Крылья феникса - Матлак Ирина

Переживания о самой себе тут же ушли, оставив один-единственный волнующий вопрос: он жив? Жив ведь, да?

Облизав пересохшие и, судя по ощущениям, потрескавшиеся губы, я позвала:

— Эй…

Собственный голос показался чужим. Хриплый, севший и тихий, он мог принадлежать древней старухе, разменявшей не один десяток лет.

— Есть здесь кто-нибудь? — Язык ворочался с трудом и казался очень горячим. Я даже ненароком его прикусила, тут же ощутив во рту неприятный металлический привкус.

Где-то неподалеку раздались размеренные шаги, за которыми последовал звук открывшейся двери. Кто-то вошел в комнату… где бы эта комната ни находилась, и, кажется, приблизился к кровати… или на чем я там лежала?

— Вы очнулись, — произнес лишенный эмоций мужской голос.

Он показался мне смутно знакомым, но попытка напрячься и вспомнить, где его слышала, принесла новую вспышку головной боли.

Я выбирала — спросить, где нахожусь или с кем говорю, когда неизвестный сам разрешил мои сомнения:

— Меня зовут Росс. Я — слуга лорда Нориана Снэша, в доме которого вы сейчас находитесь.

— Он жив? — Как только осознала смысл сказанного, задала я самый главный вопрос.

— Лорд жив и пребывает в добром здравии, — последовал незамедлительный ответ.

Я испытала такое колоссальное облегчение, что к и без того раздраженным глазам подступили горячие слезы. Жив… Значит, у меня все-таки получилось. Значит, все было не зря.

Теперь, когда этот момент прояснился, я вернулась к другому волнующему меня вопросу. Задавать его было страшно, но не спросить я не могла:

— Скажите… а сейчас — ночь?

Спросила и напряглась, боясь услышать отрицательный ответ.

Прошло всего несколько коротких секунд, прежде чем Росс ответил, но по ощущениям минула целая вечность.

— Нет.

Сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз. Во рту стало еще суше, горло сдавил спазм. Я закашлялась. Поблизости тут же раздался плеск, и спустя мгновение моих губ коснулось прохладное стекло. Росс придерживал мою голову, а я пила и пила, глотая воду вместе со слезами от боли, как физической, так и моральной.

Когда я, утолив жажду и шумно дыша, пыталась успокоиться, слуга все тем же лишенным эмоций тоном произнес:

— Вам тяжело говорить, поэтому молчите и слушайте. Вы пробыли без сознания трое суток. Доктор Шайн не давал и процента на то, что вы придете в себя. Но, поскольку никогда нельзя исключать вероятность чуда, все эти дни он наблюдал за вами и проводил необходимые для восстановления процедуры. Накануне вечером дал специально приготовленный для вас эликсир, который, по его словам, являлся вашим последним шансом. Лорд Снэш проводит у вашей постели все свободное время. Этой ночью у вас был сильный жар, который удалось сбить только к утру. Полагаю, это было действие эликсира, который все-таки привел к положительному результату. Доктор предупреждал, что в случае того самого чуда могут быть самые разные последствия. Вы не видите, как я понимаю?

Меня хватило только на слабый кивок.

— Лорд вместе с доктором Шайном прибудут примерно через два часа, — добавил Росс. — Мне уйти или остаться с вами?

— Остаться, — сдавленно проговорила я.

Подумалось, что, окажись я сейчас в одиночестве среди абсолютной черноты, попросту сойду с ума.

Росс разговорчивостью не отличался, но его присутствие все равно приободряло.

Поразительно, как обостряются остальные органы чувств, когда лишаешься какого-то одного. Я слышала шум ветра за окном и легкий шелест занавесок, чувствовала свежий, прилетающий с вершин гор аромат, к которому примешивался горьковатый запах напитавших комнату лекарств.

Спустя некоторое время мне удалось более-менее успокоиться и взять себя в руки. Нужно просто не думать о том, что будет, если зрение ко мне не вернется. Не думать, и все. Не стоит впадать в отчаяние раньше времени, пока еще ничего не известно наверняка.

