Июнь-декабрь сорок первого - Давид Ортенберг

- Его наш танк протаранил.

Но нашего не видно. Куда делся? Коломейцев внимательно осмотрелся вокруг, увидел глубокие следы гусениц на размокшем после дождя грунте, прошелся по этому следу до недалекого кустарника. Вернувшись, доложил:

- Наш тяжелый танк ушел своим ходом. Значит - невредим. Я подтолкнул фоторепортера:

- Смотри, Олег, чтобы вся панорама была видна.

Но Кноррингу можно было и не говорить этого - он свое дело знает.

Проехали еще несколько километров. Новое поле боя. Тоже много разбитой техники. Некоторые танки и машины превращены прямо-таки в груды металлолома. Рядом покореженные немецкие гаубицы. Вверх колесами лежит семитонный грузовик. Тут же скрученные в невероятные узлы мотоциклы. Разбросаны бочки из-под горючего, гильзы взорвавшихся артснарядов, обгоревшие пулеметы.

Нам объяснили, что здесь нанесла мощный удар наша авиация. Те самые пятьсот самолетов. За одну только неделю ими сброшено двадцать тысяч бомб!

Кнорринг снова стал "стрелять" своей "лейкой"...

Один из его снимков мы дали потом на первую полосу "Красной звезды" во всю ее ширину - с подписью: "Фашистские танки группы Гудериана, подбитые в сентябрьских боях". А на вторую полосу заверстали другой снимок: "Результаты одного из налетов советских бомбардировщиков на моточасть фашистской танковой группы Гудериана".

В тот же день мне позвонил помощник Верховного Поскребышев, просил прислать для Сталина все снимки с Брянского фронта, какими располагает редакция. После этого звонка мы взяли за правило посылать в Кремль такого рода фотографии, без запросов оттуда, без напоминаний. На всякий случай!

На долгие годы запомнилась мне та поездка. И Эренбургу - тоже. Мы с ним сами не заметили, как оказались на НП дивизии, потом - в полку, в батальонах, в ротах. Беседовали с командирами всех степеней, с политработниками, с рядовыми бойцами. Илья Григорьевич то и дело раскрывал свою записную книжечку с желтой обложкой - заносил в нее впечатления об этих людях, сообщаемые ими факты. Позже он напишет в "Красной звезде":

"Я видел сотни героев, слышал сотни изумительных историй. Это только капли живого моря; за ними дышит, сражается, живет бессмертный народ.

Древние изображали победу с крыльями. Но у победы тяжелая нога. Она не летит. Как боец, она пробирается под огнем, пригибается, падает и снова идет - шаг за шагом. Победа - большое величественное здание. Сейчас кладутся его первые камни. С благоговением я гляжу на свежую могилу. Под этими березами покоится боец - один из зачинателей победы. Он помог занять холм над речкой, маленький холм над маленькой речкой. Он сделал великое дело - на один шаг приблизил народ к победе..."

В дождливый сумрачный день, когда мы возвращались в Москву, войска Брянского фронта еще продолжали свое наступление. Однако, как известно, разбить 2-ю танковую группу Гудериана тогда не удалось. Она прорвалась за Десну и устремилась в тыл Юго-Западному фронту.

17 сентября

Напечатана статья генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского "Сентябрьские бои под Ярцевом". Это, так сказать, - заключительный аккорд Смоленского сражения.

Имя Рокоссовского впервые появилось в "Красной звезде" 22 июля, когда был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями свыше тысячи бойцов, командиров и политработников сухопутных войск. Среди награжденных орденом Красного Знамени под номером 100 значилось: "Генерал-майор Рокоссовский Константин Константинович". В ту пору это имя не было "на виду", и мы не стали докапываться, за какие подвиги награжден генерал. Одни события опережали другие - не под силу было за всеми поспеть. Только теперь, когда писалась эта книга, я решил ознакомиться с наградным листом на Рокоссовского, хранящимся в Центральном архиве Министерства обороны. Как обычно в подобных документах, там мало эмоций, суховат язык, скупо отражены конкретные боевые дела 9-го мехкорпуса, которым командовал Рокоссовский до 11 июля 1941 года, названы только некоторые из командирских качеств Константина Константиновича. Вот текст реляции:

"9-й мехкорпус вступил с марша в бой с превосходящими силами противника 23.6.41 г., наносил неоднократные, серьезные потери противнику, принуждая его к отходу.

Находясь в войсках, тов. Рокоссовский лично руководил боевыми операциями, принимая четкие решения и проводя их в жизнь.

Личным примером, храбростью вел за собой войска частей корпуса. Неоднократно на протяжении с 23.6.41 г. дивизии сдерживали наступление врага, отбрасывая его на исходные позиции и нанося серьезные потери. Умеет организовать войска на выполнение поставленной задачи.

Пользуется заслуженным авторитетом в войсках. Обладает большими организаторскими способностями, содействующими успешному проведению боевых заданий.

За проявленную стойкость, мужество в руководстве боевыми операциями войск частей корпуса, удостоен правительственной награды орденом Красного Знамени".

В Ставке высоко оценили первые боевые успехи Рокоссовского в этой войне. Он был переброшен с Юго-Западного фронта на Западный, поставлен во главе группы войск на опаснейшем в то время направлении, потом стал командовать 16-й армией, игравшей выдающуюся роль на всем протяжении Смоленского сражения.

Я поручил нашему корреспонденту по Западному фронту Михаилу Зотову написать об этой армии. Зотов бывал неоднократно в 16-й армии Рокоссовского, знал многих из ее героев, повидал их в деле, сделал бесценные записи в своей записной книжке и мог бы, конечно, поделиться с читателями впечатлениями. Но он, поразмыслив, решил, что будет куда интереснее, если в газете выступит со статьей командующий армией. Явился к нему, теперь уже генерал-лейтенанту, - новое звание было присвоено Рокоссовскому два дня назад. Визит пришелся не на лучший час. Рокоссовскому было явно не до статьи. Беспрерывно звонил телефон. Константин Константинович выглядел усталым, чем-то раздраженным. Выслушав корреспондента, ответил уклончиво:

- Подумаю, но большего обещать не могу, обременен другими заботами.

Зотов, по простоте душевной, предложил испытанный в подобных случаях выход:

- Вы, товарищ командующий, распорядитесь, чтобы меня познакомили с соответствующими документами. Я попытаюсь подготовить текст статьи, который вы потом посмотрите, где нужно подправите и подпишете.

Рокоссовского даже передернуло. Он посмотрел на Зотова так, что у того мелькнуло невеселое предположение: "Сейчас выставит за дверь". Но сработали воспитанность и выдержка Рокоссовского. Он ответил весьма деликатно:

- Непривычен я, знаете, к подобным методам. Если уж так необходима моя статья, давайте встретимся денька через два-три. Может быть, за это время сумею написать ее. А не сумею - не обессудьте...