Граф из Техаса - Джерина Кэрол

— Черт, так значит, я могу делать все, что пожелаю, если у меня есть на то причина. Ведь ты мне это пытаешься внушить?

— Совершенно верно, милорд.

— Спасибо, Эд. Мы поместим судью в комнату Люсинды, а она сможет перебраться в мою.

— Очень хорошо, милорд. Но мое имя Харгривс, а не Эд.

— Да, я знаю. Ты скажешь миссис Свит о том, что мы решили сделать?

— Я постараюсь сделать это как можно скорее, милорд.

Прескотт уже собирался развернуться и уйти, но что-то остановило его.

— Еще одно, Эд.

— Да, милорд?

— Что ты делал в подвале?

— Э-э, проверял запасы вин Вашей светлости, конечно же.

— Понятно. Ты думаешь, нам будет достаточно того, что у нас есть?

— Если родственники Вашей светлости будут гостить в замке только две недели, то должно хватить. Однако если их пребывание затянется на более долгий срок, мы боимся, что Вашей светлости придется пополнить запасы вина, причем в больших количествах.

— Да, действительно похоже на то, что они пьют очень много, не так ли?

— Мне кажется, в таких случаях говорят, что в них все уходит, как в бездонную бочку.

— Верно. Так ты поговори с миссис Свит. А я пойду обсужу это дело с Люсиндой.

— Спать в твоих комнатах? — Люсинда выглядела потрясенной. — Ты что, с ума сошел, Прескотт?

— Дорогая, это единственный выход из сложившегося положения, который мы могли придумать.

— Мы?

— Да, я разговаривал с Эдом, и он согласился. Видишь ли, по правде говоря, он-то как раз первый и предложил это.

— Харгривс? Ты разговаривал со своим, лакеем, прежде чем спросить совета у меня, и он предложил, чтобы мы?.. О Боже, мы погибли. Это настоящая трагедия.

— Нет, не принимай это так близко к сердцу. Он уже догадался, что мы навещаем друг друга по ночам.

— Ты навещал меня, Прескотт. Я никогда не приходила к тебе.

— Ну, теперь нам вообще не придется ходить куда-либо! — они были наедине в ее спальне, и он, прижав Люсинду к себе, заключил в свои объятия. — Ты только подумай, это сэкономит нам так много времени ночью. Времени, которое мы сможем использовать для других целей.

— Да, я это прекрасно понимаю.

Быстро поцеловав ее в щеку и шутливо шлепнув сзади по юбкам, он отошел от нее.

— А сейчас поторопись. Нам нужно перенести все твои вещи отсюда прежде, чем миссис Свит приведет сюда судью.

— Я никогда больше не смогу предстать перед твоей семьей, понимаешь ты это или нет?

— Ты даже не представляешь, как тебе повезет!

— Не будь таким бесцеремонным, Прескотт. То, что думает твоя семья, возможно, не имеет большого значения для тебя, однако мне это важно.

— Ну и зря.

— И все же факт остается фактом. Нет, должно быть другое решение той проблемы, перед которой ты так опрометчиво поставил нас обоих.

— Дорогая, я уже обдуман все, что можно, поверь мне. И это единственное, что наверняка подойдет.

— Нет, не единственное.

— Хорошо, если у тебя появилась какая-то лучшая идея, я весь внимание.

— Детская, — просто сказала Люсинда.

— Что детская?

— Я буду спать в детской с девочками, пока судья Ченоуэф будет гостить у нас.

— Нет. Это абсолютно невозможно. Я даже и слышать об этом не желаю.

— Почему?

— Потому что это… это просто не пойдет, вот и все. Ты будешь с ними наверху, а я здесь, внизу, в полном одиночестве.

— Но это только на несколько дней, Прескотт. Я уверена, что ты сможешь… сдержать себя на несколько дней.

— Сдержать себя? — Прескотт почувствовал на себе теплоту взгляда ее бездонных серых глаз и ощутил, как волна безумной страсти побежала по всему его телу. Сдерживать себя для него было равносильно тому, чтобы решиться перерезать себе горло, а остаться без нее на долгий срок было равносильно этому действию.

И все же он понимал, что ему следует подчиниться ее предложению, чтобы ее доброе имя осталось незапятнанным.

— Хорошо, — согласился он, — тогда мы сделаем по-твоему.

Она прильнула к нему и поцеловала в щеку.

— Спасибо, Прескотт.

— Но как только судья Ченоуэф уедет, мы перенесем вещи обратно в твою комнату. А как, только уедет моя семья, ты перейдешь жить ко мне! Понятно?

— Мы поговорим об этом, когда придет время, — сказала она с улыбкой и вышла из комнаты.

Глава 20

Четвертое июля с самого рассвета было облачным и холодным. Моросил мелкий дождик, и туман обволакивал крошечный полуостровок Сент Кеверна. Уставившись из окна библиотеки на печальный пейзаж перед замком, Прескотт все более склонялся к мысли, что его тщательно разработанный план из-за дождя полностью провалится. Земля будет мокрой, а это означает, что нельзя будет развести костер на улице в яме, которая специально была вырыта для сегодняшнего дня. А если не будет огня в яме, то не будет и барбекю. А он-то сегодня уж было настроился отведать вкусного, жареного на углях, мяса.

— Возможно у нас все равно не будет для него нужного соуса, — бубнил он. — А барбекю никогда не получится хорошим, если к нему нет хорошего соуса.

— Это рецепт твоей тетушки Эмми? — спросила Люсинда.

— В большей или меньшей степени, да. Это то, что я из него мог вспомнить. Конечно, миссис Свит придется сделать некоторые замены, потому что у нас здесь нет всех нужных компонентов.

— На твоем месте я не стала бы беспокоиться. Твое барбекю будет пользоваться грандиозным успехом. Я жду не дождусь, когда смогу попробовать, — ты ведь столько мне о нем рассказывал!

Он отвернулся от окна, чтобы посмотреть на нее.

— Действительно?

— Да, конечно.

— И ты говоришь это не для того, чтобы просто меня успокоить?

— Нет, мне правда хочется попробовать кусочек мяса, поджаренного на углях по-техасски. Должно быть, это очень пикантная еда.

— О, это действительно так! Один кусочек этого мяса с соусом тетушки Эмми — и можно гарантировать, что волосы появятся у тебя на гр… Ну, в общем не у тебя. Но ты знаешь, что я имею в виду.

— Да, боюсь, что догадываюсь. Но я как-нибудь обойдусь без волос, спасибо.

Прескотт взглянул на выпуклость под ее строгой белой блузкой и усмехнулся. Ему нравилась грудь Люсинды такой, какой она была — без волос. Гладкая, белоснежная, упругая и все же необыкновенно мягкая при прикосновении, с сосками, которые доставляли ему минуты высшего блаженства, когда его рот… Он попытался изменить ход своих мыслей, зная, что сейчас не время предаваться мечтаниям о груди Люсинды и о том наслаждении, которое он получал. Это могло привести только к тому, что ему захочется гораздо большего, а для этого сейчас совершенно не было времени.

— А что сейчас делают девочки? — спросил он.

— Они в детской. Ровена что-то читает им.