Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Карта 6

Берлин Германа Геринга

Но Геринг, которому было неведомо понятие «скромность»[179], в 1937 году решил превратить постройку из грубо обработанных балок в роскошный дворец и назвать земельное владение, на котором он расположится, в честь жены: Каринхалл. К охотничьему дому добавились три крыла, образовавшие просторный внутренний двор с газоном, и теперь царственное жилище, называвшееся также Вальдорф[180], включало «комнату совета» в средневековом стиле с массивной мебелью, балочным перекрытием и огромным гранитным камином, «большую галерею» длиной 34 метра и шириной 5 метров с мраморным полом, ковром в тон мрамора и затянутыми гобеленами стенами. Имелся также высокий, как церковь, зал для торжеств, за которым находился салон для приемов, увешанный от пола до потолка картинами мастеров, фламандскими коврами и зеркалами, в которых отражались озеро и лес. Еще там была малая столовая и большой зал для банкетов с колоннадой из красного мрамора, с хрустальными люстрами и окнами с поперечинами. Окна и форточки имели электрический привод. Добавились также библиотека, украшенный охотничьими трофеями «большой охотничий зал» площадью 288 квадратных метров с панорамным раздвижным окном и органом, трубы которого поднимались над камином до верхнего этажа. Были там зал для игры в карты, кабинет в ярком тирольском стиле, спальня хозяина, где стояла огромная кровать с балдахином. За спальней шла «комната для завтраков» площадью 35 квадратных метров, потом «личный салон» площадью 150 квадратных метров. В противоположном крыле находились зимний сад, зал для занятий музыкой, двенадцать комнат для гостей, парикмахерская, медицинский кабинет и стоматологический кабинет, посвященная памяти Карин комната, где хранились вещи, которые ей принадлежали. Имелся также большой подвал, где находились спортзал, сауна, комната для массажа, тир, площадка для игры в шары, клетка для львов, баварская таверна и кинозал на пятьдесят мест. А еще там было прекрасно оборудованное бомбоубежище, на чердаке площадью 100 квадратных метров были проложены 600 метров путей миниатюрной железной дороги, с лоджии и террасы открывался прекрасный вид на Гроссдёльнер, внутренние дворики, большой двор с фонтаном посредине и статуями из камня и бронзы, переходивший в сады и лужайки, которые спускались к обоим озерам, павильоны для купания, а также гранитный мавзолей, где покоились останки его дорогой Карин, перевезенные из Швеции под охраной в июне 1934 года[181]. Весь комплекс поместья, включая конюшни, соколиный двор, гаражи для машин, ангары для лодок, лесные шале, охотничьи домики и частный аэропорт для самолета министра авиации[182], обслуживала армия слуг в зеленых ливреях. В Каринхалле работала целая толпа администраторов, бюрократов, адъютантов и нахлебников[183]. Охраняли поместье восемьдесят человек из состава полка «Герман Геринг»…[184]

В этом чуть ли не императорском поместье появилась даже хозяйка, после того как в феврале 1935 года Геринг предложил руку Эмме Зоннеман. Романтический флер этого романа несколько развеял сам премьер-министр, когда сказал послу Великобритании: «Я женился на ней только по просьбе фюрера, считающего, что в высших сферах нацистской партии слишком много холостяков». Но подчинение воле фюрера вовсе не исключало демонстрации на публике глубоких чувств, и свадебная церемония стала значительным событием с участием Гитлера в качестве свидетеля, с вереницей белых лимузинов с откинутым верхом, проследовавших от ратуши до городского собора под присмотром 30 000 полицейских и охранников. Над кортежем пролетела эскадрилья «Рихтгофен» в полном составе. На подъезде к собору собралась восторженная толпа людей. Службу в течение семи минут совершил епископ-нацист Людвиг Мюллер. Вся церемония транслировалась по радио. На паперти стоял почетный караул с саблями наголо. На ужин в отель «Кайзергоф» были приглашены 300 гостей. В конце банкета выступили Гитлер и граф фон Розен. И разумеется, на пару излился поток подарков из всех уголков страны: драгоценное колье, 16-метровая яхта водоизмещением 50 тонн, картины известных художников и орган «Вурлитцер»…

