Кровавый Гарри - Ираклий Берг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты не серчай уж сильно, барин. — Иван вывел меня из раздумий. Да еще как!
— Барин. Это куда лучше "малохольного", Иван.
— Ну дык это… был малохольный, вырос и стал барин. Такое бывает.
— Бывает, это верно. Молодец, Иван, растешь.
Мы посмеялись и пошли. У выхода с территории стояли будка с часовым и наша тележка.
— Охраняешь, служивый? — Гаркнул Иван. Часовой и ухом не повел, равнодушно глядя на ворота.
— Ну охраняй, охраняй…
Найти дорогу к Колизею труда не составляло, но мне захотелось еще прогуляться. Спросил у слуги где здесь река или озеро, или водоем, или пруд, словом, что-то связанное с водой. Если вообще есть. Должно быть — город все-таки. Иван повел, толкая тележку, я пошел рядом. Довольно быстро, минут через двадцать, он привел меня к небольшому пруду. По пути я продолжал изучать город. Судя по планировке, он не был старым, во всяком случае центр не нес в себе ни малейших следов старины, прямые улицы, однотипные постройки. Магазины и кафе на каждом шагу, отдыхающие люди, пешеходные улицы без лошадиного дерьма. Наряды населения все еще поражали, но, поразмыслив, пришел к выводу, что не будь их, то и все прочее стало бы если не серым, то весьма унылым. Пусть.
Пруд располагался прямо посреди домов, метров двадцать на тридцать, обведенный аллеей с лавочками под тополями. Неплохо. Мы заняли свободное место, лицом к немного застоявшейся воде.
— Вот жизнь пошла, не ограбят, так оштрафуют. — Иван без спроса запустил свою лапищу в тележку, откуда извлек завернутого в тряпицу гуся, и, расположившись поудобнее, принялся жевать птицу.
— Приятного аппетита.
— Вы бы тоже поели, барин.
— Поем. Только скажи мне вот что: этот Валера он тебе на самом деле кто?
— Валерка неплохой парень. Дурак только. Он у вас прощения просит, барин.
— Да ну? И где же этот неплохой парень? Ты знаешь, я не злой, но снисходительность не всегда моя черта.
— Знаю, барин, — Иван вздохнул, продолжая уничтожать мясо, — да только здесь нет его вины. Не только его вина, то есть, — поправился он, — здесь все мы хороши, и я тоже. Да разве был у нас выбор?
— Поподробнее, пожалуйста. Ты знал, что так выйдет?
— Конечно. Не знал как именно, но как Валерка подошел, так все враз и понял. И подыграл ему как мог. Моя вина, барин. Но даже рад был тогда, что все ясно и без сложностей.
— Ничего не понимаю. Ну-ка расскажи мне весь этот заговор, по пунктам. Кто, куда, чего, зачем. Что тут за тайны мадридского двора?
— Какого еще двора? — Удивился Иван. — Да и какие тайны. Правило есть негласное, когда у гладиатора денег много заводится к моменту дня выходного, так он без медяка назад возвращается. Таков уж мы народ, непременно набедокурим.
— Это я уже сообразил, что деньги изъяли целенаправленно. Не знал, что система, да и бог с ней. Зачем, вот что понять не могу?
— Зачем казне деньги?
— Зачем вот так? Я ведь и так по сути собственность, казенный человек, разве не так? И все мое — по факту государственное, так?
— Так, барин, так. Да не так.
— А как?
— Пока ты в зверинце, то делай что хошь. Покупай чего душе твоей угодно, купцы все одно заплатят такую пошлину, что без прибытка останутся. Да отказаться им нельзя, закон.
— Как без прибытка?!
— Так. Сторговал он тебе некую вещь за сотню, а вещь эта и десятки не стоит, да пошлиного сбора отдаст столько, что почитай как бесплатно тебе принес, ни медяка не наварил. Вот и весь сказ.
— Не весь. Сказывай далее. — Я поерзал на лавочке. Любопытство было затронуто, хоть я и понимал картину в целом, но дьявол, прячущийся в деталях, не уставал радовать своей и простотой и изощренностью. Покосившись на слугу, тоже взял себе кус мяса, приготовившись слушать.
— Ну кто же вам позволит этакими деньжищами распоряжаться? Покуда вы на месте, под замком, то ладно еще. Погибнет боец — все нажитое описывается и конфискуется в казну. А если нет? Дожил вот до дня выходного, и все. Делай что пожелаешь. Хоть все оставь по кабакам да девкам. Отдых — святое. Имущество ваше государственное, только вы его подсократить можете. Непорядок. Вот и случаются истории разные, хотите вы или нет, как избежать, когда заранее намечено? И все, штраф, начинай сначала.
— Но разве часто набегают подобные суммы?
— Не часто, но и не такая прям редкость. Бывало, видел. И уж понимал, что не вернуться нам не ощипанными в наш курятник. Валерка что… приятель мой армейский. Потому и выбрали его, мыслю, бедняга сидит без копейки, любой работе рад. А уж гордый он — уууу. Потому и ершился, сердился на себя да на вас. И мне его нарочитость словно наказ — не вмешивайся. Я и не вмешивался, хуже вышло бы.
— Так. А если бы успел я все истратить, что тогда? Вот стал бы раздавать людям расписки как купцам, тогда как?
— Тогда кто-то из тех кому вы раздаете оказался бы "оскорблен", да и плюнул вам в рожу, а вы ему, ну и… то же самое.
— Понятно. Хоть и не до конца. Неужто все непременно тратят что есть? Глупо ведь. Чем подождать когда подохнет на Арене, а?
— Да кто же знает доживет ли он до следующего отпуска? Гуляют как в последний раз, да и вы неплохо начали, по-княжески. Валера и напрягся, сравнить с общей суммой — мало, а кто знает какие там инструкции были. Но пожрать, да в вертеп сходить — позволили, надо признать. Вот потом — все, хватит, погуляли.
— Странновато все же, но всевышний с ними со всеми. Тебя ведь тоже обобрали, хоть ты и свободный?
— А как же. Свободный, да слуга несвободного. За долю, деньги, да с присягой. Значит и
