Влада и маг-убийца - Саша Готти

– А можно без этого? – ворчала Анжела. – Я трупов боюсь.

– Без этого нельзя, идиотка! – прикрикнула на нее мать. – Вы с ней связаны магией, и ритуал должен быть завершен, ты должна забрать от нее все! Анжела, я приказываю!

– Ла-адно…

Влада услышала тягостный вздох и почувствовала, как до ее запястья дотронулись чьи-то пальцы. Она дернулась, отталкивая чужую руку. Раздался перепуганный визг, похожий на поросячий.

– Ма-а-а-а!!! – завопила Анжела. – Она… она…

А ведь они действительно не ожидали. Старшая Царева вздрогнула, будто у ее ног внезапно разверзлась земля.

– Что? – Она наклонила голову, напряженно вглядываясь в лицо Влады. – Не мертва? Опять не мертва?

– Не мертва, – Влада внимательно смотрела в лицо убийцы своих родителей. – Я все знаю. В ту ночь в Горяевке был туман, моя мать держала меня на руках, когда вы пришли…

– Видела, значит, – процедила Царева. – Проникла в мою память, вытащила ее! Как вампир, выпила! Тварь, тварь!!!

– Мам, почему она еще живая? – запротестовала Анжела. – Что теперь делать, где мой дар-то?

– Замолчи! – прикрикнула на дочь Царева. – Ей мало одного удара! ЕЩЕ РАЗ – УМРИ!

Царева, повернувшись к Владе, вытянула руки, ее лицо перекосилось от напряжения, а пальцы дрожали. Ее сила давила, убивала, приказывая Владе не дышать, не видеть, не жить.

Еще удар и еще, на этот раз сильнее. Только теперь Владу не отбросило в сторону, она осталась стоять на месте, продолжая смотреть на перекошенное лицо Царевой.

– Ты, мерзкая тварь! – закричал голос Царевой, звенящий, как перетянутая струна, готовая порваться. – Как ты это делаешь, КАК?! Ты умереть должна уже от такого удара! Умри уже, наконец…

Эта сила раньше причиняла ей боль, казалась непреодолимой, но теперь… Теперь Влада вспомнила, что может с ней бороться. Как вампир, которому удар магией – живительная сила и энергия.

А ведь этой невидимой силе очень даже можно противостоять, как можно противиться сильному, но не ураганному ветру. Царева продолжала тянуть к ней руки, обрушивая невидимые волны, но в ее глазах уже была неуверенность.

Вот она, эта сила, – ее можно было увидеть, рассмотреть. Выглядит как светящиеся лучи, которые бьют из кончиков пальцев. Влада протянула руку перед собой, ловя эти лучи. Они ломались в ее руке, обжигали, чуточку жалили. Как крапива во дворе, которая жалит, но при этом она полезна. Это здорово – растереть в руке листок крапивы, вдохнуть нежный летний травяной аромат. Он наполняет силами, дарит энергию и жизнь.

Сияние белого света вокруг поблекло.

Царева больше не кричала, а просто сидела на асфальте, неловко подогнув ноги.

– С руками что-то, – жалко улыбнулась она, разглядывая ладони и пальцы. Кожа на них была красной, будто обожженной. – Ничего, ей все равно наступит конец, твари… ее ждет оно… умертвие… оно соберется и настигнет, когда она не ждет… и… никто не знает, что с ней будет… я догадываюсь, но не скажу, ни слова… ни одного слова… – Царева то ли захохотала, то ли закашлялась, опираясь рукой об асфальт. Она захлебывалась тяжелым дыханием, и то, что она бормотала дальше, было уже неразборчивым. Через несколько секунд бывший светлый маг повалилась спиной на землю, закрыв глаза, и больше не двигалась.

– Мам… ма… – Заикаясь от страха, Анжела двинулась в сторону матери. – Мам… ты ч-чего… Ты сказала, что все вернется, и ты станешь сильной… Ма-а-ма?

Прошло немало времени, пока по переулку ожесточенно хлестало дождем, а Анжела что-то бормотала, просила, скулила и трясла мать за плечо. Потом замолкла, растерянными глазами шаря вокруг.

– Она что, спит? – спросила она, обращаясь к отцу.

Лев Михайлович что-то бессвязно бормотал, лишь беспомощно тыкая в кнопки телефона. Выронив телефон, он полез за бумажником, начав размахивать купюрами. Они летели из его рук в стороны, падали в лужу и смывались в люк потоками дождя.

Раздался удар грома – по крышам пронесся новый шквал грозы. Сверкнула молния, ярко осветив двор, будто днем.

– Именем Конвенции! – раздался громкий голос. – Остановитесь!

Влада даже не пошевелилась, настолько она была вымотана. Если ее пришли арестовать или стереть ей память – пусть. Никуда бежать она не собирается.

Ярик-Розочка, подошедший к лежащей на земле Царевой, сейчас был неузнаваемо серьезен. Двор снова осветился молнией, только теперь этот свет не померк, а горел ярко и ровно, как застывшая вспышка солнца.

