Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись домой после тяжёлого рабочего дня, Олег плюхнулся на диван в гостиной и вытянул безбожно ноющие ноги. Ни с того ни с сего в голову пришла мысль о старости, подкравшейся совершенно незаметно. Как так получилось — он и сам не понимал. Ещё вчера по плечу было свернуть горы, а сегодня болели ноги после шести часов, проведённых в родзале. Подумаешь, всего каких-то шесть часов… Зато итогом стало рождение трёх здоровых крикливых малышей. Но устал, как собака. Летом ему будет сорок пять. Очень солидный возраст для мужчины.
Нащупав пульт от телевизора, он включил новости и проспал под них целых полчаса. Проснулся оттого, что пошёл какой-то фильм с громкой тревожной музыкой, а в животе начались спазмы от голода. И ведь точно — кроме утреннего кофе, заботливо приготовленного секретаршей, маковой росинки у него во рту не было. Всё дела, дела, потом роды сотрудницы-врача, которая постеснялась позвонить вовремя и сообщила о проблемах в виде вставшего в поперечном положении второго плода через десять часов безводного периода. Первого ребёнка, как ему сообщили, она родила вполне нормально. Но у врачей всегда всё идёт не как у людей. Необходимо было осуществить классический акушерский поворот плода «за ножку», но делать это боялись из-за большого безводного периода. На кесарево пациентка не соглашалась. Вот и пришлось… Слава Богу, всё получилось так, как надо. Под аплодисменты коллег и слёзы родильницы он уже собирался откланяться и заняться организационными делами, но не тут-то было: поступила женщина, которую он вёл всю беременность после ЭКО, в сроке тридцать четыре недели. Пришлось танцевать вокруг неё, пока она не разрешилась немного недоношенным, но здоровым ребёнком. И тут по скорой доставили беременную с ДТП, и Олег пошёл на кесарево. В результате у него сорвалась встреча с юристом, а она была для него очень и очень важна.
И вот теперь он растирал усталые ноги и думал о том, что решение стать отцом для Дашки — самое правильное решение в его жизни. Ну, после выбора профессии, конечно. И никто не сможет ему помешать, кроме одного-единственного человека, его брата — Саши Данилова. Но тот не признаёт Дашу своей дочерью, по крайней мере — пока. Соню Олег в расчёт не брал, справедливо полагая, что это вопрос он решит при помощи денег. Вот свидится завтра с юристом — и пойдёт к Соне уже с конкретным предложением.
А ещё утром у него встреча с потенциальной няней.
Всё, надо встать с дивана, пройти на кухню и заглянуть в холодильник. Должно же там что-то съестное быть, хотя сегодня приходила женщина, поддерживающая порядок в квартире… И всё бы хорошо, но в холодильнике она поддерживала порядок тоже, безжалостно выкидывая просроченные продукты. Так и есть, кроме нарезки сервелата и бутылки водки ничегошеньки у него в холодильнике не было. Продукты он, конечно, исправно покупал, но не себе, а тёте Зое. Домой же заказывал готовое. Подумал, что надо вменить в обязанность своей помощнице по дому готовку тоже, за дополнительную плату, разумеется.
Олег сварил себе кофе, открыл банку концентрированного молока и этим «наелся». После принял душ и уже собирался лечь спать, как раздался телефонный звонок.
— Привет, коллега, — раздался в трубке голос его хорошей знакомой из Москвы.
— И тебе не хворать. Случилось что, Таня? — Подумалось, что в официальной обстановке они всегда называли друг друга по имени отчеству, но на «ты».
Познакомились триста лет назад, на усовершенствовании. Что может сблизить людей их профессии больше, как не операционный стол и родзал? Вот так и подружились. Переписывались, перезванивались, делились успехами и поражениями, удачами и достижениями. Олег знал, что Таня защитила докторскую, заведовала отделением гинекологии. Радовался за неё и не только как за подругу — нравилась ему Татьяна в том самом плане, как может мужчине нравиться женщина.
Он вспоминал, слушал её дыхание в трубке и не понимал, почему она молчит.
— Таня, ты здорова? — попытался прервать молчание.
— Да, Олежек, здорова. Я к тебе с просьбой личной.
Олег чувствовал, как она мнётся и не решается сказать то, что хотела.
— Ты же знаешь, что для тебя хоть звезду с неба, — попытался отшутиться он.
— Не надо звезду. Я хочу стать матерью, поможешь?
— Вот в таком ключе женщины мне себя ещё не предлагали… — он искренне рассмеялся.
— Дурак ты, Войнович! Я ж к тебе не как к мужчине, ты мне как врач-репродуктолог нужен. — Олег чувствовал, как она улыбается.
— ЭКО?
— Да. Мне сорок, Олежек. А светиться перед коллегами и что-то делать здесь я не хочу. Не беспокойся, сифилиса и гонореи у меня не было, абортов не делала... Так что акушерский анамнез не отягощён. А приходить в пустую квартиру, где в холодильнике мышь повесилась, мне надоело. Я хочу быть хоть кому-нибудь нужной… Я так устала от одиночества… У меня произошло переосмысление всего, что я делала всю свою жизнь, и вот… Ты поможешь мне, Олег? — в её голосе слышались слёзы.
— Приезжай, Танечка, только не плачь.
Разговор прервался, а Олег долго ещё смотрел в потолок. То ли голод, то ли мысли не давали ему уснуть. Последний раз время на айфоне он глянул в половине первого, а вскочил от пронзительного звонка городского телефона ровно в два.
— Да, слушаю, — произнёс сонно, даже не представляя, кому он вдруг среди ночи понадобился.
— Олежек! Сынок! — Голос тётки казался неестественным, показательно дрожащим каким-то, зато привычные командные интонации в нём напрочь отсутствовали. На заднем фоне слышался надрывный плач ребёнка. — Олежек, эта, — Зоя Фёдоровна замолчала на секунду, — эта, прости Господи, не пришла ночевать. Девчонка орёт, от неё воняет, я поднять её не могу, у меня в спину вступило, а она тяжёлая, уже почти четыре месяца. Я пыталась кормить её из бутылочки, прямо в манеже, так поясница совсем отваливается, а эта засранка всё, что съела, выдала обратно. У меня давление, я скорую вызвала, а они, вместо того чтобы оказать мне помощь, интересуются документами ребёнка, грозятся забрать девчонку! Поговори с ними. — Последняя фраза уже была произнесена в привычном приказном тоне.
