Малыш по контракту (СИ) - Лакс Айрин

– Поехали ко мне… – предлагает Ратмир еще один раз.

Может быть, соглашаться сейчас слишком рано. Слишком легко.

Все может быть.

Но мы живем лишь раз, живем всегда только в настоящем, лишь этом самом моменте, и прямо сейчас я хочу его – этого невыносимого и ужасно притягательного мужчину, отца моего ребенка.

– Поехали к тебе, – соглашаюсь.

Глава 39

Лилия

Дорога до квартиры, где я уже была с Ратмиром, мне знакома. Она пролетает за считанные секунды. Я теряюсь во времени, мне кажется, оно стирается всякий раз, как Ратмир прикасается ко мне, а касается он меня часто.

Очень.

Трогает пальцами, гладит по запястьям. Срывает поцелуй на каждом красном знаке светофора, и мне втайне хочется, чтобы вся дорога состояла только из этого цвета. Поцелуи жаркие и мимолетные, или, напротив, долгие и захлебывающиеся. Ремень безопасности врезается в плечи, давая понять, что я и сама тянусь к мужчине навстречу.

Жду и жажду его касаний, поцелуев, жаркой ласки. Я сама хочу его…

Безумно.

Он красивый и порочный, умелый. Ему ничего не стоит вскружить голову такой, как я.

Уже поздно сожалеть.

Он мне вскружил голову так, что я не чувствую опасности, интуиция притупилась, ушла бессрочный отпуск, не сказав, что вернется.

Во всю ширь разыгралась жажда близости. Поцелуи Ратмира растапливают ледяные барьеры из отчуждения и одиночества, вытаскивая на свет меня саму – горячую и бойкую, живую, как никогда.

Он снова целует меня и трогает за бедра, цепляя под попой.

Ратмир ругается вполголоса, что ехать так долго, а я оживаю под водопадом его поцелуев и отталкиваю, но с легкой, игривой улыбкой.

– Я тебя хочу.

Ратмир коротко вдыхает через стиснутые зубы в ответ на мою реплику. В карих глазах разгорается опасное пламя.

– Но не хочу делать наши отношения чем-то вроде развлечения для скучающих зевак за рулем, – показываю Ратмиру на машину справа, водитель которой крайне увлеченно наблюдает, как мы целовались.

– Он завидует!

– Еще бы.

– Я сам себе завидую.

Словно назло зеваке, Ратмир снова глубоко и жадно целует меня. Сзади на нас обрушивается водопад возмущенных гудков: несколько секунд горит зеленый свет, нужно трогаться с места.

– Ратмир!

– Теперь можно двигаться…

Я кусаю припухшие губы. В другой раз я бы сама взъелась на мужчину за такое поведение, за демонстративные действия напоказ, но сейчас я будто пьяна и не могу остановиться, повторяю за шалостью шалость. Я даже осмеливаюсь опустить ладонь на мужское бедро и чуть-чуть погладить его в районе паха.

Ратмир лишь двигает бедрами так, чтобы кончики моих пальцев скользнули по вздыбленной ширинке.

– Потрогай, – облизывает губы.

Черт… Не буду!

Но пальцы смыкаются вокруг его твердой плоти, даже через слои ткани... Сдавливаю немного крепче и отпускаю. В голову бьет прямым потоком возбуждение. Боюсь, что мокрое пятно расползлось не только на трусиках, но и на юбке.

После этой выходки я крепко переплетаю пальцы, но ладонь до сих пор горячая. Кровь пульсирует на кончиках пальцев, как будто я до сих пор цепляюсь за его член. Я бы вообще не подумала, что сама стану так охотно ластиться и показывать привязанности. Но что я могу сказать? В свое оправдание? Ничего… Просто вытворяю, что хочу, а сейчас я хочу даже не тепла, но огня – чтобы окончательно растопил лед. Хочу так сильно, что даже слезинки выкатываются из глаз.

– Эй, ты чего? – встревоженно спрашивает Ратмир. – Плачешь?

– Ничего! У меня ужасно переменчивое настроение. Я могу хотеть плакать от всякой ерунды – и от хорошего, и от плохого, и даже от вида печенек в виде облачка с радугой из глазури.

– Я такие найду.

– Ты даже не знаешь, где я их видела.

– Не знаю, но найду.

Порог квартиры переступаем с нетерпением, от которого могут перегореть все лампочки в этом доме. Сталкиваемся поцелуями – жалящими и жадными, через секунду я оказываюсь попой на комоде.

