Потому что (не) люблю (СИ) - Андриевская Стася

— К сожалению, как в сказке здесь не сработает, и убийство колдуна не расколдует принцессу. Увы. Но можно попробовать кое-что поинтереснее. А именно — постараться докопаться до истоков глубинных реакций вашей супруги и, дефрагментировав ложные установки, попытаться пересобрать их в ином ключе. И возможно, если мы сумеем обойти её страхи, то у неё пропадёт и уверенность в необходимости держаться за них. Это всё не точно, однако наш мозг обладает поистине ошеломляющими резервами как для самоуничтожения, так и для самоисцеления, и как знать, возможно в поисках обычной памяти, мы даже откроем в вашей супруге какие-то новые, скрытые до сих пор ресурсы?

— Звучит как волшебная китайская грамота.

— Не берите в голову. От вас требуется лишь строго следовать инструкциям. И давайте сразу расставим все точки, чтобы у вас не создавалось ложных иллюзий относительно важности вашего присутствия в этом эксперименте…

Термин неприятно царапнул слух.

— Эксперименте?

— Именно, — даже не смутившись, кивнул Айболит. — Происходящее, по большому счёту, является важным научным экспериментом, а ваша супруга, так уж вышло, невольно стала ценным испытуемым. И как бы цинично это ни звучало, но нам крупно повезло, что Густав достался нам в паре со своей жертвой.

Я стиснул челюсть, но сдержался от резких слов. Это другой мир. Эти люди существуют другими понятиями добра и зла, для них всё что за территорией учреждения — лишь биологический материал разной степени ценности.

А самое печальное — что я вообще мог, кроме как попытаться сделать хоть что-то? Оставалось лишь идти на сотрудничество и уповать, что здесь наверняка собрались лучшие специалисты своего дела.

— Вы гарантируете, что для неё это безопасно?

— Мы ничего не гарантируем, просто потому что лишь условно представляем, с чем конкретно будем иметь дело. Но обещаю, что сделаем всё возможное для того, чтобы разобраться с этим случаем и если не возвратить Марину Андреевну к прежней жизни, то хотя бы стабилизировать её текущее состояние, для того чтобы она смогла жить полноценной жизнью, пусть даже начав её с абсолютно чистого листа. Это, если хотите, вопрос моей личной профессиональной чести. Ну и конечно, мы сделаем всё возможное, чтобы она смогла благополучно родить. Кстати, на данный момент именно беременность осложняет ситуацию — мы не можем провести ряд аппаратных диагностик мозга, физиотерапевтических процедур и даже серьёзную медикаментозную поддержку приходится откладывать на потом.

— И какова во всём этом моя роль?

— А, — хитро улыбнулся Айболит, — надеюсь, вы не против ролевых игр?

— Не понял…

— Не волнуйтесь, ничего неприемлемого, просто поиграете с супругой в больничку. Она будет пациент, а вы — её доктор. — И он достал из нагрудного кармашка бейдж с надписью «Терапевт. Данилов Александр Петрович»

— Данилов Александр? — покрутив его в пальцах, возмутился я. — Петровч? Вы серьёзно? К чему этот цирк, если она всё равно меня не помнит?

— И будем надеяться, что и не вспомнит едва увидев. Во всяком случае, есть опасение, что на данном этапе резкие воспоминания могут спровоцировать острый стресс. Для памяти это, может, и не плохо, тут, как говорится, иногда клин клином вышибают, а вот для беременности — не известно. Однако мягко пощекотать ассоциации будет нелишним уже сейчас. В вашей комнате вы найдёте подробные инструкции с исчерпывающим перечнем допустимых действий в отношении Марины Андреевны. Перечень может меняться, дополняться или сокращаться — в зависимости от реакций пациентки. Не забывайте, что это эксперимент, а значит, требуется особенная осторожность. Прошу вас отнестись к этому серьёзно. За нарушение или в случае ухудшения состояния пациентки вы будете немедленно отправлены домой, а эксперимент будет продолжен без вашего участия. Это вам понятно?

Я поиграл желваками, с трудом заставляя себя прогнуться.

— Понятно.

