мире.» Как вульгарно, грубо, бесцеремонно. Одно слово — американец! А сам смотрит на Юлю «таким» взглядом, — Катерина заказала себе кофе.

— Нам пора, — поднялась из-за стола Лиза.

— Американец здесь уже был месяц назад. Только без своего уродливого монстра, — лениво бросила наживку Прилипала.

— Нам пора, — встала и Юля.

— Ну, девочки! — умоляюще протянула Шурочка, жадная до сплетен, и, нехотя, потянулась к выходу за подружками.

— Завтра весь город будет повторять: «Мисс Бетти, вы самая красивая барышня в мире», — зло глянула назад, на кофейню, Лиза.

— Ты недооцениваешь Прилипалу, уже сегодня к обеду! Мы влипли, — расстроилась Юля.

— Фи! Мамам прочтет мне часовую мораль, — сделала вывод Шурочка, — Интересно, Прилипала успела подслушать о вечернем свидании?

Шурочка произнесла вслух то, о чем думали все.

— Нечего грустить. Во всем есть и приятная сторона, — подбодрила подруг Лиза.

— Интересно, какая? Нас угостили кофе? У тебя появится новое прозвище:

«Мисс Бетти»? — удивилась Юля.

— Я не против. Вы лучше придумайте, как нам попасть на вечернюю встречу.

Николай вошел в кондитерскую ровно в шесть. Свободных столиков не было.

Коля сунул официанту рубль и попросил зарезервировать для него первый освободившийся столик, а сам вышел на улицу, чтобы встретить барышень у входа. Если в кофейне посетители в основном составляли юные дамы, то недалеко от входа курили четверо молодых людей, в помещении курение не приветствовалось. Ершов, воспитанный в духе западного здорового образа жизни, в США не курил, но в России «баловался», поддерживая компанию.

Николай достал сигарету и попросил прикурить у старшего из четверки, офицера-пехотинца, похожего на огородное пугало в мундире, высокого, костлявого и неуклюжего.

— О! Американец! — заинтересованно посмотрел тот на сигарету. И представился, — поручик Рыжевский.

— Инженер Ершов, — приподнял шляпу Николай, и задал естественный вопрос, — что нового на границе?

— Пока нет никаких новостей. Этот ваш вопрос мне сегодня задала моя старенькая тетя, от которой обычно слышишь: «картохи сажать еще рано, а маркву пора проращивать».

— Хунхузы постоянно шалят, беспокойство людей можно понять.

— Беспокойство? Скорее виновата скука, господин Ершов. Отсутствие развлечений.

— Месяц назад, когда из патрулирования вернулся «Кореец», двенадцать офицеров устроили местным дамам настояний праздник.

— Помню-помню. Так вы здесь уже целый месяц? — фальшиво удивился поручик.

— Без моего огнедышащего коня меня никто не замечает, — засмеялся Николай.

— Зато теперь собрался весь «цветник», чтобы посмотреть на «американца, который влюбился в дыл… в Лизавету» и считает её самой красивой в мире. Здесь чашка кофе стоит двадцать копеек, вы оставили барышень без карманных денег. Я сопровождаю кузину, столик у окна, в шляпке из французской соломки.