Багровая заря - Елена Грушковская

— Это уж как пожелаете, — прокряхтел Цезарь.

Мы с Каспаром трижды крикнули «ура!», а Каспар ещё и посвистел, пока док не принялась на него шикать:

— Каспар, дружок, тише! Спасибо, конечно, за поздравление, но вовсе не обязательно делать это так шумно.

Я спросила:

— Вы в самом деле уходите от нас?

Она склонилась над моим колодцем.

— Да, мне придётся уйти.

— Но ведь это ужасно, док! — воскликнула я. — Как же мы без вас?

— Уж держитесь как-нибудь, — ласково сказала она. — А на свободе вас ждут, так что за своё будущее можете не бояться. Всё будет хорошо.

Просунув руку в колодец к каждому из нас, она погладила нас по головам. Прижавшись щекой к её тонкой ручке, я прослезилась.

— Вы самая лучшая, док. Лучше вас никого не было и уже не будет.

5.20. The new doctor

Новый врач прибыл через две недели. Это был хмурый и строгий английский джентльмен, сухой, как щепка. От него веяло холодом за километр, а от одного его взгляда размягчались кишки. Его звали мистер Альфред Олимпия.

— Он как мороженый хек, — охарактеризовала его Пандора. И передёрнулась: — Брр, я не хочу, чтобы он меня осматривал!

Но новый доктор первым же делом устроил осмотр в целях знакомства с будущими пациентами. Ознакомившись с помещениями, он нашёл их довольно нечистыми и остался недоволен:

— It’s disgusting! (Отвратительно!)

Ему не понравились мы:

— They are horrible! (Ужасны!)

Ему не понравилась наша одежда:

— Too bad! (Плохо!)

В общем, доктору ничего не понравилось, но он почему-то остался. Поговаривали, что его отовсюду уволили, и он, чтобы не остаться совсем без работы, был вынужден согласиться на эту не слишком завидную должность. Как врач он производил впечатление невежды, желающего казаться умным и знающим. За его высокомерием крылась тупость и скудные знания, которые он старался выдать за отличные. По сравнению с нашей любимой и незабвенной доком Гермионой он был просто нуль. Без палочки.

С уходом дока мы остро почувствовали, как нам плохо без неё. Оказывается, только она и делала нашу жизнь сносной, а без неё всё стало беспросветно. Но больше всех по ней тосковал Цезарь: она для него была не только док, но и невеста. Она носила под сердцем его ребёнка, и он постоянно думал о них и был мрачнее тучи. За избиение заместителя начальника ему добавили шесть месяцев. Цезарь рвал и метал, не находя себе места.

— Ты ещё легко отделался, кореш, — сказал ему Каспар. — Могли бы и больше вкатить. Годика три, скажем. И тогда бы ты ещё до-о-олго не увиделся со своей ненаглядной невестой. А полгода — это ерунда.

— Ничего не ерунда, — сердито ответил Цезарь. — Мне каждый месяц дорог. Нельзя, чтобы женщина была одна. Да ещё с ребёнком!

— За это благодари самого себя, — заметил Каспар. — Зачем было Максимуса умывать?

— Он на неё орал, — мрачно ответил Цезарь. — А она беременная. Не мог я это допустить.

Чем больше мы узнавали все фишки и загогулины нового дока, тем сильнее скучали по прежнему. Без нашей маленькой, но неугомонной дока Гермионы нам было просто невмоготу.

5.21. Доктор Каннибал

Впрочем, начальство тоже скоро поняло, что новый док никуда не годится, но другого искать не стало. Однако ситуация ухудшилась. Судите сами: за год пребывания мистера Альфреда в должности врача умерло четверо заключённых. Правда, камеры не пустовали: поступали новички, но двое из новеньких умерли в первый же год, не выдержав тягот пребывания здесь.

Тут надо сделать оговорку. Верная смерть для хищника — потеря головы, а голодом его уморить сложно. Хищник живуч, как гидра; без пищи жизнь в нём замирает, но не прекращается совсем, и в таком состоянии он может находиться неопределённо долго. Кроличья кровь — не человеческая, и хищник, питаясь ею, медленно угасает, теряет силы, становится уязвимым, заболевает, а при стечении воедино многих неблагоприятных факторов может впасть в анабиоз. Впрочем, его ещё можно оживить, если ввести ему в желудок кровь человека, но с такими узниками в замке Кэльдбеорг не возились. Впал в анабиоз — считай, что умер. Таких охрана выбрасывала в море с камнем на шее.

Мы пытались поговорить с начальством и попросить заменить врача, но это ни к чему не привело. Мы пытались бунтовать, но вышло ещё хуже. Зачинщиков посадили в изолятор, и двое из них там впали в анабиоз. От них избавились вышеописанным способом. Была в числе зачинщиков и я, но мне удалось выжить.

Ответ был один: менять следовало тюремное начальство. Но это было невозможно. Ситуация казалась безвыходной.

Но неожиданно пропал сам доктор, не проработав у нас и полутора лет. Причины его исчезновения остались для нас загадкой, а начальство не считало нужным посвящать нас в детали. Он просто однажды не пришёл на работу, и нам сообщили прискорбное известие: мистер Альфред пропал без вести. Стали срочно искать ему замену, и нам прислали господина Ганнибала Электру.

Господин Ганнибал Электра был неплохим доком. Он устранил некоторые вопиющие безобразия, возникшие при предыдущем докторе, причём весьма быстро. Создавалось впечатление, что начальство само его боялось и выполняло всё, что он ни предлагал. Улучшились гигиенические условия, был сделан косметический ремонт, увеличился паёк, а лечение больных доктор Ганнибал всегда доводил до успешного завершения. У него не впал в анабиоз ни один пациент.

Он был невысокий и плотный, с чёрными бусинками глубоко посаженных глаз. Как врач он был хорош, но внушал всем какой-то страх. Он не кричал, никого не ругал, но его почему-то все боялись. Он никогда не улыбался и не шутил. Никто не слышал его смеха. Он не возражал против того, чтобы перед ним стояли навытяжку. Он всех помнил поимённо и разговаривал вежливо, но от его негромкого голоса и тяжёлого холодного взгляда бежали мурашки по коже. «Доктор Каннибал» — так мы иногда его называли между собой. Он чем-то напоминал самого начальника тюрьмы, Августа «Дарта Вейдера» Минерву.

Все мои друзья: Цезарь, Пандора, Каспар, Лира — освободились раньше меня. Новых друзей у меня не получалось завести, и я провела остаток своего срока бирюком, ни с кем не сближаясь. В изолятор я больше не попадала, ни в каких безобразиях не участвовала, да и сколько-нибудь серьёзных безобразий не происходило: наверно, так действовал на всех доктор Ганнибал. У меня было ощущение, что все ходили, как зомби.

Глава 6. Общество «Аврора»

6.1. Небо свободы

Я нацарапала на стене вязальной спицей длинную чёрточку: сегодня был день «водных процедур». Я уже давно не пересчитывала их. Пересчитав, я поняла, что пять лет уже прошло. Пошёл первый месяц шестого. Может, про меня просто забыли?