Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

в образ», Саша уже начал не на шутку спиваться, но с флота, как ни странно, его никто увольнять не спешил.

Нашёл, парнишка, кого пьянкой на флоте удивить! Общеизвестно, что разовая доза русского моряка равна двум смертельным дозам английского, и начальство с нездоровым любопытством наблюдало, когда Саша перебесится, подбадривая его время от времени разносами и выговорами.

Немного подумав, мы с Капитонычем предложили Саше другой метод, уже проверенный до него. Он должен был резко бросить пить и заняться чтением какой-либо абсолютно необычной для нормального советского офицера литературы – вроде «Жизни двенадцати цезарей» Светония или «Капитала» Маркса, а ещё – лучше обоих вместе.

Книга про житие римских цезарей с дарственной надписью от знакомого одессита-лейтенанта уже давно, ещё с армейской службы, валялась в моём чемодане. С её помощью одному весёлому и кучерявому доктору-двухгодичнику, органически не переваривавшему военные порядки, удалось покинуть стройные армейские ряды с диагнозом «вялотекущая шизофрения». На радостях он её мне и подарил. Больше пяти страниц этой занятной книжонки я не смог осилить и за три года плаваний – охватывала такая жуткая тоска, что хотелось с воем сигануть за борт.

Обнадёженный Саша, прихватив книгу, лихо перемахнул через забор и умчался в часть. Через две недели он, будучи в патруле, пришёл к нам на судно и, обрадованно потирая руки, сказал, что «процесс пошёл». Поскольку для усиления эффекта Румпель начал по вечерам демонстративно конспектировать ещё и ленинские работы и изучать решения партийных съездов, то сразу же попал в поле зрения начальника политотдела.

А ещё через неделю к нему стал присматриваться и флагманский врач бригады, заводя всякие невинные разговоры про особенности человеческой психики.

Кто знает, как далеко бы зашёл Саша, если бы однажды мы с ним не пошли посоветоваться к знакомому по институту врачу-психиатру, принимавшему во флотской поликлинике. Молодой майор, для начала обложив нас отборным матом, за полчаса уладил все Сашины проблемы: в поликлинике проходил медкомиссию экипаж сторожевого корабля «Летучий», на котором открылось вакантное место штурмана, взамен заболевшего. Сторожевик через неделю уходил на боевую службу в Индийский океан, и все формальности по переводу не заняли много времени, – надо сказать, к обоюдному удовольствию сторон.

В следующий раз мы с Сашей встретились через два года во Вьетнаме, в Камрани, на параде 23 февраля. Я, естественно, находился в толпе зрителей, а Саша вышагивал в первых рядах офицеров экипажа своего сторожевика. На плечах его элегантной парадной тужурки блистали золотом погоны капитан-лейтенанта, левая рука придерживала кортик, правая – чётко держала «под козырёк». Штиблеты надраены до зеркального блеска, а об стрелку на брюках можно было порезаться. Его фуражка с безукоризненно-белым чехлом возвышалась над головами других офицеров больше чем на полметра. Длинный нос, горделиво вздёрнутый вверх и направо, как корабельный форштевень, надо сказать, совершенно Сашу не портил и даже придавал ему некоторый шарм.

Позади развалистым морским шагом, сверкая на солнце белыми форменками и чехлами бескозырок, чётким строем шли загорелые дочерна матросы. Слитный грохот матросских хромовых ботинок заглушал даже барабанный бой. Это был его боевой, сплававшийся экипаж, и Румпель был явно и по-хорошему счастлив.

Воистину был прав Козьма Прутков: «Каждый человек всенепременно приносит пользу, будучи употреблён на своём месте».

Но встретиться на сей раз нам с Румпелем не удалось – поздно вечером в окружающих базу джунглях началась яростная стрельба. В темноте перекрещивались разноцветные трассеры, гулко ухали миномёты. К громадным складам боеприпасов, оставленных ещё американцами, прорывалась какая-то диверсионная группа. Её оттеснили в лощину и уничтожили плотным огнём из «Шилки» (зенитная самоходная установка ЗСУ 23-4). В бою погибло несколько вьетнамских солдат и двое матросов из нашей морской пехоты. Вечером наш танкер срочно покинул Камрань, увозя в рефрижераторном трюме «груз 200», адресованный в Белоруссию и сопровождаемый мичманом.

Вообще Камрани в том году очень не везло – незадолго до праздника бесследно исчез самолёт-разведчик Ту-95РЦ со всем экипажем, и лётчики, в одночасье потерявшие друзей, ходили по гарнизону с мрачными лицами.

А Румпель, наверное, давно уже стал адмиралом. Кто знает…

Африканский реванш капитана Владимирова

Гидрографическое судно ВМФ США «Т-AGS 33 Уилкс» (тип «Силас Бент», 1970 г. постройки, 2540 т водоизмещением, дальность 12 000 миль, двигатель – дизель 3600 л.с., длина 87,2 м, ширина 14,6 м, осадка 4,5 м, экипаж 43 чел. + 31 научный сотрудник). Предназначено для гидрографических, океанографических, акустических и метеорологических исследований.

«Справочник по иностранным флотам»

Танкер «Владимир Колечицкий» средним ходом вошёл в африканский порт Джибути весьма своевременно – открывшееся зрелище того стоило. Не так уж часто нам удавалось видеть почти всю иностранную эскадру, действующую в Красном море. От причалов уже отошли и красиво вытягивались в кильватерную колонну французские эсминцы «Дюпти Туар», «Дю Шейла», сторожевик «Виктор Шелынер» и английский тральщик «Миддлтон».

Два закопчённых портовых буксира со старомодными высокими трубами выводили на рейд новейший её королевского величества ракетный фрегат «Бэттлэкс», ощетинившийся стволами орудий и ракетными установками. На баковой надстройке красовался командир в белой тропической форме, белых перчатках и со стеком под мышкой. И все английские офицеры и матросы тоже были в белых шортах и рубашках, резко контрастировавших с их загорелыми телами. В бинокль было хорошо видно спокойное, надменное лицо командира, отдававшего по рации короткие приказания.

Но самое интересное зрелище нас ждало впереди: от пирса шустро отвалил симпатичный беленький пароходик, густо утыканный разного рода антеннами. Наконец-то мы увидели живьём нашего старинного «приятеля» – гидрографическое судно США «Уилкс», которое постоянно «пасло» наши корабли, никогда к ним не приближаясь. Это было «длинное ухо» и «всевидящий глаз» американского флота, занимающееся отнюдь не только положенными ему по штату океанографическими исследованиями. Проходя мимо, американцы подчёркнуто любезно нас поприветствовали, приложив руки к фуражкам. Капитан Владимиров, выйдя на мостик, ответил тем же, хотя и пробурчал совершенно другие, совершенно не переводимые на английский предложения.

Дело в том, что месяц назад командир «Уилкса», выйдя на нашу волну, изысканно вежливо поздравил нашего кэпа с днём рождения, чем его весьма раздосадовал и основательно подпортил ему праздник. Это был серьёзный по тем временам «прокол» для нас. В принципе ничего секретного в дне рождения капитана не было, так как при заходе в любой порт в документах на прививки и в судовой роли эти даты имеются и достать их большого труда не составляет. Но для военных кораблей оставлять такие данные в портовых документах не обязательно. А «Уилкс» нёс военно-морской флаг – и нам ни фамилий, ни дат рождения его экипажа узнать заведомо не удастся. Так что желание