Следопыт - Густав Эмар

— Ну, а завтра?

— Завтра, само собой, у нас появятся завтрашние заботы! — смеясь, заметил Матадиес и, наклонясь к самому уху дона Торрибио, шепнул ему, — предоставьте мне это дело, ваша милость, мое самолюбие здесь задето за живое, но тем лучше — я этому очень рад.

— Прекрасно, пойдемте, если вы хотите, для меня безразлично! — согласился дон Торрибио, продолжая раздумывать и почти машинально отвечая на слова своих собеседников.

Все трое переправились в том же месте через поток и вошли в лес. После получасовой ходьбы они пришли к хорошенькой прогалине, довольно большой, где и расположились под большим развесистым деревом, разведя яркий костер. Матадиес по пути немного отстал от дона Торрибио и Редблада и притаился на время в кустах, — а затем нагнал их, как ни в чем не бывало.

Окончательно расположившись на ночлег, обменявшись несколькими отрывистыми фразами и покурив, наши трое знакомцев плотно завернулись в свои сарапе и собрались заснуть.

Редблад принял на себя первую очередь ночного дежурства; дон Торрибио, завернувшись в плащ, прислонился спиной к стволу дерева и, надвинув на глаза шляпу, остался неподвижен.

Спал ли он? Размышлял ли он? Никто не мог сказать, но только он не шевельнулся ни разу, точно окаменел. Редблад, поставив между ног свое заряженное ружье, закурил сигару.

Матадиес расположился за спиной Редблада, так что почти не мог его видеть, да он и не думал вовсе о нем.

Прошло около двух часов; на прогалинке царила мертвая тишина; дон Торрибио, казалось, спал, как выражаются испанцы apiernasuelta49 . Редблад мечтал, следя глазами за дымом своей сигары.

Временами он как будто прислушивался, когда какой-нибудь необычайный звук доносился до его слуха; но вскоре снова принимал свою небрежную покойную позу и ограничивался тем, что подбрасывал несколько сухих веток в огонь.

Тем временем Матадиес тихо вытащил из кустов, подле которых он расположился, какой-то длинный предмет, который он тщательно увернул в свой сарапе и уложил подле себя, так что даже на расстоянии двух-трех шагов этот предмет можно было принять за спящего человека. Сделав это, Матадиес крадучись заполз в кусты и затем скрылся в чаще леса.

Как вероятно помнит читатель, Матадиес шепнул дону Торрибио, что просит его предоставить это дело ему, и вот, теперь он собирался заняться именно этим делом.

Несмотря на все предосторожности, принятые Матадиесом, ни одно из его движений не утаилось от дона Торрибио. В тот момент, когда тот исчезал в чаще леса, молодой человек сделал было такое движение, как будто собирался встать и последовать за ним, но тотчас же изменил свое намерение и снова остался совершенно недвижим.

Мексиканец был слишком ловкий и опытный парень, слишком уже тертый калач, чтобы не угадать сразу хитрого маневра третьей группы всадников: очевидно, обеспечив благополучное прибытие к месту назначения своих товарищей, они удалились обратно в лес, чтобы сбить с толка соглядатаев и шпионов, присутствие которых они, как видно, подозревали, а затем, спустя немного времени, они намеревались или проникнуть на асиенду иным путем, или, служа только охранной стражей для всадников двух первых групп, должны были провести ночь под открытым небом, выжидая возвращения своих товарищей с асиенды.

Все эти предположения с быстротой молнии пронеслись в голове Матадиеса, — он решил во что бы то ни стало разузнать, что сталось с третьей группой таинственных всадников.

Привычному охотнику не стоило большого труда отыскать след этих людей, идя по которому он вскоре достиг того места, где они расположились после своего мнимого отступления. Теперь он имел случай убедиться, что предположения его были почти безошибочны. Матадиес не прождал и десяти минут, как увидел, что люди эти стали подыматься и связывать свои сумки, отходя один за другим от костра, у которого ужинали. Взнуздав своих коней и собрав свои пожитки, они проворно вскочили верхом и ускакали.

— Я так и знал, что не ошибаюсь, посмотрим теперь, куда они намерены направиться?

Всадники, не подозревавшие, очевидно, что за ними следят, без малейшего промедления и нимало не задумываясь, вернулись к воладеро.

Матадиес шел все время за ними следом, надеясь, что ему удастся все разузнать.

Действительно, всадники смело въехали и стали лавировать между громадными обломками гранита, мрачными скалами и утесами, переправились через реку и затем стали сворачивать вправо.

Матадиес шел все время за ними следом, сдерживая дыхание, опасаясь произвести малейший шум; всадники ехали шагом, опустив поводья, очевидно, ничего не опасаясь и ничего не подозревая.

— Ну, на этот раз они мне попадутся в лапы! — думал он. И вдруг чуть ли не в тот самый момент, без малейшего предостережения — тяжелый сарапе упал ему на голову, окутав ему лицо и плечи; в то же время чьи-то сильные ловкие руки схватили его, опрокинув навзничь и, несмотря на его необычайную силу, крепко и проворно скрутили его. Все это сделалось так быстро, что он не успел даже и крикнуть, впрочем, это было совершенно невозможно, потому, что сарапе, окутывавший ему голову, был завязан у него на рту.

— Эх, молодцы! Какой шустрый, разудалый народ! — шептал он про себя. — Вот это ловко!!

Несмотря на то, что сам он был в данный момент лицом страдательным и находился во власти своих противников, Матадиес, как истый артист, восхищался их удачным и остроумным приемом, а каковы должны были быть для него лично последствия, об этом он мало заботился.

Затем он почувствовал, что его подняли на руки и с невероятной быстротой пронесли куда-то, но в каком направлении — он этого, конечно, не мог определить. Это быстрое движение длилось более получаса, а затем он вдруг почувствовал, что его бережно опустили на землю, и чей-то насмешливый голос прошептал ему в самое ухо:

— До свидания! Но не приходите опять туда, помните, что любопытство — смертельно опасная штука!

Затем он услыхал быстро удаляющиеся шаги, которые вскоре затихли в отдалении.

— Как видно, мы теперь прибыли к месту назначения. Куда это меня эти черти завезли? Да этот леший еще трунит надо мной. Как бы то ни было, но они готовят мне какой-нибудь сюрприз и, конечно, не совсем приятный.

Однако, кругом было совершенно тихо, казалось, он был совершенно один.

— Что бы это значило? — размышлял он. — Неужели они просто-напросто бросили меня в каком-нибудь глухом углу и больше ничего?

Подождав некоторое время и окончательно удостоверившись в том, что его таинственные неприятели удалились, оставив его одного, он попытался было разорвать свои путы.