Банджо - Джек Кертис

- Попытка убийства или самоубийства! Не пойму я что-то, - пробормотал он, когда Бесси вынесли из номера. Фэтс покачивая головой, сказал:

- Я знавал многих, кто сидел на игле. Да и сам пробовал. И я знаю, как это бывает. Но здесь что-то не так. Мне это все очень не нравится.

Они взяли такси и поехали в больницу, куда отвезли Бесси. Только теперь они стали по-настоящему ощущать последствия безумного перелета. К тому же, на них давящим грузом навалилось то, что произошло с Бесси.

Когда они прибыли в больницу, врачи уже приняли все необходимые меры, и Бесси перевезли из реанимационной в одноместную палату. В офисе, на первом этаже, Гэс уладил финансовую сторону пребывания Бесси в больнице, а потом медленно поднялся наверх. Теперь спешить было некуда. Выздоровление растянется на несколько недель. Поначалу, лишенная наркотиков, она будет бесноваться, кричать, лезть на стены, пытаться доставать таблетки каких угодно лекарств, которые могли бы хоть чем-то заменить наркотик.

Бесси отправилась в дальнее путешествие в сказочные страны прошлого и будущего, путешествие, из которого, как считали все, кроме Гэса, не возвращаются.

На втором этаже Гэс и Фэтс отыскали врача, который непосредственно занимался Бесси.

- Еще чуть-чуть - и спасти ее не удалось бы. Если бы ее привезли в больницу хотя бы на час позже, все наши усилия были бы напрасны, - сказал врач; его шишковатый, гладко выбритый череп поблескивал в свете ламп.

- А как она себя чувствует сейчас?

- Нам удалось полностью нейтрализовать действие наркотика, и она вышла из комы, - сказал врач осторожно. - И нам придется сообщить в полицию.

- Вам придется сделать это? - спросил крайне удивленный Гэс. Он рассматривал Бесси лишь как человека, которому требуется медицинская помощь, но ни в коем случае не как того, кто нарушил закон.

- Так положено. Пока она находится в больнице, в ее палате будет постоянно дежурить служащая полиции. Ее перевезут в тюрьму, как только позволит состояние здоровья.

- Послушайте, о чем это вы говорите? Какие полицейские? Какая тюрьма? - воскликнул Гэс, глядя на врача в полной растерянности, но уже чувствуя, как в нем разгорается гнев; сам же врач избегал смотреть на Гэса, и взгляд его бегал по какой-то дальней стене.

- Гэс, наркотики - это нарушение закона, - пояснил Фэтс, - особенно здесь.

- Ну и что из этого? - возмутился Гэс. - Если сильно хочется - все что угодно можно считать нарушением закона. Знаете, доктор, я бы на вашем месте не очень спешил уведомлять полицию.

- Извините, - сказал врач, - но у нас есть определенные обязанности. Моральный кодекс, наконец.

Гэс чувствовал большую усталость; он был потрясен тем, что произошло с Бесси, горько разочарован тем, что она не сможет выступать в долгожданном концерте, ему хотелось лечь и забыться во сне. Но слова врача, вызвавшие гнев, встрепенули его.

- Вот вы говорите "извините", но вы ведь и не собираетесь извиняться. А вот когда у вас будет большая дырка в башке, извиняться будет уже поздно! - воскликнул Гэс.

- Вы что, угрожаете мне? - холодно спросил врач. Гэс выхватил пистолет и приставил ствол к бритой голове, хотя самая мысль об убийстве невооруженного человека, да еще врача, находящегося при исполнении своих служебных обязанностей, была ему глубоко противна. Он не боялся тюрьмы, его значительно больше беспокоило то, что произойдет с Бесси, если он не сдержится и нажмет на курок.

- Предупреждаю, и больше повторять не буду, - прорычал Гэс, - только пикнешь - и ты мертвец! И если не сделаешь все, что нужно, чтобы поднять Бесси на ноги, тебе тоже крышка. Понял? А свои обещания я всегда выполняю.

- Ясно, - сказал врач очень осторожно. - Ну, как вы знаете, бывает, что непонятно куда пропадают всякие бумаги. Даже бумаги о поступлении больных и диагнозе...

- Знаю. Теряйте ваши бумаги, сами решайте, как вам все устроить. - Гэс вернул "кольт" в кобуру. - Нам бы хотелось проведать Бесси.

- Хорошо. Пойдемте, - сказал врач и повел их по коридору, застеленному линолеумом. - Попытайтесь ее приободрить.

Они зашли в палату. Бесси, в длинной белой рубашке, лежала на белой простыне - в палате все было белым. Бесси лежала на спине и смотрела в потолок.

- Привет, Бесси. Это я, Гэс. Как ты себя чувствуешь?

- Не знаю даже, что тебе сказать, Гэс, - тихо ответила Бесси, и по ее щекам потекли слезы. - Я жива. Лежу вот. Ни к чему не годная, но живая.

- Все будет в порядке, Бесси. Ты придешь в норму и будешь петь еще лучше, - сказал Гэс.