Но даже если допустить мысль, что моя слепота — навсегда, о сделанном я не жалела. В конце концов, что такое потеря зрения против потери целой жизни? К тому же жизнь Нориана Снэша гораздо важнее моей. Скольких людей он уже спас, следуя своему долгу, и скольких еще может спасти. А я… Что я? Я всего лишь незначительная капля в огромном океане нашего мира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне хотелось узнать о том, что случилось той ночью, когда прогремел взрыв и Нориан оказался при смерти. Но я решила, что спрошу об этом у него самого. А еще решила, что сразу же, как он придет, расскажу ему об Алексе… Пресветлый, только бы не было слишком поздно! Только бы за минувшие дни больше не случилось ничего страшного и никто не пострадал!

Я спрашивала у Росса, сколько сейчас времени, слишком часто, но он не раздражался и со свойственной ему бесстрастностью мне отвечал. Именно сейчас, находясь среди кромешной темноты, я впервые возненавидела время, которое тянулось как никогда медленно. Хуже всего было то, что я не могла сама посмотреть на часы. Не могла дотянуться, чтобы попить воды. Не могла поправить подушку — попытавшись это сделать, ударилась кистью об изголовье кровати. Даже сесть на кровати мне помог Росс — у меня просто не хватило сил самостоятельно приподняться. Все это заставляло чувствовать себя абсолютно беспомощной, но больше плакать я себе не позволяла. Понимала, что если сейчас раскисну, то ненавидеть буду уже не время, а саму себя.

Единственное, что меня радовало, — это невозможность увидеть свое отражение в зеркале. Если мой внешний облик отражал внутреннее состояние, то выглядела я сейчас устрашающе. По большому счету мне было все равно, но…

Да, всегда имеется это «но», задумываться над которым совершенно не хочется.

Я узнала о приходе лорда Снэша не по раздавшимся в коридоре шагам, не по поднявшемуся с места Россу и даже не по скрипнувшей двери. Его приход я почувствовала на каком-то другом, нематериальном уровне. И вздрогнула, когда в сплошной черноте внезапно увидела пятно света… силуэт! Пресветлый, я увидела яркий человеческий силуэт!

— Мой лорд, — произнес Росс, вслед за чем повисла тишина.

Мне, с моим ощущением времени, она казалась бесконечной.

— Лорд Снэш? — не выдержав, хрипло нарушила ее я.

Светящийся силуэт застыл прямо напротив, всего в нескольких шагах от меня. Но после того, как я позвала, внезапно двинулся по направлению ко мне, и, не успела я опомниться, как оказалась в кольце теплых сильных рук. Это было так неожиданно и ошеломляюще, что мои незрячие глаза широко распахнулись, а с губ сорвался изумленный вздох.

— Инида… — пощекотало ухо горячее дыхание, и меня обняли еще крепче.

Даже если бы я осмелилась поддаться порыву и обнять его в ответ, у меня все равно не хватило бы сил. Поэтому мне оставалось только, замерев, затаенно наслаждаться этим невероятным по своей сути моментом. Меня обнимает феникс…

— Словами не передать, как я рад, — выдохнул он.

— Я тоже р-рада, — с трудом заставляя язык ворочаться, ответила я, — что с вами все хорошо…

Удерживающие меня руки напряглись, а мгновением позже их кольцо разомкнулось. Я не сводила глаз со светлого пятна, цепляясь за него взглядом, как за единственное спасение среди густой черноты. Показалось, что внезапно пятно этого света стало чуть более тусклым.

— Оставь нас, — попросил лорд Снэш, вероятно обращаясь к Россу.

Когда за тем закрылась дверь, светящийся силуэт склонился ко мне, и возникло ощущение, что он пристально всматривается в мое лицо. Я не видела его глаз, но отчетливо представляла, как в них, всегда таких проницательных и внимательных, играют отблески расплавленного золота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы не видите, — это был не вопрос, а констатация очевидного факта.

Силуэт потускнел еще больше, и во второй раз за последние несколько минут повисла тишина. Впрочем, сейчас она не продлилась долго, и нарушил ее лорд Снэш:

— У Шайна срочный вызов, поэтому он должен навестить вас позже обычного. Но я перенесу его сюда прямо сейчас. Только перед этим скажите, как вы себя чувствуете? Боль, слабость, тошнота? Еще какие-то серьезные симптомы помимо… потери зрения?