Я, Чудо-юдо - Игорь Мерцалов

– Но чем это заканчивается? – воскликнул Франческо. – Заллус срывает куш, а потом бросает своих клиентов на произвол судьбы. Сначала он поддерживал викингов, помог им стать знатными мореходами, но в один прекрасный день предложил свою помощь шведскому королю, и тот мигом привел страну к покорности, а недовольным конунгам пришлось бежать, чтобы не погибнуть. Потом Заллус оставил шведского короля без магической поддержки, и тот быстро потерял влияние – датчане обошли его шаткую державу во всем. Нынешние халландские викинги тоже начинали свой страшный путь при помощи колдовства – почти наверняка и здесь можно обнаружить след Заллуса. Однако уже сегодня любому мыслящему человеку ясно, что долго драккманны не протянут: лет через десять англичане вытеснят их с морей окончательно. И как только сделают это, сами станут не нужны Заллусу…

Не очень хорошее знакомство с историей, особенно с ее здешним вариантом, не позволило мне сразу уловить, что Франческо начал говорить о событиях десятого-одиннадцатого веков. Зато де Фужер, воспользовавшись паузой, заметил:

– Почему бы тогда не списать на Заллуса, например, падение Римской империи? Королевская власть сплотила Швецию триста лет назад!

– Именно триста лет маги наблюдают за Заллусом, – спокойно ответил Франческо. – И только об этом периоде можно говорить с полной уверенностью, но я не сомневаюсь, что в действительности на нем еще много грехов.

– Триста лет, милосердный Боже! Люди столько не живут!

– Правда. Поэтому лично я придерживаюсь той версии, что Заллус – вообще не человек.

– Не верю я в это…

– Конечно! – раздраженно воскликнул маг. – Ты никогда не думаешь над тем, во что веришь. Для тебя неважно, в чем заключается правда, важно только твое мнение о ней – по нраву она тебе или нет. Хорошо, я не собираюсь тебя переубеждать, но пойми: именно поэтому переговоры следует вести мне!

– Ах ты, гнида, – прошипел де Фужер, приподнимаясь. – А ведь распустили мы вас, умников… Думаешь, милостью короля каждый, кто горазд языком болтать, может наносить оскорбления дворянину? Ну уж нет! Погоди, вернемся домой, я тебя, гада…

– Цыц, – сказал я. Сказал ровным голосом – вместо интонации сработал внешний облик. Граф плюхнулся на лавку, маг вздрогнул: похоже, в пылу спора оба совершенно забыли, где находятся. – Будете собачиться – применю грубую физическую силу, не разбирая чинов и заслуг перед прогрессивным человечеством. Не для того я вас на остров пригласил. Давайте о деле.

Само по себе дело у них было простым: бургундскому корою нужна магия!

– И почему же вы решили, что сумеете разжиться здесь магией?

Франческо развел руками:

– Ну как же… Все знают, что это волшебный остров.

– И что? – с непробиваемым спокойствием полюбопытствовал я.

Мы разговаривали в горнице втроем: по настоятельной просьбе гостей ребята оставили нас, ушли к морю. Я не стал возражать: нечего «дипломатам» расслабляться, глядя на человеческие лица, тем более, что к лицу Настасьи, например, граф присматривался особенно пристально…

– Но ведь ты, Хранитель острова, ты – Чудо-юдо, верно? Я понимаю, ты не станешь разглашать свои секреты и не расскажешь, кто и для чего тебя заклял, но прошу, подумай: есть ли у тебя хоть малейшая возможность создать для нас приличную магию?

– Продать? – переспросил я.

– Создать.

– Э-э… так это опять не по адресу. Я не умею. Не обученные мы.

– Правда? – спросил Франческо таким детски обиженным голосом, будто искренне надеялся, что я сейчас воскликну: «Да шутка, шутка!» Интересно, что это он имеет в виду? На всякий случай я произнес самым фальшивым тоном, какой смог изобразить:

– Я – сторож и продавец, не больше. Не маг, не чародей, не чернорабочий на колдовской мануфактуре. Даже приблизительно не представляю себе, как можно создавать магические предметы.

Франческо пожевал губами, теребя в руках какой-то замысловатого плетения амулет из висевших у него на шее, и вдруг выдал:

– Маленькая просьба, Чудо-юдо. Скажи, что дважды два – шесть.

Я так обалдел, что машинально повторил за ним:

– Дважды два – шесть…

– Так, – сосредоточив взгляд на отблесках свечей в золотых завитках амулета, кивнул Франческо. – А еще, что солнце садится на севере.

– Не пойму, что за ахинея.

– Ну тебе же не трудно, правда? Скажи, пожалуйста…

Де Фужер наблюдал за нами с недоверчивым изумлением.

– Да бога ради. Солнце встает, то есть садится на севере. И что с того?

– Хорошо. И последнее: ты мужчина или женщина?

– Конечно, мужчина! А что, какие-то сомнения есть? – взревел я. – Так если кто-то будет издеваться, я ведь и доказать могу!

Де Фужер – уж не знаю, что он там себе вообразил – зашелся глухим хохотом.

– Извини, – невозмутимо ответил Франческо. – Просто это один из безотказных вопросов. Все остальное можно хотя бы в шутку вообразить.

– Это у тебя детектор лжи такой? – запоздало сообразил я, указывая на амулет.

– Мы называем его Отличителем Правды. Еще раз прошу прощения за нелепый допрос, но я усомнился, что мой Отличитель по-прежнему действует.

– Погоди, а ты этим Отличителем всегда пользуешься? – вмешался вдруг де Фужер. Дождавшись утвердительного кивка, уточнил: – И когда мы в Ирландии, в «Подзорной трубе», про девок говорили?.. Ух ты и гад. Не мог сразу сказать, что…

Не слишком-то я понял причину графского возмущения, а если и понял, так не мое это дело, поэтому решительно вернул разговор в прежнее русло:

– Так что тебя заставило усомниться в Отличителе?

Бледный итальянец еще повертел амулет в пальцах и ответил:

– Чтобы создать такую вещь, у обычного мага из числа смертных людей уходит несколько лет. Маг уровня Заллуса справился бы за минуту. Тут дело не столько в умении, сколько в количестве доступной магической силы.

– А я-то при чем?..

– При том, что у среднего Чуда-юда на такую задачу уходит от двух до пяти дней. Видишь ли, я давно догадывался, что ужасное чудовище Радуги – это Чудо-юдо, и узнал о вас все, что мог. Создание Чуда-юда – не очень распространенный, но все-таки известный старейшим чародеям вид магии. Это намного сложнее, но зато и намного эффективнее, скажем, обычного голема. В отличие от големов, чуды-юды действуют сознательно, разумно, способны проявлять инициативу. Поэтому маги обычно использовали их для творческой работы или для сложных миссий, где требуется принятие решений.

– А я-то считал себя штучным образцом, – медленно проговорил я.

– Скорее редким. Летописи магии помнят по крайней мере два десятка чуд-юд, которые оставили свой след в истории. – Интересно, как он язык не сломает, так непринужденно склоняя мое прозвище? – И они, и менее известные твои «соплеменники» обладали недюжинными магическими способностями. А Хранители Радуги, по некоторым косвенным данным, должны быть самыми сильными из когда-либо существовавших чуд-юд.