Наемники бродячих островов. Том 3 (СИ) - Фэва Греховны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед возвращением в Тэрра дель Пани было сделано ещё несколько дел:
Во-первых, несмотря на близость бездны, всех погибших похоронили в братской могиле. Различий в принадлежности покойников к конкретной стороне не делали. Как выразился один из бойцов — «Перед Светом — все равны!». Оно и правильно, незачем себе лишнюю головную боль сочинять! Само же захоронение обозначили несколькими большими камнями. Будущие поколения будут копать там селитру.
Во-вторых, было приведено в негодность оборудование на небесных судах. Просто сжигать такое количество древесины оказалось жалко. А ведь там ещё и канатов всяких полным-полно. Островитянам в хозяйстве всё пригодится! Так что, Даджой предложил просто понаделать лишних дыр в котлах и в баллонах. А чтобы совсем уж наверняка — ещё и панели управления вместе с рычагами изрубили и верёвки из их механизмов повытаскивали.
Ну и в-третьих, решили совместить ещё две необходимости — уничтожение почтовых голубей и завтрак воинства. Птицам сворачивали шеи, ощипывали, потрошили и отправляли на костёр. После почти суток голода, нежное мясо показалось пищей царей! Но, по понятным причинам, накормить полк досыта не вышло. А Джой, так и вовсе отказался, дабы не издеваться над желудком крошечной порцией.
По ходу дела посчитали, что две трети клеток были пусты.
Пленные пустынники не сумели внятно объяснить, что и кому докладывали их капитаны. Но и сомнений на этот счёт у наёмников не было. Обороноспособность, командование островной милицией, численность, вооружение, тактика… В общем — разведданные, чтобы следующая экспедиция не наступила на те же грабли.
Обратно в столицу выдвинулись через два часа после рассвета. На всякий случай — походной колонной по всем правилам, с головными и фланговыми дозорами. А конвоирам, так вообще приказали расстреливать всех пленников, в случае нападения или даже просто обнаружения засады.
Несмотря на ночной отдых, сил для быстрого марша ни у кого не осталось. К тому же, темп существенно снижали раненые. Тем не менее, ни голод, ни усталость не умоляли приподнятого настроения ополченцев. До самых окрестностей Тэрра дель Пани так и не прозвучало ни одного возмущения или жалобы.
А уж когда показались столичные холмы — у защитников родины вообще открылось второе дыхание! Завидев встречающих сограждан, кто-то попытался неуклюже маршировать, другие затянули бравую песню, третьи просто махали руками. Но все как один — улыбались!
Силы вторжения были разбиты!
* * *
За следующие три дня, работы стало чуть ли не больше, чем за всю короткую войну!
Был разработан и принят к исполнению целый ряд противопартизанских мер.
Это и патрули, количеством от пол роты до роты. И посты на крупных трактах. И даже листовки по лесу развесили. В них, прячущимся бедуинам предлагали достойное обращение, медицинскую помощь и доступ в храм Света для ежедневных молитв.
Наконец были допрошены пленные. Их с самого начала старались держать хотя бы немного порознь и препятствовали любому их общению. Расспросы и редкие пытки на себя взял Кеншин.
Увы, ни по-хорошему, ни по-плохому, ничего интересного узнать не удалось. Всё выглядело как банальное завоевание. На счёт скупки продовольствия, эпидемий и, уж тем более — жатвеников, вояки также не были в курсе. А допрошенные матросы лишь ссылались на мёртвых капитанов, мол, это они все дела вели и что-то знать могли.
Захваченный Лайонелом командующий, тот самый Асад ибн Дари, тоже ничем не порадовал. Лишь сказал, что корабли должны были пойти не по одной и даже не по десятку плоскостей. Но на том всё. Не помогли ни иглы под ногти, ни сломанные пальцы.
Единственный вероятно ценный пленник — хашашин, покончил с собой. Со сломанной челюстью он сумел прокусить язык, набрал полный рот крови и захлебнулся. Не зная (а может быть и зная), чего ещё можно ожидать от собрата по ремеслу, Кен дополнительно прострелил ему сердце. Так… На всякий случай.
Что делать дальше с почти двумя сотнями пленных — никто не знал. Батя посоветовал придержать их как заложников, на случай повторения вторжения. Учитывая пустые голубятни, он не сомневался, что придут новые враги. Более подготовленные и лучше вооружённые. На предложение мэра Орландо остаться на острове, старый наёмник дипломатично пообещал подумать.
Полным ходом начались и сборы беженцев. С восстановлением родных сёл тянуть было нельзя. Ведь скоро осень окончательно вступит в свои права и начнутся затяжные дожди. Дороги размоет так, что в дальние сёла ни один обоз не проедет. Да и чтобы грядущей зимой не замёрзнуть — нужно успеть хотя бы общие бараки возвести.
О том, чтобы перезимовать в городе — не шло и речи! Фермеры упрямо талдычили про раннюю весну и начало посевных, как только снег сойдёт. Ведь дороги всё ещё будут непроходимы, а поля — они вон где, аж на другом конце острова! Тёплый климат и короткие зимы диктовали свой уклад жизни на сельскохозяйственной твердыне.
Вереницы телег поползли от столицы во все стороны. Само-собой — все с вооружённым сопровождением.
* * *
Жизнь в Тэрра дель Пани быстро становилась на круги своя.
Баррикады разобрали, повреждённые дома ремонтировали, а люди возвращались в свои жилища. Всё чаще на улицах слышался смех и отзвуки гуляний. Кого-то поминали, другие умудрялись жениться…
Но главным показателем того, что всё в порядке — была забитая каждый вечер таверна!
В укрепрайоне вокруг города всё ещё круглосуточно присутствовали ополченцы. Но давешних командиров больше не дёргали по каждому поводу и на дежурства. Мэр Орландо умел считать и понимал, что офицеры обходятся ему слишком дорого.
Контракт был закрыт.
По крайней мере — официально. С довольствия отряд не сняли, а за Батей временно сохранились обязанности капитана карабинеров. Естественно, вместе с жалованием.
* * *
В очередной вечер, осень решила напомнить о своём капризном характере. Небо заволокли тяжёлые тучи. Казалось, что сумерки начались раньше обычного и растянулись на долгие часы. А в дополнение ко всему — заморосил мелкий дождик.
Наёмники сидели на летней кухне. Из-за погоды огонь в очаге разожгли значительно раньше времени ужина. Увы, в открытом помещении от этого теплее не стало.
Тогда Лайонел показал настоящую магию обогрева:
— Оле-е-е! АП! — и, вроде бы как незаметно, достал из рукава бутылку самогона.
Воинам фокус понравился и представление продолжилось: не менее волшебным образом, на столе материализовался шмат ветчины. Раздались овации!
Макс пил всего раз в жизни, и пока не успел