– Наша Лика мертва, – в конце концов произнес он тихим голосом. – Когда-то великий светлый маг. Теперь она далеко. Там…

Влада увидела фигуры людей, стоящих вокруг. Как их много, стоят стеной. Все в плащах, полы развеваются. Кажется, вокруг них ярко блещет сияние.

– Именем Конвенции! – раздались голоса с другой стороны. – Вы не имеете права нарушать закон. Попытка убийства студентки Носферона вам дорого обойдется!

Влада обернулась: с ее стороны, за ее спиной сверкали горящие в темноте глаза. Много глаз – десяток, может два.

– Темный Департамент явился, – громко сказал Яромир. – Эдуард, я предсказываю темной стороне огромные неприятности от этой студентки. Она вспомнила, кто она. Вы еще наплачетесь!..

– Именем Конвенции, – повторил оборотень, скаля клыки. В темноте его глаза горели синим огнем. – Убирайтесь отсюда. Мы еще побеседуем с вами по поводу нарушений закона и нападений на наших студентов. И советую вам оказать помощь семье магов, которые пострадали из-за ваших козней.

– Идем, – не посмотрев на оборотня, мягко сказал Яромир и протянул руку Анжеле. – Твоя мать мертва, но ты отомстишь за нее. Я знаю, что ты это сможешь, раз не смогла она. Тебя ждет Кольцо и светлая сторона, мы поможем тебе стать магом.

– Но… моя мама, – бормотала Анжела, не сводя глаз с тела матери. – Она…

Анжела беззвучно рыдала. Теперь ее, прежде надменную и заносчивую, было не узнать. Беспечность слетела с нее, сделав лицо осунувшимся от горя. С трудом оторвав взгляд от тела матери, она протянула руку Яромиру и побрела за ним, даже не оглянувшись на отца.

Маги удалялись осторожно, не сводя настороженных глаз с разъяренного оборотня.

Лев Михайлович, продолжая бормотать и копаться в бумажнике, еще долго стоял около своей жены, пока очередной разряд молнии не ударил в лежащее тело. Когда вспышка померкла, никакого тела уже не было.

Лев Михайлович спрятал бумажник, выловил из лужи несколько мокрых купюр и побрел в свою опустевшую квартиру.

– Огнева, ну что ты тут сидишь, у деканата? Написала объяснительную?

Влада подняла заплаканные глаза, посмотрев в лицо замректора. Горан Горанович выглядел устало, на плече зеленого свитера в шерстинках застряло несколько блесток со вчерашнего Вальпургиева бала, а на щеке красовался ожог в форме очень напоминающей поцелуй.

– Вот. – Влада протянула смятый лист, который терзала последние полчаса.

– Так… – Горан Горанович пробежал неровные строчки глазами и нахмурился. – Что за почерк такой, со слезами? Объяснительная… В деканат Универа. Так… «Я, Влада Огнева, во время Вальпургиева бала ушла из Универа, так как… Так как я во всем виновата…» – Замректора вздохнул, скомкав лист бумаги. – Нет, это не пойдет. Я понимаю, что подростковый возраст и все прочее, но это уже слишком. Требуется подробное изложение всех событий. Нападение на тебя, в результате чего произошла смерть светлого мага, и так далее. И вообще-то надо писать: «Международный Университет Нечисти Носферон», а не Универ.

Горан Горанович замолчал, внимательно разглядывая лицо Влады.

– Что с тобой, Огнева? Приступ виноватости? А в том, что вчера на балу меня пригласила на танец Ада Фурьевна, тоже ты виновата?

Влада молчала, опустив голову.

– Что с вами, косноязычие, как у Бертилова?

– Горан Горанович, я не знаю, как это все написать, – Влада с трудом справилась со слезами.

– Пишите, как вы сами понимаете всю эту ситуацию, – помолчав, тихо произнес замректора. – Подробно, как требует Темный Департамент. Кстати, что у вас произошло с Мурановым? Слухи донесли, что этот студент хочет бросить наш Университет?

– Кажется, да, – сдавленно отозвалась Влада.

– Вот результат, – рассердился Горан. – Начали вы с ним играть во взрослые игры вампиров с людьми. Знаки, узлы, отношения и прочее. Он знал, на что шел. Вот и доигрался.

– Нет, это я виновата. Он меня защищал, а я… – Влада опустила голову, пытаясь не расплакаться.

– Огнева, сырость разводить тут не надо, – Горан Горанович нахмурился. – У вас у самой масса проблем, кроме Муранова. Вы в курсе, что светлая сторона подала протест против вас? Вас называют чем-то хуже вампира, чуть ли не демоном, который убил светлого мага и вообще уничтожит мир, и даже предъявляют какие-то доказательства. Отток энергии светлой стороны благодаря вашему существованию и прочее. Вы вот это должны были написать в объяснительной! – Замректора потряс листком бумаги. – Это же надо было так обнаглеть светлым, чтобы обвинять студентку в таких вещах!