Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Валерьевич Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я ещё раз вздохнул. Даже это не самое приятное занятие у Рины получается эротично.
В достатке денег оказалось только у прежнего хозяина шляпы. Я насчитал аж десять золотых и мешочек серебра в двести грамм весом. Там и рубли, и юнки, и кредитки. Весьма приличная сумма. А у остальных всего по паре серебрушек, не больше.
– Рина, – позвал я девушку, – ты жить хочешь?
Эльфийка застыла и уставилась на меня округлившимися глазами. Она явно сейчас перебирала в голове варианты того, что могу от неё потребовать: от жёсткого секса, прямо здесь, у трупов, до людоедства.
Не стал мучить девушку неведеньем и сам продолжил объяснять план:
– Нужно ещё раз сыграть роль беззащитной жертвы.
– Я не смогу, – побледнела Рина пуще прежнего. – Я и так чуть под себя не налила.
– Рина, лампочка моя ясная, – тихо продолжил я, – выбирай. Либо мы сидим здесь и глядим, как твоя сестра умирает, либо рискуем.
– Я не смогу. Я хочу помочь, но не смогу, – пролепетала девушка. Она поджала губы, пошатнулась на подкосившихся ногах. Даже коленки затряслись.
Я встал, со щелчком переломил орочий револьвер и высыпал стреляные гильзы на ладонь. Да, примерно угадал с калибром. Охотничий тридцать второй вместо револьверных. Патроны узкие и длинные, с запрессованными под самый верх пулями. Выстрел без приклада или сноровки может запястье вывихнуть, но орки и так стреляют, даже не с двух рук. Говорят, раньше был такой пистолет, «Десертный орел» называется, так он в два раз слабее, чем эта игрушка. Орки вообще любят бабах помощнее.
Под толстой крепёжной дугой револьвера имелась обмотанная чёрной тканевой изолентой железная скобка-ручка, как у винчестера. За неё можно взяться левой второй рукой, как за цевьё обреза. При этом подвижная.
Когда зарядил барабан, скобу отвёл вниз, словно ручку больших портняжных ножниц. Скоба провернула барабан и отвела курок. Занятный механизм.
– Рина, ты должна, – проронил я, глянув в сторону Кисы, согнувшейся пополам в тяжёлом приступе кашля.
– Знаю. Просто не дави на меня. Дай собраться с силами, – осипшим шёпотом отозвалась эльфийка и через силу сглотнула слюну, – мне страшно.
Я кивнул и быстро зарядил винчестер бандита. На этот раз двенашками. Следом положил оружие на траву и принялся стягивать с себя одежду.
– Ты что собираешься делать? – попятилась Рина, прикрываясь руками и пытаясь натянуть на себя рубаху так, чтоб казаться побольше прикрытой.
– Переоденусь, чтоб не узнали. А ты думала, насиловать буду? Вот делать мне нечего, кроме как трахать грязную эльфийку рядом с трупами, – огрызнулся я. – Сейчас те, кто у дороги, ждут ушедших. Чтоб задумка удалась, придётся действовать очень быстро. Задержимся хоть на полчаса, никто не поверит.
– Я не грязная. Я испачканная, – прошипела Рина, словно для неё это два совершенно разных понятия.
– Я так и сказал, – пробурчал я, а вскоре остался в одних трусах и стал стягивать одежду с прежнего хозяина шляпы. Он был чуть шире и ниже меня, и я не смог застегнуть на рубашки две верхние пуговицы. А у штанов до конца ширинку, потому они держались только на ремне.
– Пойдём, по пути объясню, что надо сделать.
С горем пополам оделся и направился к краю леса, поглубже натянув шляпу на глаза. Рина поплелась за мной следом, лишь один раз оглянувшись на свою сестру. В девушке боролись два страха: страх боли и смерти и страх за жизнь сестры. Всё это читалось по растерянно бегающему взгляду, бледному лицу и шатающейся походке. Девушка то замедлялась, когда одерживал верх страх перед бандитами, то ускорялась, набравшись решимости. И лицо её менялось от жалостливого до скривившегося в порыве отчаянного самопожертвования.
Хоть орден за мужество выдавай.
Мне тоже было несладко. Очень боялся, что задумка не выстрелит, тогда и Рину отдам прямо в лапы непонятных выродков, и Кису брошу умирать от пневмонии посреди леса с мутантами, и сам схлопочу пару-другую пуль. Но если сейчас подам вид, что не уверен в себе, девушка окончательно сломается, и точно ничего не получится.
Уже почти на окраине леса, откуда просматривалась в зазорах дорога древних, но не видно нас самих, остановился.
– Что-то не так? – тут же спросила Рина.
Я улыбнулся и подошёл ближе.
– Запоминай. Сейчас ты, легонько хромая, пойдёшь вдоль леса. Я тоже буду хромать. Типа, убегаешь, я догоняю. Ставлю свою голову, резерв, а думаю разбойники не дураки, и резерв у них есть, то они бросятся тебе наперерез. Думать о враге, как о дураке, вообще вредно для здоровья. В общем, я окажусь у них за спинами.
Рина кивнула. Я продолжил:
– Но не торопись. Ты должна быть всего в сорока шагах впереди. Если ближе – они меня могут сразу узнать. Если дальше, либо промахнусь, либо по тебе попаду. Ясно?
Эльфийка снова кивнула, таращась на меня большими зелёными глазами. Губы посинели от страха и дрожали. Я вздохнул, мысленно выругался, подался вперёд и поцеловал в эти самые губы. Чего я сейчас теряю? Да ничего.
Рина всхлипнула, но не отстранилась. Лишь взгляд стал отрешённым, ничего не понимающим.
А сам поцелуй был очень коротким. Когда сделал шаг назад, девушка медленно подняла руку и дотронулась тонкими пальцами до своих губ. Я опустил глаза на оружие и тихо произнёс:
– Всё будет хорошо.
И достал из ножен нож, вложив в трясущиеся пальцы девушки.
– Всё отлично. Просто не потеряй.
Рина в третий раз кивнула и вдруг сама сделала резкий шаг ко мне. Я снова ощутил её губы на своих. Мгновение и девушка коснулась носом до моего уха. Это эльфийский поцелуй.
– Нам пора, – прошептал я и стал показушно прихрамывать. Никогда не играл в театрах, но старался, чтоб было правдоподобно.
Рина тоже поспешила, время от времени оглядываясь. Так и вышли на открытое пространство. Лесная сырость, смешанная с запахом грибов и сосен, сменилась ароматом степных трав так резко, словно кто-то провёл мелом черту. Редкий подлесок превратился в высокие, выгоревшие за лето травы. Сырой ветер, натиск которого больше не сдерживали вековые лесные великаны, проникал вместе с брызгами противного дождя за ворот, холодил спину и заставлял морщиться и ёжиться. Ноги сразу же промокли до колен, а на штаны стали прилипать различные семена.
Трёх конных дозорных заметил сразу. Они стояли на дороге древних, и почти тут же сорвались с места с криками: «Хэй», и пришпорив лошадей. Противники попались на уловку, но я очень боялся, что всё испортится. Удача вообще переменчива,
