Драконы средней полосы - Маша Старолесская

кольцо. Если будет больно, ты уж потерпи, пожалуйста. Других вариантов у нас не будет.

Драконье кольцо Леший носил на указательном пальце правой руки. Жанна взялась за него осторожно, прокрутила несколько раз и начала медленно стягивать. Леший дёрнулся и тихо застонал. Кольцо немого подалось вперёд.

Жанна огляделась, нет ли в комнате какого-нибудь крема или мази, или жидкого мыла на худой конец. Сверху она ничего не заметила, но догадалась порыться в карманах курток и в третьей по счёту обнаружила гигиеническую помаду.

Она намазала палец Лешего гигиеничкой и опять попробовала сдвинуть кольцо. Дело пошло быстрее, но маленький дракончик, украшавший перстень, не желал так просто расставаться с хозяином и при каждом удобном случае пытался вцепиться в палец коготками. Каждый раз, когда это происходило, Леший вздрагивал и стонал.

Жанна про себя молилась, чтобы ей всё удалось. Она боялась, что упустит момент, кольцо тесно сожмётся у Лешего на пальце, и ей не останется ничего, кроме как совершить акт милосердия и добить его.

Две фаланги уже были пройдены, когда она услышала крики и звуки ударов, доносившиеся снаружи. Слов Жанна почти не слышала, разобрала только выкрики «убийца» и «садистка». Надо было спешить.

Она ещё раз намазала палец помадой, стараясь, чтобы слой был потолще, и резко и сильно дёрнула кольцо на себя. Леший громко вскрикнул, когти дракончика распороли кожу и кровь брызнула во все стороны, но цель была достигнута: драконий перстень оказался у неё в ладони.

Жанна облегчённо вздохнула. Теперь дело было за малым. Если те две женщины были правы, то и её дракончик должен теперь покинуть безымянный палец левой руки и отправиться на поиски нового хозяина или хозяйки.

Крики снаружи не утихали.

Она приготовилась к тому, что ей будет больно и муторно, что она будет долго скручивать кольцо с пальца, но оно поддалось на удивление легко, будто было не мистическим артефактом, а простым украшением. Жанна вздохнула и положила оба перстня на стул. У неё получилось.

Она оторвала от платья кусок и вновь взяла Лешего за руку, чтобы перевязать разодранный палец. Пока Жанна стягивала повязку, он недовольно морщился, но больше не стонал и не вскрикивал. Теперь он не походил на мертвеца– скорее на уснувшего после долгой лихорадки больного. Ладони его вновь стали тёплыми, и дышал он спокойно и глубоко.

Поправила куртки, которыми был укрыт Леший, Жанна поцеловала его в лоб и вышла из комнаты.

Эпилог

Июнь 2011

Жанна шла к дому Лешего от метро. Месяц назад она проделала этот путь воодушевлённой, полной ожиданий и сомнений. Сейчас ей было просто страшно.

Она много раз проигрывала в голове будущую встречу. Вот она поднимается в квартиру, вот дверь ей открывает хиппующая дракониха Кару, пропускает в комнату и оставляет их с Лешим наедине. Вот они впервые с того злополучного дня смотрят друг другу в глаза, и она говорит: «Прости меня». Дальше Жанна представляет себе тысячу разных вариантов, что отвечает Леший, но каждый из них вышибает из неё дух.

«А почему всё непременно должно пойти худшим образом? – Она решительно оборвала внутренний монолог. – Будут бить, будем плакать».

Телефон блямкнул, оповещая об эсэмэске. Жанна вздрогнула. Ей казалось, в сообщении будет какая-нибудь гадость, или просто Кару даст ей от ворот поворот, скажет, что Леший не хочет её видеть.

С холодеющим сердцем она достала из сумочки телефон, чтобы прочесть там единственное слово: «Спит».

Так и есть. Она зря ехала сюда после работы, зря тряслась и обмирала. Надо будет выбрать другой день, когда Ната куда-нибудь уедет и с Лешим будет сидеть Кару.

«Не приходить?» – быстро набрала Жанна, стоя под светофором на переходе. Горел зелёный, люди, спешащие по делам, смотрели на неё как на сумасшедшую. Какой-то мужчина задел её портфелем и вместо извинений обозвал дурой.

«Почему? Приходи. Поговорим», – ответила Кару. Следом прилетела эсэмэска с кодом от домофона.

***

Дверь в комнату была прикрыта, и Кару двигалась по квартире почти беззвучно, но Жанна до конца надеялась, что всё-таки увидит хозяина квартиры, сидящего за столом с кружкой кофе.

На кухне, чистой и обихоженной, стоял запах лекарств. Стол заполонили аптечные баночки и флаконы. На дверце холодильника на магните болталась распечатка с загадочным расписанием.

– Это всё Ната, – сказала Кару, заметив, куда смотрит Жанна. – Таскает его то по врачам, то по целителям. Сегодня вот опять возила утром к знахарке какой-то. Всё ищет волшебную таблетку, чтобы всё было, как прежде.

– А он что?

– А он терпит. Дать ей отпор сил пока нет. Я говорю, ты его так в гроб вгонишь. Чай будешь?

Жанна кивнула. Кару щёлкнула кнопкой электрического чайника.

– Ты сама-то как? Как брат?

– Да ничего. Живу, работаю, ремонт вот начала, – ответила Жанна, подбирая слова. В другой обстановке она бы рассказала и о том, как просыпается среди ночи от ужаса с бешено стучащим сердцем, и о том, что Серёжка чуть не завалил какой-то важный тест, и родителям пришлось идти в школу и договариваться, но тут за стенкой лежал Леший, и перед его страданиями всё прочее казалось ей мелочью. – Серёжка привёл к родителям Риту знакомиться. Они вроде одобрили. Папа сказал, портниха – хорошая профессия для женщины.

Кару скривилась, Жанна в ответ развела руками:

– Как по мне, главное, что они счастливы.

– Это да. Если хочешь, сходи, посмотри, как он, – предложила Кару. – Только очень тихо.

Жанна осторожно вышла из кухни, приоткрыла дверь и с порога заглянула в комнату. Вся мебель была сдвинута со своих мест – компьютерный стол загнали в угол и прижали тумбочкой с пластинками, а диван выставили поближе к окну. Рядом с диваном появилась табуретка, заставленная лекарствами так плотно, что из-за неё не было видно даже подушек, не то, что лица спящего.

Она тихонько подошла поближе к Лешему. Он лежал на боку, подложив под голову руку, и на лице у него блуждало расслабленное, почти детское выражение. Жанна прикусила губу, чтобы не расплакаться. Она быстро погладила Лешего по криво постриженным волосам и вышла из комнаты.

Кару разлила чай, сдвинула в сторону аптечные банки и поставила на стол вазочки с печеньем и конфетами и отдельно плошку с колотым рафинадом.

– Ну ты чего тут нюни развела, – сказала она, глядя на перекошенное от непролитых слёз лицо Жанны. – С ним всё хорошо, он поправляется. Как новенький он уже не будет, но в себя скоро придёт.

Жанна всхлипнула. Ей было невыносимо стыдно. Кару подошла к ней,