– Юбка. Черт. Узкая! Уууффф…

Ратмир притормаживает и дышит тяжело. Он быстро разувается и стягивает обувь с моих ножек, успев заметить, что подошва на осенних туфельках слишком тонкая и скользкая.

– Так никуда не годится! – возмущается он. – Я тобой займусь.

– Займись мной прямо сейчас!

Я сама тянусь к его рубашке, распускаю пуговицы одну за другой. Ратмир начинает воевать с моей блузкой. Его пальцы потряхивает от нетерпения, но он мужественно справляется со множеством круглых мелких пуговок и даже не рвет ни одну из них.

– Юбка! – командует он, помогая слезать с комода.

Я поворачиваюсь к нему спиной, пальцем проведя по змейке.

– О черт…

Крепкая мужская ладонь проводит по изгибам ягодиц, я невольно принимаю соблазнительную позу, приподнимая попу.

– Блять. Блять. Блять…

– Ты сквернословишь.

– Накажи меня! – ухмыляется. – Заткни мой грязный рот…

Замочек скользит вниз с приятным жужжанием. Ратмир остервенело стягивает юбку вниз. Я немного тушуюсь, что на мне снова колготы – и довольно плотные. Никаких игривых чулков с завязками или бантиками, никаких сексапильных комлектов белья. На мне даже белье вразнобой – белый лифчик и черные хлопковые трусы, закрывающие задницу.

Я чувствую, как ему нетерпится меня раздеть. Его сексуальный голод –пряный, густой и атмосферный. Он в каждом выдохе и касании. Но Ратмир мужественно борется с ним и терпеливо скатывает мои колготки.

Только после этого он целует меня в шею и слизывает капельку пота, проведя широченную дорожку языком.

– Скорее, – прошу его, оконательно отбросив в сторону скромность.

Его рука мгновенно ныряет между моих ног, сгребая трусы.

– Выжимать можно. Ох, блять, Лиличка. Я тебя за такое готов сутки оттрахивать. Хочу восполнить пробелы вынужденного отсутствия.

Меня не нужно готовить. Я теку, как кошка, и сама насаживаюсь на его пальцы, по-хозяйски скользнувшие между складочек.

К заднице прижимаются его бедра и каменный член. Я выгибаюсь в спине, прижимаясь еще крепче, и склоняю голову на бок. Так ему удобнее целовать мою шею. Его пальцы двигаются внутри меня с чавкающими звуками.

– Ох, Лиличка… Течешь…. Течешь на меня!

Он жестковато похлопывает по разбухшему клитору и снова вторгается во влажную плоть пальцами, продалбливая и растягивая, подготавливая.

Я привстаю на цыпочки, вытягиваюсь, готовая кончить, поджимаю пальчики на ногах в предвкушении оргазма, который внезапно откладывается.

– Ратмир… – требую дрожащим голосом.

Ратмир

Оказавшись внутри тесной, влажной горячности замираю на самой глубокой точке, охваченный пламенем. Горит изнутри и снаружи. Я весь горю. Лиличка громко стонет, я на автомате выдаю череду просьб:

– Вот так! Постони для меня! Дай мне еще…

Но сам словно онемел, чувства застыли на эмоциональном максимуме. Так меня еще никогда не разматывало, не раскручивало на полную катушку. Разум в отключке, по венам проносится чувство удовольствия высшей пробы. Цепляет похлеще всего, что я пробовал. Никогда не увлекался дурманящими сознание веществами, но кое-что все-таки в рот тянул, отрабатывая потом моменты дурного интереса детоксом и усердной работой в спортзале, очищаясь на максимум. Но ни что не идет в сравнение с тем, что я испытываю сейчас. Это легальный способ улететь... Легальный и самый кайфовый.

По лбу катятся капли пота, стряхиваю их ладонью. Еще даже не начал двигаться как следует, только раскачиваюсь немного, но спина уже мокрая. Жаром лупит отовсюду, а Лиля, открытая, доступная и показывающая, как ей со мной хорошо, лишь увеличивает градус.

– Моя ты…

Отвожу бедра назад.

Снова посылаю толчок.

– Ратмир!

Ее тело выгибается. Лиля комкает простыни свободной рукой, закатывая глаза.

Перед глазами проносятся темные всполохи. Зубы стискиваются. Я призываю себя двигаться осторожнее, чтобы не долбиться со скоростью автомата, но сделать это чертовские сложно.