Девочка, которую нельзя - Стася Андриевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлопнула водительская дверь, и я очнулась от задумчивости. Оказалось, мы стоим на холме, перед нами расстилается панорама города. А Гордеев неторопливо обойдя машину и привалившись к капоту, замер — лицом к простору, спиной ко мне.
Я посидела минуту-другую, и тоже вышла. Привалилась к капоту рядом с ним. Стояли теперь и пялились на панораму вместе. Всё так же молча. И если он ждал от меня извинений, то хрена бы ему лы…
— Вообще, ты, конечно, права, — заговорил вдруг он. — Это мне уже море по колено и многое кажется если не банальным, то очевидным, а для тебя, наверное, каждая мелочь имеет значение. Так что извини, Слав. Правда, извини. Мой косяк, признаю. Я взрослый мужик и должен лучше себя контролировать.
Я обалдела и разволновалась вдруг. И пряча растерянность, не придумала ничего лучше, как со вздохом закатить глазки:
— Ладно уж, давай!
— Что? — непонимающе уставился он на мою протянутую руку.
— Подарок, говорю, давай! Или надо обязательно публично?
— Да без разницы уже, — рассмеялся он. — С тобой вообще по плану невозможно.
Тут же примерив серьги, я откинула волосы:
— Ну как?
Гордеев сдержанно улыбнулся и отвёл взгляд, а меня вдруг окатило таким дежавю! Всё то же солнце, тот же ветерок, и мы с Гордеевым — так же вдвоём, после такой же дурацкой ссоры. Только в тот раз серёжки были живые — маленькие милые цветочки, почти один в один похожие на эти… Меня аж мурашками обсыпало от догадки! Трепетно коснулась мочки пальцами.
— Так это и есть твой сюрприз?
— А что, опять не угодил? — фыркнул он.
— Не-е-ет! Наоборот, они офигенские! Просто, как ты нашёл… такие же?
Встретились взглядами, и я поняла, что не ошиблась. Для него это действительно тоже были они — те самые цветочки со стрельбища, но нежно воплощённые в платине.
— Случайно купил, ты же видела, — оторвал он зад от капота. — Ладно, если не изволишь больше гневаться, то, может, хотя бы хот-дог тебе на заправке взять?
Когда отъезжали, ему позвонили. Разговор был недолгий, Гордеев просто выслушал кого-то и сбросил вызов. Помолчал, искоса поглядывая на меня, снова заставляя нервничать.
— Что-то случилось?
— Я думал, ты мне расскажешь?
— О чём?
— Ну, например, зачем твоей мажористой подруженции обливать тебя кислотой.
Я пойманно сцепила руки на груди. Гордеев недовольно цокнул.
— И почему я не удивлён? Рассказывай, давай!
Я помялась… И всё-таки призналась, что однажды чуть не продала Машке Коломойца. Гордеев, как ни странно, не психанул, скорее удивился:
— Ну и почему же ты не воспользовалась такой прекрасной возможностью? Сейчас бы уже и бабки получила, и все проблемы своей Верки порешала?
— Ни почему, — смутилась я. — Просто решила поверить тебе больше, чем ей. Не знаю, как меня угораздило. Так-то ты тоже… не подарок!
— Это точно, — усмехнулся он. — Сам знаю. — Задумчиво побарабанил по рулю. — Интересно только, как она попала на наш этаж? Человеку с улицы, даже с деньгами, это просто невозможно.
— Ты про Машку? Так у неё папаша, вроде, один из царьков Клондайка! И к отелю не последнее отношение имеет. Она, кстати, хвасталась, что даже в номере Коломойца как-то побывала. Серьёзно! Хотела выяснить гей он или нет…
Этим же вечером мы из отеля съехали. Правда сюда же, в Клондайк, в один из съёмных особняков, но зато с громким, устроенным Коломойцем скандалом.
Я, честно сказать, даже не ожидала от него такого. Мне казалось, он слишком глобален для подобного рода суеты. В его стиле было бы, например, крупно наказать отель через команду юристов, или вообще — бритоголовых товарищей прислать к управляющему… Но мой большой босс, занимая своим внушительным ростом и сиятельным лоском едва ли не половину холла, всего лишь громогласно предъявлял администратору на ресепшен претензии о плохом сервисе и стращал мелкими проверками. Аж противно. Как обиженка какая-то, ей богу. Всему Клондайку на смех!
А через час после заезда на новое место, мне была дана отмашка собираться в казино к Садальскому.
— Дорого-богато! — предельно понятно распорядился Гордеев, и я со вздохом полезла за очередным проститутским платьем. — И мажорке этой своей позвони. Сообщи, где сегодня будет отсвечивать Коломоец, пообещай устроить им встречу.
— Как ты себе это представляешь? — опешила я. — После уксуса-то?
— Как ни в чём не бывало, Слав. Просто прикинься дурочкой, которая так и не поняла, кто это сделал.
— Пфф… спасибо за комплимент!
— А ты думаешь, кем она тебя считает? Так что просто и дальше соответствуй её шаблону. И не забудь напомнить про деньги. Ты должна быть меркантильной дурочкой, готовой удавиться за копейку.
Глава 25
И Машка действительно пришла. Изучала меня взглядом, как ни чём не бывало чмокала в щёчки и хлопала ресницами:
— Нет, ну отпад, конечно, тебя отмыли! Прям звезда стала! А ведь я всегда чувствовала, что есть в тебе какая-то порода, поэтому и в компанию свою ввела. Кстати, девчонки мои спрашивали, как ты там. Говорят, пригласи Славку потусить с нами, прикольная, говорят, девчонка…
Я слушала её в пол уха, улыбаясь фальшивой улыбочкой, а сама всё поглядывала на коридор, куда ещё до появления Машки в компании «партнёров» удалились Коломоец с Гордеевым.
— Ну а как он вообще, — понизив голос, перешла Маха к своей главной теме. — Не гей?
— Ни разу. Девок любит, причём, чем их больше, тем лучше. Да ты же, вроде, была у него в номере и заценила кровать?
— О да! Траходромище! Ну а… — подёргала бровями, — у тебя с ним тоже это?
— Нет.
— Ой, да ла-а-адно! Колись, давай, чего такого, все же свои!
— Да правда, — окинула я её задумчивым взглядом. Нет, мне не было интересно, с чего она взяла, что я полюбому сплю с Коломойцем, но вот откуда Гордеев был настолько уверен, что она обязательно об этом спросит, что аж предупредил как отвечать — это да. Заинтересовало. — У меня другая история, Маш, — понизила голос до конфиденциального шёпота: — Я с его телохранителем.
— Пфф… — скривилась она. — Серьёзно?
— Абсолютно.
— Ну и на хрена? Ты же сама себе дорогу в койку босса закрыла! — Хитро подмигнула: — Да ты, небось, и нашим, и вашим успеваешь?
— Ты спятила? — перешла я к непосредственным инструкциям Гордеева. — Мой, если о таком узнает, то убьёт на хрен и меня, и Коломойца, и вообще любого, кто ему поперёк сунется. Голыми
