Дежа вю (сборник) - Леонид Шифман

– Убитого? Откуда вы взяли, что он убит?

Уже было успокоившийся Бруно вновь замелькал перед глазами.

– А у вас другие сведения?

– Ко мне обратился сын Вольфганга Шмида.

– Лотар?

– Именно. Лотар Шмид. Его отец не вернулся с прогулки. Для такого маленького провинциального городка как Тотридж – это чрезвычайное событие. Полиция искала его несколько дней. Были проверены все возможные, и даже не очень возможные варианты. Но человек исчез бесследно.

– Известно ли вам его второе имя?

– Какое еще второе имя?

– Гюнтер Пфлегер.

– Это имя я слышу впервые. Хотя, – Бруно замолчал, словно какая-то мысль остановила его, – что-то знакомое.

– Может, вы читали об этом человеке в газете, или в сети? – догадалась Николь.

– Точно! Тело Пфлегера было обнаружено в национальном парке, писали, что его убил какой-то ненормальный. Ударил бутылкой по голове.

– Что ж, это совпадает с версией автора рукописи, – заметила я.

– Да, но вы сказали о втором имени Шмида!

– В газетах не было фотографии убитого?

– Нет, зачем? При нем было удостоверение, да и его опознала женщина, экономка.

– Не мешало бы показать его фото Лотару, но это никому не пришло в голову.

– Разумеется. Какая связь? Если бы речь шла о неопознанном трупе, тогда другое дело.

– Понятно, что об остальных именах будет смысл говорить только после того, как вы прочтете текст из этой папки.

– Вам удалось меня заинтриговать и порядком запутать. Вы оставите мне свои координаты?

Я протянула Бруно свою визитную карточку.

– А вы не разыгрываете меня?

– Мы тоже об этом думали, пока читали текст. – Я бросила взгляд на Николь, и та понимающе улыбнулась. – Думаю, что нам с вами предстоит очень непростое и, безусловно, интересное расследование.

Следствие начинается

Когда мы выходили из магазина пана Райновски, мы понимали, что расстались с Бруно ненадолго. Бросить такое расследование мы не сможем и не захотим.

Нашему новому знакомому предстояло поработать с рукописью и узнать, если не о себе, то о ком-то очень похожем, много интересного. Вопрос об авторстве пришлось отложить.

– Давай пройдемся пешком, – предложила я.

– Почему бы и нет? – согласилась Николь. – При ходьбе лучше думается.

– А, может, эту рукопись написал убийца? – вслух подумала я. – Кто еще мог знать о двойной жизни Шмида?

– Ты опираешься не на факты, а на сюжет, – заметила Николь. – К тому же такое уже бывало. Например, роман Пьера Гамарра «Убийце – Гонкуровская премия»… И вообще… Мы пока не можем утверждать, что Шмид убит. Кроме того, мы не знаем, является ли он еще и Гюнтером Пфлегером. Нас могли направить и по ложному следу. Но зачем?

– У меня есть предложение, даже два. Пойти в управление к комиссару Катлеру и позвонить Дэвиду. Это позволит нам многое прояснить, не выходя из кабинета на седьмом этаже.

– Нам надо было бы сделать еще пару копий.

– Что нам мешает это сделать тоже там?

– Не уверена, что наши загадки понравятся комиссару.

– Посмотрим, мы почти пришли. Только бы Эрик Катлер был на месте.

Комиссара не оказалось в управлении. Как сказал нам дежурный офицер, ждать его не имело смысла, поскольку он участвовал в заседании судебной палаты, которое могло продлиться еще пару часов, а то и больше. Телефон Эрика Катлера был отключен, и я оставила ему сообщение на автоответчике.

После этого позвонила Дэвиду, с ним мы договорились встретиться у меня в конторе.

Ари сообщил мне с порога, что на завтра назначил встречу с солидным клиентом. Мне показалось, или в его голосе действительно прозвучал едва сдерживаемый восторг. Неужели опять какая-нибудь знаменитость?

– Как имя этого господина? – поинтересовалась я.

– Госпожи, – поправил меня Ари.

– Ну и?

– Анжела Паркер! – Ари все же не удалось произнести это имя без торжества и обожания.

– Вот как? – Мне удалось выглядеть неосведомленной, в меру, конечно. – На какое время ты записал визит госпожи Паркер?

– На час дня.

– Отлично. Она не упомянула, какая проблема привела ее к нам?

– Она просила, чтобы о ее визите знало как можно меньше людей.

– Надеюсь, ты об этом не забудешь, – не удержалась я от шпильки.

Ари обязательно бы высказал мне свою обиду, но не стал этого делать при Николь. К тому же появился Дэвид.

– Так что же, милые мои леди, у вас опять приключилось? – сияя своей самой неотразимой улыбкой, спросил мой муж.

Мы разместились в моем маленьком кабинете вокруг письменного стола.

– Не уверена, что это у нас что-то приключилось, – серьезно ответила Николь.

– Да, – поддержала ее я, – и вообще, было ли?

Нам таки удалось сбить с лица Дэвида маску шутливого превосходства, любопытство в нем пересилило желание произвести впечатление на гостью.

Можно было бы еще немного подурачиться, но мы рассчитывали на помощь журналиста Дэвида Сомса. Поэтому вкратце рассказали ему о рукописи, ее содержании и о том, что нам уже удалось выяснить. Разумеется, предполагалось, что копию обсуждаемого текста Дэвид изучит потом самым тщательным образом.

– Единственное, что я могу вам сразу сказать, – заявил Дэвид, когда я закончила свой рассказ, – процесс над профессором Краузе – бред полнейший. Нет человека более ответственного и честного в своей профессии. Я несколько дней назад познакомился с ним лично.

– Ты обращался к психиатру? – удивилась я.

– Нет, это он, доктор Краузе, обратился ко мне.

– Он, к тебе? – удивились мы с Николь нестройным дуэтом.

– Да, он просил меня, чтобы я помог ему встретиться с моей женой.

– Но почему бы ему не обратиться прямо ко мне? – спросила я. – Номер моего телефона есть в справочнике. Я не настолько пока знаменита, чтобы ко мне трудно было попасть на прием.

– Вот именно, дорогая, – спокойно ответил на мое замечание Дэвид. – Ты не настолько еще знаменита, чтобы известный профессор сразу подумал именно о тебе, едва ему понадобились услуги частного детектива.

– Но он как раз и…

– Нет, нет, – не дал мне договорить мой муж, – все значительно проще. Господин Краузе учился в колледже с отцом моего шефа.

– Понятно, – произнесла я, хотя понимала тогда далеко не все, да и несколько не так, как выяснилось позднее.

Пытаясь все же уложить в перегревшейся голове полученную информацию, я задумалась и потому вздрогнула, когда прозвучал знакомый голос: