Белый легион: Террор не пройдет! - Илья Рясной

— Установили. Есть некая скрытая структура…

— О которой мы слышим несколько лет. Когда это закончится?

— Думаю, в ближайшее время что-то прояснится, — холодно произнес Войченко.

Он не выносил, когда с ним говорят с высоты папского престола, разве что туфлю целовать не дают. Посмотрев в узкие глаза-щелки вельможного собеседника, который считал, что ухватил бога за бороду, Войченко подумал: «А не зачистить ли и тебя, сволочь такую. Не ты первый, не ты последний…» Впрочем, эту мысль он отогнал. Не навсегда, просто пока отодвинул подальше. Через некоторое время, возможно, он еще вернется к ней.

Ближе к вечеру генерал получил сообщение от своего резидента. Тот, штатный негласный сотрудник Федерального агентства государственной безопасности, бывший сотрудник службы внешней разведки, за последние три года развил бурную деятельность. Создал приличную агентурную сеть в коммерческих структурах, преступных организациях и правоохранительных органах. Он-то и нашел людей, способных добыть кое-какую информацию на «Легион». Для него, в отличие от Войченко, обнаружить существование в России подобной структуры было настоящим шоком. И он упорно и изобретательно продолжал тянуть эту тему, преисполнившись злого азарта.

— Встретиться надо, — по телефону сказал резидент.

— Хорошо, — тут же согласился Войченко. — На обычном месте.

На встречу он отправился все на том же затрапезном оперативном «жигуле». Оставил его за несколько кварталов до точки. Прошелся пешком через пару сквозных дворов. Вроде никто за ним не присматривал.

В сквере на траве, млея от обрушившейся неожиданно на Москву жары, развалилась молодежь. Надрывалась магнитола. Резидент сидел на лавочке и читал газету. Какая-то желтая муть — «Брак певицы Александрии с ее любимой собакой — правда или вымысел?».

— Не стыдно такую чепуху читать? — спросил генерал.

— Полезно. Мозг полностью отдыхает, — улыбнулся резидент — грузный мужчина лет сорока пяти.

— Так давай загрузи его. Чего ты мне хотел сообщить?

— По поводу той темы — изотопы… Кажется, все в масть. Боевики, подконтрольные «Легиону», получили задание на приемку груза…

— Как узнал?

— Техника. «Жучок» сработал. И прослушка телефонов.

Резидент был помешан на оперативной технике. В его коллекции были «жучки» всех видов, в том числе со сбрасываемыми пакетами информации, которых практически невозможно засечь. Он умудрялся ставить «жучки» в офисы и квартиры, в машины и лифты. Для того, чтобы поставить телефон на прослушку, он не унижался до использования технических служб агентства. Он просто шел и подключался к распределительному щиту. Иногда даже умудрялся решать вопрос с контролем за мобильниками. Генерал Войченко считал своего подчиненного опасным сумасшедшим. Но использовал его для самых деликатных дел. Естественно, резидент не знал, что работает не только на ФАГБ, но и на «Синдикат». И незачем ему об этом знать. Такие вещи обычно узнают перед смертью, когда ствол уже приставлен к голове. Покойники не умеют выдавать чужие тайны.

— Тут Кол засуетился, — сообщил резидент.

— Чего у нас получается. Последовательность следующая. Поправь, если я не прав, — велел генерал. — Некая группа товарищей из Снежанска-11 завладела партией ценного стратегического груза…

— Изотопами. И редкими металлами.

— Точно. У них такое счастье не в первый раз. Каналы отлаженные. Главный покупатель — Монах, предводитель транснациональной организованной преступной группы, специализирующейся на торговле высокотехнологичной продукцией, разворованной с многочисленных почтовых ящиков России.

— Монах — не последняя фигура в международном разделении преступного труда.

— Это мне известно… Кол, один из помощников Монаха, в числе прочих обеспечивающих обмен груза на деньги, решает, что ему сильно не доплачивают. Поэтому не грех груз прибрать. На память приходят хорошие ребята, которые сильно помогли ему однажды в жизни и которых он считает бойцами очень серьезной, но очень скрытной бригады. Единственно, он не знает, что бригада эта называется «Белый Легион». И он заключает с ними договор… План такой. В Москву прибывает груз. Кстати, как?

— На обычном трейлере, — объяснил резидент. — С военными номерами. И подлинными документами.

— Черт, как у них это все получается? Высоко забрались, сволочи!

