Запретный сад - Виктория Борисова

Сейчас Лиза досадовала на себя, что не прихватила с собой что-нибудь из своей коллекции. Кто же знал, что Борису придется так срочно улететь по делам, а она останется коротать время в одиночестве! Недаром ведь говорят, что все предусмотреть невозможно…

Нет, конечно, она не будет жаловаться или, не дай бог, закатывать скандалы мужчине своей мечты, унижать его и себя дурацкими подозрениями… Настоящая женщина должна быть мудрой и терпеливой, должна уметь выжидать, и тогда, рано или поздно, она непременно получит желаемое. Борис поймет, что лучше ее нет никого на свете, преподнесет ей обручальное кольцо, как в американских фильмах, и поведет под венец.

А время, как назло, тянулось бесконечно долго…

И тут Лиза вспомнила, что у Бориса в кабинете полно дисков. Правда, заходить туда он запретил ей строго-настрого! Однажды, когда Лиза вошла, чтобы позвать его к ужину, лицо у него стало такое, что она даже испугалась. На секунду ей показалось, что Борис готов ударить ее, может быть, даже убить…

Правда, минутная вспышка ярости быстро прошла. Борис справился с собой и только сказал:

– Пожалуйста, больше так не делай.

Лиза чуть улыбнулась. Борис такой странный! Наверное, как все мужчины. Они думают, что кому-то безумно интересны их секреты, и ревниво отстаивают право на свою территорию.

Но ведь Бориса сейчас нет дома, и вернется он в лучшем случае только завтра! А она всего лишь посмотрит кино, чтобы разогнать скуку и не предаваться глупым, ненужным мыслям.

В конце концов, он ведь ничего не заметит!

Всю дорогу Николай угрюмо молчал, глядя в одну точку перед собой. Не было ни азарта, ни того особенного куража, какой бывает перед важным и опасным делом, ни даже страха, что все пойдет не так. Он не думал ни о предстоящей операции, ни о том, что будет дальше. Это ведь не убийство в пьяной драке – дело обещает быть громким, резонансным! И вся его судьба и карьера может теперь кардинально перемениться.

Но ему было совершенно все равно. В голове была какая-то странная, гулкая пустота, словно в старом доме, предназначенном к сносу. Было страшно стыдно, что он, взрослый здоровый мужик, офицер, едет сейчас арестовывать убийцу не за то, что он убийца, а за то, что кому-то когда-то перешел дорогу.

И что самое противное: если бы не этот печальный факт в его биографии, то Агапов, пожалуй, вышел бы сухим из воды… И мог бы спокойно продолжать в том же духе.

Николай сжал зубы. Та видеозапись что-то перевернула в его душе. Он вспомнил лицо светловолосой девушки, ее глаза, в которых плескался ужас, искусанные губы… И кровь, кровь на белом платье.

Нет, хватит нюни распускать! Не время сейчас для всяких рефлексий. Как бы то ни было, убийца должен получить то, что заслужил, и если дело получится политическим – что ж, тем хуже для него.

Он ехал выполнять свою работу и давал себе слово, что сразу же после этого дела он непременно уволится из органов. А что? Сколько можно уже? Не мальчик ведь – вон уже голова седая. Не чинов особых не выслужил, ни денег, ни славы. Даже семью создать не смог. Жена была когда-то, но давным-давно ушла, и Николай ее не винил – разве это жизнь, когда мужа никогда дома нет? Так и сказала на прощание: ты, мол, Коля женат не на мне, а на своей работе, так что теперь с ней и живи. Хорошо еще – детей не нажили…

Осталась теперь только однокомнатная квартира у черта на рогах да еще вот язва на нервной почве. А главное – работа эта проклятущая, от которой некуда деться. Главное, что еще держало его здесь, – это сознание того, что пусть он, опер Николай Терещенко, и не идеал, не образцово-показательный мент из сериалов, что по телевизору крутят, но все же делает нужное и полезное дело. Если его стараниями убийца не будет гулять на свободе и понесет заслуженное наказание, значит, он спасает еще чью-то жизнь!

Николай чувствовал, что, если он утратит эту веру, это сознание собственной нужности, то его жизнь окончательно потеряет всякий смысл, даже если появится реальный шанс наконец-то сделать карьеру и продвинуться по служебной лестнице.

А сейчас он был очень близок к этому.

Лиза сидела перед погасшим экраном огромного плазменного телевизора. В руках она зачем-то крепко сжимала пульт, словно цепляясь за него, как утопающий за соломинку.

Девушка была совершенно раздавлена, потрясена, почти убита тем, что ей довелось увидеть несколько минут назад. Ее мирок, который она так любовно выстраивала в своем воображении – красивый, словно пряничный домик, – рухнул и теперь лежал в руинах…

Черт ее дернул зайти к Боре в кабинет! Но кто же знал, что скрывается под совершенно невинной обложкой с портретом молодого Пьера Ришара? Она еще, глупая, обрадовалась – давно хотела посмотреть вторую часть «Высокого блондина в черном ботинке»!

Посмотрела, называется…

С первых же секунд этого отвратительного действа она поняла, что это не просто фильм, не постановка, когда после команды «Стоп, снято» «погибшие» актеры встают, стирают бутафорские раны и идут перекурить или обедать, а потом – принимают душ и отправляются домой. Все происходит на самом деле.

И девушка была похожа на нее, словно родная сестра! Не двойник, не близнец, конечно, но типаж тот же – глаза, волосы, черты лица… И белое платье. Лиза вспомнила о подарке Бориса. Почти такое же! На секунду она представила себя там, в подвале, на месте несчастной жертвы… Картинка получилась такой живой, убедительной, что Лиза аж задохнулась от ужаса. Сердце забилось часто-часто, ладони мигом стали противно потными и липкими, и к горлу подкатила тошнота.

Она бегом кинулась в ванную и склонилась над раковиной. Все тело сотрясали мучительные спазмы, но, когда она сумела поднять голову, стало гораздо легче. Лиза жадно напилась ледяной воды прямо из-под крана и вернулась в спальню, с трудом переступая на ватных ногах.

Дрожащими руками она вытащила диск и спрятала его обратно в футляр. От волнения она слишком сильно надавила на него, и по блестящей поверхности пролегла отвратительная трещина.

«Боже мой, что я наделала!» – думала она в отчаянии. Теперь Борис все узнает, поймет, что она нарушила запрет, и что будет дальше – просто страшно подумать. Хотя, с другой стороны… Хуже, чем ее предшественнице, не будет наверняка.

Ясно было только одно: надо что-то делать, прямо сейчас, немедленно, пока у нее осталось хоть немного времени… Но что именно? Звонить в милицию? Телефон наверняка прослушивается, Борис не раз говорил, что его службе безопасности может позавидовать даже ФСБ, так что ее звонок вряд ли останется незамеченным. И потом, кто ей поверит? У Бориса большие связи, глупо думать, что милиция сможет ее защитить… Или захочет это сделать. В конце концов, кто она – и кто он!