— Ну и отлично! Тогда на сегодня вы свободны. Отдыхайте, набирайтесь сил. Изучайте инструкции. Завтра вам предстоит провести ваш первый врачебный приём, постарайтесь быть убедительным. И кстати, не забудьте надеть головной убор. Марина Андреевна хотя и не знает своего ужасного мужа в лицо, но прекрасно помнит, как огрела его поленом. — Айболит постучал пальцем по своей голове в том месте, где у меня красовался шов от недавной пробоины. — Хорошего вам вечера.

Глава 20

К докторскому костюмчику мне также выдали очки в тонкой серебристой оправе со стёклами вместо диоптрий и фонендоскоп на шею. Выглядело я во всём этом довольно солидно, хотя и не уверен, что тянул на терапевта — скорее, на костоправа.

А ещё была прослушка и микрокамера в защёлке бейджа. И инструкции, больше похожие на пошаговый сценарий каждого моего визита. Я чувствовал себя букашкой под микроскопом и понимал, что Маринка в таком случае вообще препарированная клетка — открытая и беззащитная перед своими исследователями. И это злило, но выбора не было.

Перед выходом на первое «задание» я сдал «зачёт» на знание должностных инструкций и умение пользоваться тонометром. И с одной стороны, всё это было даже забавно, а с другой… В голове не укладывалось, что всё это происходит с нами. И чем дальше, тем больше я был благодарен неведомому поручителю за то, что имел сейчас возможность быть рядом с Маринкой. Хотя бы так.

Волновался, как пацан перед первым свиданием, почти не спал ночью. А в итоге:

— Здравствуйте, Марина Андреевна, — с порога начал я, с трудом, но стараясь выглядеть как можно естественнее. Маринка в этот момент лежала на кровати, и, едва заметно вздрогнув при звуке моего голоса, распахнула глаза. — Я ваш новый лечащий врач, меня зовут Александр Петрович, и я…

Она нахмурилась вдруг, и мне показалось — сейчас узнает… Но она лишь окинула меня контрольным настороженным взглядом и отвернулась к стенке. И я завис. С одной стороны — мне и самому нужно было время, чтобы справиться с эмоциями от встречи с нею, а с другой — такого откровенного игнора я, если честно, не ожидал. Я тут врач, вообще-то, или кто?

— Вижу, вы не очень-то мне рады? — Совсем не по инструкции ляпнул я. — Придётся немного потерпеть, ваш прежний доктор ушёл в отпуск. — Маринка и теперь не отреагировала, и я почувствовал себя вдруг просто дураком. — Может, скажете, хотя бы, что конкретно не так?

В ответ тишина. Я постоял ещё немного и вышел. Такого поворота событий мои грёбанные инструкции не предусматривали.

Следующий раз я пошёл к ней перед обедом, и на этот раз ко мне присоединился Айболит.

— Марина Андреевна, — присев на край кровати, погладил он Маринку по плечу, — я очень прошу вас взять себя в руки и позволить Александру Петровичу выполнять свою работу. Вы же понимаете, что это нужно в первую очередь вам и вашим деткам. Ведь понимаете?

Она будто бы нехотя, но кивнула, и подняла на меня взгляд, но тут же отвела и безразлично отвернула голову.

— Хорошо, пусть работает. — Еле слышно, одними губами.

— Ну вот и славно. Александр Петрович, Марина Андреевна согласна быть послушной.

Эта его манера общения, словно Маринка была маленькой девочкой, а то и вовсе — дурочкой, коробила, но вся соль в том, что и я сам был сейчас в таком же положении. Айболит подобно кукловоду раздавал нам роли, и только что пальцем не грозил за то, что мы отклоняемся от его сценария. Внутри у меня всё клокотало, но я лишь взялся за тонометр:

— Марина Андреевна, — в этой нелепой ситуации даже имя её ложилось на язык непривычно и чуждо, — давайте измерим давление…

Вот так, под пристальным присмотром Айболита, я провёл свой первый полноценный «осмотр» пациентки. Волновался, особенно когда, надевая манжету, невольно коснулся Маринкиной кожи пальцами. Или, когда, делая вид что слежу за биением пульсометра на мониторе, сам не мог оторвать взгляд от того, как Маринка опускает ладонь на живот и поглаживает его, а в ответ по нему пробегает едва заметная волна шевеления изнутри.