Девочка Карима (СИ) - Альбина Яблонская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть… у нее сотрясение?
— У нее очень сильное сотрясение. Пока мы проводим МРТ и делаем анализы… Но предварительные данные говорят, что строить какие-то прогнозы трудно.
— Что это значит? — не понял я. — Что означает «трудно»?
— Это означает, что она может прийти в себя через пару дней, — сказала женщина и потупила взгляд. — Или через месяц.
— О нет… — качал я головой. — Нет-нет-нет… Как же это так?
— Но вы не беспокойтесь, это только временно. Вам есть, на кого оставить ребенка?
— Что?
— Я говорю, ребенок… — протянула она руки к малышу. — Могу я его осмотреть? У него ожог на щеке… надо обработать мазью.
— Нет, — сделал я шаг назад и прижал к себе мелкого. — Извините, но помощь не требуется.
Я понимал, что он не мой. Осознавал, что забрать себе чужого сына не получится. Да и незачем мне было это делать — я не хотел себе детей. Просто… просто я смотрел на него и видел в нем себя.
— Не переживайте так, — успокаивала врач и подходила все ближе. — Его отдадут в хорошие руки… Его будут оберегать и лелеять. Хорошо кормить и пеленать. Он будет расти под присмотром опытных нянь и педагогов.
— Я не отдам его в приют! — оскалился я как дикое животное. — Никакого детдома!
— Это не детдом — это дом малютки. Там есть все для развития младенцев. А также программа детского сада… Затем есть хорошая школа-интернат…
— Вы же сказали, это только временно…
— Конечно, — кивнула врач. — Но кома непредсказуема. На восстановление могут уйти годы. Его мать может уже никогда не очнуться. А ребенку нужно как-то жить.
— Я его не отдам.
— Простите?
— Я сказал, что не отдам ребенка. Ни вам. Ни кому-либо другому.
Стиснув зубы, я прижал головку малыша к подбородку. В тот момент я был готов наброситься на кого угодно, если того потребует защита этого комочка безнадеги. Когда-то и меня так нашли — крохотного, беззащитного, брошенного всеми. Жертву чьих-то ошибок. А потом я попал туда, откуда нормальным уже не выйти. Лучше сдохну, чем отдам ребенка в интернат.
— Ну… — криво улыбнулась врачиха. — Это уже не вам решать, уважаемый… Полиция! — крикнула она. — Отберите ребенка!
Она скрылась за дверью, а ко мне подкатили двое. Совсем зеленый новобранец и уже поднатасканный сержант. Впрочем, мусора — они и в Африке мусора. С ними всегда договоришься.
— В чем проблема? — спросил меня сержант.
И я невозмутимо ответил:
— Да ни в чем. А что?
Но меня окликнула тетя из регистратуры:
— Кто забирает ребенка?
— Отец, — сказал я неправду.
И это сразу же вызвало вопросы.
— Отец? — прищурился мусор. — Это ты, что ли, будешь?
— Да, я. Это мой малой. Какие-то проблемы?
— Проблемы? — поджал он губы. — Да нет. Проблем никаких.
Я видел, как он незаметно расстегнул кобуру.
— Тогда зачем ты ствол расчехляешь?
Мусора переглянулись, и сержант мне сказал:
— Доказать-то можешь?
— Он на меня похож, — ответил я.
— Хах… да он сейчас на кого хочешь похож. Ты мне свидетельство покажи.
— Свидетельства нет. Оно дома лежит.
— Дома лежит? — вздохнул сержант. — Ну тогда твой сынок в интернате полежит… пока ты бумагу не принесешь.
— Так, а может… — предложил зеленый, — давайте просто в базу зайдем и все проверим?
— Не надо там ничего проверять, — морщился сержант, видя меня насквозь. — Он просто заливает. Сейчас мы вызовем подкреп — и все будет пучком. — Старший взял в руки рацию и нажал на кнопку. — Прием… у нас проблема…
Я понимал, что шанса нет. Они его отнимут, и рычагов у меня нет. Все решалось прямо здесь. Просто здесь и сейчас. Впрочем, может, это и было спасение?
— Сержант… — сказал я и достал из кармана ключ.
Это был красивый брелок от хорошей машины. Походило на смартфон. С цветным экраном, в титановом корпусе. С известным логотипом, который действовал на людей как кулон гипнотизера. Я был готов отдать машину — только бы пацан остался со мной.
Мусор выключил рацию и глянул на напарника. Тот ничего не понимал, но мне это и на руку.
— Ты чего?
— Может, договоримся?
— Это вряд ли, — ответил сержант, но по глазам было видно, что он заинтригован.
— Знаешь, что это такое?
Мы подошли к окну, и я нажал на ключ. Где-то на парковке зажглись огни: фары светили четко и ярко, водительская дверь открылась — асфальт был подсвечен красным неоном. Играла сочная музыка. И я видел, как блестят его глаза. Сержант даже забыл, что он при исполнении — буквально прилип к стеклу и смотрел на мой рэндж, как на новогоднюю елку.
— Пого… погоди, — перевел он дух. — Что… что все это означает?
Мусор нервничал, он понимал, что я даю ему взятку. Но таких подношений в его карьере еще не было. И он, естественно, боялся,