— Высоко…

— Место встречи обговорено заранее. На точке «А» снежанские купцы перекидывают груз Монаху и получают деньги… В этот сладостный момент появляется «Легион» и конфискует все.

— Только каким образом? — задумчиво произнес резидент.

— Им положить пару десятков человек труда не составит. Ни физического, ни морального. Итак, дни оставляют после себя гору трупов. Забирают груз и деньги. Делят их с Колом. Груз «Легион» сбывает. И получает хорошую финансовую подпитку.

— Похоже на правду, — кивнул резидент.

— Вся беда в том, что у Кола в присутствии дамы сердца, да еще после бутылки водки, ничего на уме не держится…

— Ну да. А дама его — мой агент.

— Главное, чтобы узнать заранее место передачи груза.

— Узнаем…

— Узнай. И будем решать, как по совести рассудить.

— Это уже не мое дело, — резидент легко для своей богатырской тучной комплекции поднялся со скамейки, хлопнул газетой, свернутой в трубку, по колену. — До встречи.

— До встречи…

Еще через два часа генерал встретился с Феликсом на конспиративной квартире все в той же пятиэтажке. И изложил ему четко прорисовавшуюся ситуацию.

— Овчинка выделки стоит, — заверил генерал. — Придется напрячь все свободные силы. После того как «легионеры» зачищают торговцев радиоактивами, мы зачищаем их.

— Думаешь? — с сомнением произнес один из руководителей «Синдиката». — Черт. Я против масштабных акций. И так светимся в последнее время часто. Нужно как-то аккуратнее сработать.

— Аккуратнее не получится. Поднимаем в ружье всех. И отрабатываем по полной. Берем груз. Деньги. Пленных. Остальных — в расход.

— Мы берем лишь груз и женщин, остальное все на дно, как пели в старой пиратской песенке, — усмехнулся Феликс.

— Что-то вроде… Мы должны взять реванш, — в глазах Войченко зажегся диковатый огонек. — Должны.

— Возьмем, — без воодушевления произнес Феликс. Он признал про себя справедливость слов генерала. И все равно его точил какой-то червячок. Не нравилась ему эта ситуация. Активно не нравилась. Но спорить бесполезно. Те, кто стоит над ним, тоже уже приняли решение о силовой акции. Оставалось только исполнить ее так, чтобы комар носа не подточил.

Впервые Парамон Купченко не доставал всех измерением ауры. Он выглядел подавленно, взгляд настороженный. Зашел в кабинет президента фонда «Технологии, XXI век», как всегда, не спрашивая, но безумный напор уступил место какой-то опасливости.

— У вас что-то срочное? — испытующе и строго посмотрел на него после сухого приветствия Марципало. Он был в кабинете один и изучал очередную заявку.

— Я долго думал над нашим разговором… Очень долго…

— По поводу?

— Что нам не дадут реализовать проект… Признаюсь, что был не прав. Опасность реальная. Очень реальная, — глаза Купченко забегали. — Я все проанализировал… Узнал… Много смертей.

— Что?

— Я узнал о Белидзе.

— Что Белидзе?

— Целый научный коллектив был уничтожен. Я переговорил с людьми — те несчастные что-то нащупали. И были уничтожены.

— Откуда вы набрались этого? — отмахнулся Марципало. — Белидзе покончил жизнь самоубийством. Есть такой синдром последнего метра. Бывает, марафонцы, пробежав десятки километров, сходят с дистанции на последних метрах… Владимир Павлович Санин несколько лет страдал от сердечного заболевания… Гурвич, скорее всего, укатил с какими-нибудь девками, есть у него такая склонность…

— А обстоятельства смерти — это другой разговор, — Купченко нервно теребил свою кожаную сумку с ноутбуком, с которым он не расставался. — Все. Надо что-то делать, — с неожиданной решимостью произнес он.

— И что вы собираетесь делать, Парамон Васильевич? — почти ласково произнес Марципало — так разговаривают с буйными сумасшедшими, перед тем как упаковать их в смирительную рубашку.

— Я очень напряженно думал… Алчность — это грех. Нельзя пытаться разбогатеть на том, что дал нам господь. Я… Мы… Мы можем позволить себе подарить человечеству это открытие. Отдать его даром… Слово «даром» происходит от слова «дар». Божий дар. За божий дар нельзя брать денег…

— Простите, я не совсем понимаю вас, Парамон Васильевич, — Марципало, скрестив руки на груди, озадаченно и с некоторым испугом уставился на «Колдуна».

— Самый легкий путь — Интернет, пресс-конференция, демонстрация технологических возможностей.

— Да?