Мораль ментального мага - Дарья Андреевна Кузнецова

заполняло изнутри, согревая и вызывая улыбку. В этих лучах, словно призраки ночи и отзвуки страшных сказок, таяла неуверенность, исчезала нервная дрожь и утихала суета мыслей.

— Это же грохотуны, как я могла не узнать?! — с облегчением выдохнула она.

— Кто? — спросил Цитрин.

— Драконы называют их полтергейстом, — пояснила змея, вновь сосредоточенно прикрывая глаза.

Инстинкт повёл её правильно, огненное кольцо было против этой мелкой, опасной, но всё же не самой страшной пакости самым эффективным оружием. Простое — похуже, а вот колеблющееся должно с гарантией зацепить всех. Оно повторяло движение ребра упавшей монеты, которую до падения закрутили волчком, но энергия иссякла, и вот-вот металлический диск замрёт неподвижно. А если запустить два таких одновременно…

Красивая магия. Сильная. Сложная. Самостоятельно Исса бы ни за что не справилась. Но чужие крылья за спиной, чужая уверенность и чужая сила не допускали сомнений: она сможет. Да, уйдёт много энергии. Да, щит здорово высосал, потому что он не рассчитан на такое долгое использование. Но сил хватит. Точно хватит. И даже не придётся впадать в перерасход.

Огненные ленты замкнулись в два кольца, которые покатились, качаясь, одно за другим. Исса пошатнулась от навалившейся слабости, но Книжник удержал, прижал к себе крепче, и змея с облегчением это позволила, развеяв щит: держать его уже не получалось. Со слабостью вернулось осознание холода, её накрыл озноб, и чужое тепло рядом показалось даже желаннее чужого спокойствия.

Прибой монотонно шелестел, облизывая гальку, и больше в мире, казалось, не осталось никаких звуков. Камни, как им и положено, смирно лежали на берегу.

— Боги, неужели всё?! — выдохнула Исса.

Навалилась усталость, мысли странно заметались, цепляясь за куски недавнего противостояния. Запоздало накатила жуть: змея осознала, насколько рисковала. Сорвись такая сложная магия, и они бы остались без щита, а значит — погибли.

Не сразу Исса сообразила, что всё это — последствия пропавшего воздействия. Менталист отпустил её сознание. Солнце спряталось за тучами, закончились кристальная ясность сознания и вера в собственные силы.

На мгновение остро кольнула жалость и захотелось вернуть всё назад, а потом — обдало жутью. Опасная ловушка это ментальное воздействие. Почти наркотик. Так заманчиво — с помощью чужой магии добиться того, с чем не получается справиться самостоятельно…

Чем больше она узнавала о менталистах, тем меньше удивлялась, почему их когда-то пытались истребить.

Глава 11. Прыжок веры

— Как-то странно, — проговорил Цитрин, разбив тревожное напряжение страхов о неслучившемся. — Тех троих я больше не ощущаю, они погибли...

— Но? — подбодрила змея, потому что менталист запнулся.

— Но что-то не так. Как будто чьё-то постороннее внимание. Враждебное. Рассеянное, я не могу определить дальность. Первый раз такое встречаю, как будто… не знаю, весь окрестный воздух не рад нас видеть. Это нормально для таких мест? Исса? — подобрался он. — Что не так?

Сначала змея выругалась, не стесняясь преподавателя. Он сам уже продемонстрировал богатый лексикон, вряд ли удивится.

— Нам конец, — пояснила она почти спокойно, не шевелясь. Чары менталист снял, но паника всё равно не спешила подступать — или не могла сквозь усталость. — Я разбудила магожорку. Мы всё ещё живы только потому, что стоим почти неподвижно, стоит сойти с этого камня… Как они тут всё это развели?!

— Но пока мы стоим, оно не нападает? Тогда поясняй, что это за дрянь. Что-нибудь придумаем.

Это было до безумия странное ощущение. Они словно замерли на крошечном пятачке над пропастью, таком, что не развернуться, не сменить положения. Неловкое движение — и смерть, ощерившаяся снизу, примет в распростёртые объятия. А они стоят, обнявшись, и спокойно обсуждают геологические тонкости, из-за которых появился этот разлом, протянувшийся до самого центра мира.

Магожорка была дрянью тоже из середины списка, не самой опасной, но на неё никогда не ходили в одиночку. Название она получила из-за предпочитаемой пищи: употребляла исключительно переработанную людьми магическую энергию. Её нельзя победить чарами, словно кидаться мясом в волка, но — можно отвлечь. Убивали магожорку холодным оружием, найдя вполне материальную сердцевину размером с арбуз — небольшую в сравнении со всей тварью, занимавшей до сотни квадратных метров. С этим выродком старались иметь дело только в атакующей трансформации.

— Я могла бы её отвлечь и дать тебе время добежать до той косы, перекинуться и взлететь, магожорка достаточно тупа и малоподвижна, но я на нуле. Тут с полным резервом шансов немного, а уж так…

— Если дело только в силе — бери мою, — спокойно предложил мужчина.

— Ты издеваешься? — всё-таки спросила Исса даже после того, как напомнила себе, с кем разговаривает. Преподаватель, да, но… он что, героических хроник перечитал?!

— Я — воздух, ты — огонь, я для тебя идеальный донор, — столь же хладнокровно продолжил он. — При добровольной передаче это имеет смысл, потерь немного. Вот только… А как эта гадость отреагирует на сопутствующий побочный выброс силы?

— Порадуется, — буркнула змея. — Ты после выгорания собираешься силой делиться?! Так магии можно лишиться или вообще погибнуть!

— Мне приятно, что ты за меня волнуешься. — Тёплый смешок вновь пощекотал ухо, губы опять, лаская, прошлись по шее.

Внутри тревожно ёкнуло, сердце заколотилось где-то под горлом.

— Что ты делаешь? — севшим голосом пробормотала Исса, обеими руками судорожно вцепившись в его запястье.

— То, о чём давно мечтал, — признался он и нежно прикусил мочку уха, пощекотал языком.

— Ты… Вы… Ты… Другого времени не нашлось?! — возмущённо прошипела змея, ощущая, как пылают щёки.

— Не хочу умирать, не попробовав. — Язык медленно очертил контур уха, и Иссу опалило жаром, как будто и не было вокруг сырости и холодного ветра Скалистого острова. — Раз уж мы стали так близки и перешли на «ты», — с коротким смешком мужчина чуть теснее прижал её к себе.

— Сумасшедший! — с трудом выдохнула змея. Высвободиться, однако, не попыталась. — А как же… Вся глубина моего отвращения, или как ты сказал?..

— Даже опытный менталист не застрахован от ошибки и сомнений, — признался он, а ладонь медленно, не спеша двинулась вверх. Пальцы Иссы невесомо скользнули по влажному шёлку рубашки, не в силах — да и не пытаясь — удержать. — Когда не уверен, слишком легко принять злость любимой на свой счёт.

— А сейчас? Уверен?

Мимоходом, словно невзначай огладив грудь, ладонь поднялась к шее,