- Нет, я все погубила. И все из-за этого проклятого нектара. Вот что я наделала! Все погубила! А что сказали, когда я не появилась на концерте?

- Еще никто ничего не знает, - сказал Гэс.

- Как это? - спросила Бесси неожиданно окрепшим голосом, в котором зазвучала безумная надежда.

- До начала концерта еще остается пара часов.

- А может быть... я еще смогу выступить?

- Боюсь, что в этот раз нет, - сказал Гэс. - Но я уверен, у тебя будет еще масса возможностей показать себя.

- Я звонила тебе, мистер Красавец, звонила, - сказала Бесси тихо, звонила, чтобы рассказать тебе, сказать, что со мной происходит, но тебя не было дома.

- Я ходил на встречу с Мики Зирпом.

- О Боже, - пробормотала Бесси, - а я-то думала, что ты с кем-то там развлекаешься и совсем позабыл меня!

- Глупышка! Когда я впервые увидел тебя, я сразу понял, что мы принадлежим друг другу, и что мне уже никто больше не нужен. И с тех пор ничего не изменилось - так будет всегда.

Еще одна слеза выкатилась из глаз Бесси и медленно поползла по щеке, будто сделанной из полированной бронзы.

- Не знаю, почему так все получилось, - сказала она. - Да, я иногда немножко баловалась кокаинчиком, но никогда раньше не пробовала героин. А эти мои новые друзья начинали с кокаина, а потом перешли к героину. Им все время нужно было что-нибудь покрепче. Я думала - ну, чуть попробую - и все.

- А как их зовут? - спросил Гэс.

- Вилли и Мэй - но, Гэс, их не надо винить. Они делают то, что им нравится делать. И все. И если тебе хочется наказать кого-то за то, что произошло, во всем виновата только я сама. Вини только меня.

- Я не собираюсь тебя ни в чем винить, - сказал Гэс. - Ты побудешь здесь немного, а потом, когда поправишься, мы поедем назад, в Канзас-Сити.

- Это звучит так прекрасно, будто солнце снова светит ясно, - не сказала, а пропела Бесси. - Гэс, это все хорошо, но как мне жить потом, если я не явлюсь на этот концерт?

- Ты еще споешь в Карнеги-Холл. Обязательно. Но сначала тебе нужно отдохнуть, прийти в себя. - Гэс покачал головой. - Я приду проведать тебя завтра утром.

- До завтра, мистер Красавец, - сказала Бесси, закрывая глаза. - Эй, воскликнул Гэс довольно грубо, - а поцеловать меня ты не хочешь?

- Любимый мой, любимый Гэс, - пробормотала Бесси, глотая слезы.

Гэс наклонился к ней и нежно, с большой любовью, поцеловал ее в губы. Будто поставил печать обещания.

Выйдя из палаты, Гэс прижал лоб к белой стене. Как будто сквозь вату, он услышал голос Фэтса:

- Представляешь, сколько людей до тебя вот так прислонялись к этой стене, думая, что все у них в жизни кончено?

- Фэтс, ну почему, почему все так по-дурацки получается? Почему столько подлости вокруг? Почему люди так поступают друг с другом? Вместо того, чтобы делать жизнь как-то лучше, они стараются лишь навредить друг другу!

- Пойдем, Гэс, - сказал Фэтс. - А не то, если ты не отдохнешь, сам угодишь в больницу.

Взяв такси, они вернулись в гостиницу "Вэн-Вингерден" и сняли двухместный номер.

Стоя в душе, Гэс долго смывал пот с тела и грязь с души. Его охватило давящее чувство какой-то страшной потери. Нет, Бесси он не потерял, она жива, и скоро с ней все будет в порядке... Но его охватила безнадежность.

Он вытирался, когда зазвонил телефон. Фэтс снял трубку. Гэс не слышал, о чем шел разговор. А когда вышел из ванной, Фэтс стоял у телефона, потупив глаза. Потом, набрав воздуха в легкие, сказал просто и без обиняков:

- Она... ее нет.

- Нет? Что ты имеешь в виду - "ее нет"? - закричал Гэс.

- Она исчезла из больницы. Видели лишь, как она садится в такси. Наверное, у нее были с собой какие-то деньги. Но как она проскользнула мимо всех незамеченной - никто не понимает.

Гэс принялся лихорадочно одеваться. Куда она могла отправиться? Куда? Трудно было поверить, что она отправилась к своим поставщикам наркотика, но пути наркоманов неисповедимы. Кто может предсказать, что придет в голову, одурманенную наркотиком? Каждому свое, и да поможет нам Бог!

И тут Гэса осенило: он догадался, куда она отправилась.

Гэс взглянул на часы. Без десяти девять.

- Вызови такси, Фэтс, срочно!

- Хорошо. А куда мы едем? - спросил Фэтс, уже держа трубку возле уха.

- Карнеги-Холл.

Фэтс в крайнем недоумении уставился на Гэса. После небольшой паузы он сказал неожиданно охрипшим голосом:

- Если она выйдет на сцену, это убьет ее. Врач сказал, что после всех лекарств, которые в нее накачали, у нее очень ослабло сердце, и ей даже ходить нельзя!