Предел бесконечности (сборник) - Ирина Крупеникова

Орион выпрямился и медленно убрал пистолет. Из-за треснувшего стекла лаборатории что-то кричал Филипп. Присутствие босса было неизбежным и крайне невыгодным, поскольку скрыть ошибку своей самодеятельности Орион мог лишь посредством физического уничтожения тела путем кремации. Он, когда спешил на место трагедии, рассчитывал, что успеет это сделать. Обстоятельства сложились иначе: увидав последствия буйства, индивид принял решение в первую очередь увести людей из опасной зоны. Время было упущено.

Дверь распахнулась, и Филипп, багровый от ярости и ужаса, ворвался в блок. За его спиной появилась Анна.

— Черт подери… черт подери! — доктор Жулавский медленно прошел вперед и уперся в тело сотрудника. — Черт подери!!

Второй труп валялся за перевернутым столом. Медики из бригады № 4 неуверенно мялись на пороге. С первого взгляда было видно, что реанимация несчастным не поможет.

— Ума не приложу, как это случилось… — бормотал Генрих Васильевич. — Обычная ежедневная процедура… Он вскочил как, как…

Филипп разразился бессвязной бранной тирадой, и умудренный опытом ученый, вжав голову в плечи, вынужден был выслушивать разнос, который, как решила Анна, в той же степени должен был относиться и к самому доктору Жулавскому.

Она остановилась над распластавшимся телом Продукта. Существо дышало, это было единственным признаком жизни. Краем глаза журналистка видела Ориона, стоящего в стороне. Лицо его казалось непроницаемой холодной маской.

— Ты не ранен? — тревожно спросила Анна.

— Нет, — он как будто очнулся от глубоких раздумий. — Вам не…

И вдруг как тигр прыгнул на девушку. Анна не успела издать ни звука. Прокатилась кувырком в странных объятиях молодого человека, осталась лежать на полу и только после этого завизжала. Орион же схватился в рукопашную с генетическим творением. Никто не заметил, как Продукт поднялся на ноги, поэтому сигналом опасности стал только крик Анны. Журналистку подхватили и выдернулись из-под сцепившихся в мертвом захвате человека и монстра.

— Не стрелять!! Заденете парня! — скомандовал где-то рядом Стас.

Молчаливая борьба тем временем продолжалась. Затаив дыхание, Анна издали следила за Орионом. Без суеты и паники он медленно заводил мощные лапищи Продукта назад. Бледное лицо сохраняло полное спокойствие. Раздался отчетливый хруст. Анна зажмурилась. Желтые кости урода торчали из плеч, и кровь залила лоснящееся тело. Монстр крутил головой, открывал и закрывал рот, но рева не получалось. Видимо, парализатор подействовал на голосовые связки. Наконец, он рухнул, а победитель немедленно прижал его к усеянному осколками стекла полу.

— Уничтожить, — проговорил Орион, когда два охранника в бронированной амуниции подскочили на помощь.

Анна, несмотря на испытанное потрясение, отметила, что еще ни разу не видела на базе солдат. «Стас вызвал, — пронеслась догадка. — Где-то поблизости находится военизированная охрана».

Хлопнул приглушенный выстрел, и голова Продукта брызнула бурой и белой массой. Орион поднялся.

— Кремируйте это, — выговорил он.

Охранник покосился на бадж, приколотый к рубашке Ориона, кивнул, и направленная огненная струя обрушилась на смятое существо.

Филипп задохнулся негодованием.

— Прекратите! Его надо изучать! Орион! Да ты!.. Да я тебя!!.. Ты сам…

— Вы определили меня своим вторым помощником, Филипп Алексеевич, — отрезал индивид, — и позволили принимать решения. В данной ситуации мое решение было верным. Изучение существа проведете на аналитическом материале.

Орион пошел к выходу. Перед ним расступались, кто-то похлопал по плечу, кто-то норовил пожать руку.

— Молодец, — Стас чуть заметно улыбнулся.

Орион почувствовал, как лоб покрывается испариной. Незаслуженная похвала вызвала лавину горечи и нетелесной боли. Опекун не ведал, в чем кроется причина трагедии. А причиной стало его завышенное самомнение: две недели назад он решил усовершенствовать эксперимент ученых.

«Никогда не лги женщинам и друзьям», — совет старшего товарища прочно засел в голове. — Доктор Жулавский мне не друг, — успокоил себя индивид.

— Орион, — Анна догнала его в коридоре. — Спасибо.

Он поспешно опустил взгляд. Присутствие девушки непонятным образом сковывало движения. «Не лги женщинам», — услужливо подсказал рассудок, но второй источник информации выплеснул такой фейерверк сумбурных образов, что даже элементарные слова застряли в горле. К счастью, Анна не заметила на лице молодого человека признаков внутреннего хаоса. Ее внимание было приковано к бурым пятнам на кисти его руки.

— Смотри, он тебя поранил!

На тыльной стороне левой ладони виднелся отчетливый глубокий рубец. Орион мгновенно провернул в памяти картину происшествия. В падении, защищая от травм Анну, он проехал рукой по осколкам стекла. Свернувшаяся кровь белесой скорлупой прилипла к коже, смешавшись с кровью Продукта.

— Нет. Пустяки. Ерунда.

Он пошел, почти побежал прочь.

— Орион, что с тобой? — раздалось вслед, но он не рискнул оглянуться.

Анна, Анна, Анна… — он поймал в мыслях бессмысленное повторение ее имени.

Отражение плавало в зеркале. Правильные черты лица, стильная прическа, яркие карие глаза. В художественных романах и поэтических произведениях, которые он перечитал в огромном количестве, когда готовился к «контакту с объектом наблюдения», всегда описывали красивых мужественных умных мужчин. Он предстал перед девушкой именно таким. И легко завладел ее сердцем. И так же легко она крикнула ему вчера — я тебя ненавижу.

«…сосуд, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?»… Поэт был прав. Не внешность определяет человека, — с тоской подумал Орион. — Сегодня я спас ее жизнь. Я был ей нужен, и она снова посмотрела на меня, как… — определение не находило места ни в одном известном ему слове.

Второй источник сознания распахнулся, и поток путаных суждений устремился в рассудок, минуя механизм аналитического вывода.

Я отдам ей всего себя, — шальная мысль легла на крылья мечты и понеслась в безоблачные дали. Но разум безжалостно обрушился на беспечные грезы и расплющил их о каменную стену лжи.

Усугубляя отвратительное состояние, память развернула перед глазами обезображенный человеческий труп. Орион с ненавистью посмотрел на белое лицо в зеркале.

— Все, к чему я прикасаюсь, рушится и горит!

Зеркало скривило идеальный лик в отчаянный оскал.

— Я не живу!

И Орион саданул кулаком в правдолюбивое стекло. Звон осколков по кафелю совпал с призывным сигналом на терминале внутренней связи. Перелив повторился. Третий раз. Четвертый.