Конечно, Эмма не могла ничего поделать с тем, что ее новый муж хранил память о первой, покойной жене, и она поняла это сразу же по прибытии в Каринхалл: Геринг надолго уединялся в мавзолее у озера, он оставил на стенах дома все портреты покойной жены, а свою яхту назвал, разумеется, «Карин»[185]. Но очень покладистая Эмми довольно легко приспособилась к этой странной семье из троих, а к молодому Томасу фон Канцову стала питать почти материнскую любовь. Она без сожаления оставила свою карьеру актрисы, чтобы полностью посвятить себя обожаемому Герману. В отличие от Карин, Эмма совершенно не интересовалась политикой, но после свадьбы ей предстояло играть роль первой дамы рейха, о чем ей сказал в день свадьбы закоренелый холостяк Адольф Гитлер.

До той поры эта роль принадлежала Магде Геббельс, но хрупкое здоровье мешало ей справляться с этими обязанностями в полной мере[186]. И хотя фюрер в принципе был равнодушен к светской жизни, он все же придавал приемам и празднествам большое значение, считая их дополнительной возможностью для проведения пропаганды и дипломатической работы. Именно поэтому послы Франции, Великобритании, США, Италии, Чехословакии и Польши часто приглашались в Каринхалл, где их принимал Геринг в зеленом кожаном камзоле, в белой рубашке с широкими рукавами, в высоких сапогах из красной кожи и в просторных брюках для верховой езды. Этот его вид «весьма напоминал облик Бибендума, символа компании “Мишлен”», как ядовито отметил сэр Эрик Фиппс. Между сеансами охоты на оленей в огромном лесу Шорфхейд хозяин поместья вел с гостями разговоры о международной политике, о возможных союзах, об быстром перевооружении и о раскладе сил в нацистском лагере. «Он обращался к нам фамильярно, – вспоминал позже посол Франсуа-Понсэ, – и отвечал на нескромные вопросы. Презирая предосторожности и намеки, он говорил жестко и свободно. Он приподнимал для нас уголок завесы, за которой Вильгельмштрассе[187] и пресса Геббельса скрывали реальность. Мы были ему за это благодарны и с удовольствием подыгрывали его тщеславию, что очень ему нравилось». Помимо дипломатов, в Каринхалле бывали царь Болгарии Борис III, министр иностранных дел Австрии Гвидо Шмидт, регент Венгерского королевства Миклош Хорти, герцог и герцогиня Виндзорские, наследный принц Швеции Густав Адольф, американский авиатор Линдберг, премьер-министр Канады Макензи Кинг, бывший министр воздушных сообщений Великобритании лорд Лондондерри. А также дуче, Бенито Муссолини, очень сблизившийся с нацистской Германией после завоевания им Эфиопии и войны в Испании. Он даже сдружился на этой почве с «бывшим пациентом психиатрической клиники»… Большинство гостей Каринхалла потешались над нарядами Германа Геринга в стиле барокко и над тем, как он с детской гордостью демонстрировал своих животных, свой массажный салон и свой электрический поезд. Другие – например, британский посол в Берлине сэр Фиппс и посол Соединенных Штатов Додд – испытывали неприязнь к его фанфаронству, к его грубым манерам и к его резкому смеху… Но всех очаровывала царившая в Каринхалле атмосфера комфорта, товарищества и семейственности, равно как и талант Эммы Геринг, которую переводчик Пауль Шмидт описал как женщину «спокойную и скромную, создававшую атмосферу гостеприимства в лучшем смысле этого слова». Туда довольно часто приезжали все родственники Геринга, Эмми и Карин, что доставляло большое удовольствие хозяину поместья. Недоставало лишь уважаемого крестного отца Эпенштейна, умершего в начале 1934 года.