Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова

не случилось раньше, а именно теперь, когда они разошлись. “Никто не остров”, но выходит, что она, Лиза, – остров, плавучий остров, которому в принципе не страшна волна; максимум, что может произойти – отнесет течением, потому что ее удел гордое одиночество. В таком случае этот ребенок будет принадлежать только ей одной».

Когда она вышла, уже спускались сумерки, и она пошла быстрым шагом вперед к перекрестку, где можно было поймать такси. Она не чувствовала ни усталости, ни тошноты, только очень хотелось есть.

На следующий день вечером в дверь постучали, Лиза медлила открывать, она была занята своими мыслями, и никакие коридорные с фруктами, тапочками или белым ковриком ей были не нужны. Но стук настойчиво возобновился. Она нехотя встала и отперла дверь. В комнату, неся душный аромат индийских масел, влетела невысокая стройная женщина в салатном сари с коричневым бордюром, ее голову прикрывал широкий прозрачный шарф.

– Мы незнакомы, – сказала проворная как ящерица индианка, заняв позицию в центре комнаты, между уголком, где обычно отдыхали Лиза с Виханом, и письменным столом. – Я жена Вихана.

Она была недурна собой, но кожа ее казалась слишком смуглой. Индианка рассматривала Лизу с нескрываемой ненавистью, казалось, что она вот-вот вынет из-за пояса нож. В газетах писали, что ультраправые раздают женщинам ножи для обороны от насильников. И Лиза напряглась.

– Индийские женщины выходят замуж раз и навсегда, – выразительно, как на митинге, сказала посетительница, – и я буду бороться. Тебя посадят в тюрьму за разврат.

– Извини, – твердо ответила Лиза, пытаясь оттеснить Рашми к двери, – у меня нет с твоим мужем развратных отношений.

– Ты должна уехать как можно скорее, – переходила на крик гостья.

– Я не уеду, и ты не будешь мной командовать, – Лиза говорила без эмоций, стараясь успокоить в первую очередь себя.

– Ты мерзкая задница, белая проститутка… – нападала Рашми.

Но Лиза уже открыла дверь в коридор и жестом приглашала ее выйти. Рашми огляделась, видимо боялась публичной сцены. Бросив взгляд, полный ненависти и злобы, она покинула жилище соперницы.

– Ты губишь семью, из-за тебя страдают все, – кричала она из коридора.

Может по индийским понятиям Рашми и была красива, но она мало чем отличалась от тех, с кем Лизе приходилось иметь дело на расчетной стойке отеля или в офисе авиалиний «Этихад». Они всегда были убеждены в своей правоте, даже если деньги с карты клиента снимались дважды (что нередко случалось), отбивались и горланили на повышенных тонах, пока Лиза не вызывала старшего менеджера.

Но устраивать разборки теперь, когда Вихан окончательно потерян… или, судя по реакции Рашми, не потерян? «Выходит, у них там разногласия продолжаются, – думала Лиза, – что-то случилось. Самое смешное, если у Вихана появилась еще какая-нибудь женщина». Но пока ей было не до этого, своих проблем хватает. И она снова стала дозваниваться до Аванти, чтобы найти врача-гинеколога.

Три дня до выхода в море

Аванти упорно не отвечала на телефонные звонки, а дни шли. Размеренные рабочие будни с неспешностью индусов, непредвиденными обстоятельствами и постоянной угрозой срыва сроков были напичканы мелкими происшествиями, как батон пересушенным изюмом с косточками.

Еще одна платформа была готова к погрузке на корабль. Вот она, подвешенная к крану, поехала по воздуху, минуя стоящую посреди цеха огромную сетчатую антенну радара, огибая офисные постройки, и уже почти приземлилась на платформу прицепа, но антенна мешает, и платформу никак не поставить ровно. Собралась целая толпа советчиков. Говорили, что надо убрать эту дурацкую антенну, но если ее, как выяснилось, убрать невозможно, то тягач надо подать … и тут мнения разделились: слесари, пришедшие из соседнего цеха, считали, что вперед, а работники со смежных участков уверяли, что подать надо назад, только назад. Но никто никуда не ехал. Внизу, вокруг огромного тягача, с подъемным краном и прицепом, нарастал тихий ропот.

– В чем дело? – высунулся Томилин из окна своей стеклянной будки.

– Они говорят, что ключа нет, – крикнула Лиза Томилину, – ключа от зажигания.

– А где водитель? – спросил Томилин.

– Он пошел искать ключ, – пересказывала ему Лиза разговоры в толпе. – Вчера, когда загнали тягач, он его куда-то положил, а теперь найти не может.

– Удивительно, – хмыкнул, ругаясь про себя, Томилин, – они тут вроде не пьют, а разгильдяи почище наших.

Пока искали ключ, пришла команда не грузить. Потому что с пирса кран не достанет до корабля, который стоит вторым к причальной стенке. Индийцы ухмылялись – все, что не делается, делается к лучшему. И 15-тонная конструкция поехала по той же сложной траектории на старое место. Суреша отправили на причал, узнать, когда корабли перегруппируются. Теперь уж до обеда ничего не изменится.

После обеда, встречая автобус у проходной, Суреш первым делом доложил, что на погрузку дано добро, корабль стоит непосредственно у стенки. В цехе дым и смрад от работающего тягача – ключ от зажигания нашли. Идет подготовка к погрузке, а водитель пока вышел в сад.

– Лизавета, – снова кричит Томилин из каптерки, – скажи им, пусть заглушат двигатель, а когда погрузят, заведут. Весь цех в дыму.

В саду рядом с курящими восседал на лавке Прабхат, тут же крутились водитель и еще два индуса. Прабхат принес Томилину сварные детали, но его опять повело на рассуждения о жертвенности:

– Жизнь каждого человека, – завел он старую пластинку, – это ритуал искупления, и мы все участвуем в этом ритуале. Отдавать и отказываться – такова индийская философия. Нищий должен отказаться от куска хлеба, а богатый от чистопородного скакуна или автомобиля последней модели.

Индусы понимающе кивали. Прабхат все-таки умеет завладеть аудиторией. Лиза поймала себя на том, что она тоже его слушает и почти автоматически переводит для русских.

– Прабхат, – перебила его Лиза, – скажи мне, где у вас учат проповедовать?

– Сложно ответить, – вздохнул недовольный оратор, – это идет с детства, из семьи и от учителя.

Около Прабхата никто долго не задерживался, его слушали как радио, заходя в сад, чтобы проветриться в тени или покурить. Водитель тягача тоже немного постоял рядом и пошел дальше, сбивать камнем кокосы с пальмы. И вдруг раздался душераздирающий крик. Лиза вздрогнула и оглянулась на крик, прибежали испуганные слесари. В саду под пальмой корчился водитель. Все понеслись к жертве, и впереди всех Прабхат.

– Он упал, как подстреленный, я видел, – объяснял всем Прабхат. – Но это другой кокос, а не тот, который он сбивал. Хорошо, что не на голову.

– Некому глушить тягач, и ехать теперь тоже некому, – повернулась Лиза к спустившемуся из каптерки Томилину, – водителя кокосом зашибло.

Орех приземлился на плечо пострадавшего