Юрий Гагарин - Виктор Степанов

Как все это происходило, никто не знает. Но Земля всегда была бережной, нежной, любящей матерью, не теряла в черной пустыне космоса уже ничего, удерживала в своих объятиях дарованное Природой.

Тяготением держится всё — атмосфера, оказавшаяся тоненьким голубым живительным ореолом; океаны с их зеркальными штилями и вихрями смерчей, реки, горы, леса — всё до каждой былинки, до каждого камешка. И конечно же, возведенное на Земле человеком — дома и дворцы — и он сам.

И притяжение Земли есть всегда — идешь ли ты по ней, или подпрыгнул, или даже взлетел на воздушном шаре, на самолете.

«Не сразу поняв, что за глубины передо мной, не находя корня, за который можно уцепиться, ни крыши, ни ветки дерева между мной и этими глубинами, я почувствовал головокружение, почувствовал, что оторвался и лечу в бездну».

Так Экзюпери описывал свое ощущение, когда после посадки в пустыне оказался в одиночестве и думал о звездах. «Однако я никуда не упал. От затылка до пят я был связан с землей. Я отдался ей всей тяжестью своего тела и ощутил какое-то успокоение. Сила тяготения показалась мне всемогущей, как любовь.

Я ощутил, как Земля меня подпирает, поддерживает, поднимает и уносит в ночное пространство. Я открыл, что тяжесть тела прижимает меня к планете, как на поворотах прижимает тело к машине; я наслаждался этой поддержкой, ее прочностью, ее надежностью и ощущал под тяжестью тела изогнутую палубу моего корабля…

Я чувствовал в своих плечах эту силу тяготения — гармоничную, постоянную, на веки веков одинаковую. Я был связан с родной Землей».

Он был связан с родной землей…

И вдруг… Нет, не путы порвать, как обычно пишут, а вырваться из объятий, ибо, набрав неземную скорость, ракета унесет тебя в состояние, в котором ты, как человек, не бывал никогда. Что же будет, если Земля совсем отпустит тебя?

Циолковский полагал, что в условиях невесомости у человека возникнут иллюзии, нарушится ориентация. Предупреждал, что нельзя забывать, что все существа на нашей планете испытывали на себе тяготение. Это оно определило величину их и форму, приспособило к суше, воде и воздуху.

Он был оптимистом: «Все же эти иллюзии, по крайней мере в жилище, должны со временем исчезнуть».

Должны… Но это не значит, что будет именно так. И какое «жилище» имелось в виду?

Невесомость оставалась загадкой.

В надежде что-то понять ученые вместе с кандидатами в первый полет просматривали «документы» о состоянии Лайки.

3 ноября, когда ракета стартовала в космос, пульс собаки увеличился втрое и насчитывал более 260 ударов в минуту! После сброса обтекателя, защитного конуса в кабине исчезли вибрации, и Лайка как бы чуть-чуть зависла, ее вес стал равен нулю. Первая, вторая, третья секунды — собака, судя по линиям самописцев, начала успокаиваться.

Успокоилась. А что она чувствовала? На этот вопрос не мог ответить никто. Загадка оставалась загадкой, но многие склонялись к тому, что длительное пребывание в невесомости человека вообще невозможно. Как отправлять его на орбиту с таким губительным риском? А если попробовать потренировать, то как создать невесомость, хотя бы на 30–40 секунд на Земле, где ее никогда не бывает?

«Можно, — сказали бывалые летчики, — если на максимальной скорости самолет ввести в пикирование, разгоняя как бы с горы, а потом набрать высоту, то на вершине «холма» образуется пик невесомости, в общей сложности те искомые тридцать-сорок секунд, когда тело совсем перестает весить».

Попробовали, получилось, но восприятие самое разное. Юрий, как и другие, был ознакомлен с отчетами.

Летчик, впервые пилотировавший самолет на невесомость, писал: «Через 8–10 секунд после наступления невесомости почувствовал, будто голова начинает распухать и увеличиваться в размерах. На 13-й секунде появилось ощущение, что тело медленно крутится в неопределенном направлении. Еще через 15 секунд стал терять пространственную ориентировку, поэтому я вывел самолет из параболического режима».

Еще одно признание: «В первые секунды воздействия невесомости я почувствовал, что самолет перевернулся и летит в таком перевернутом положении, а я завис вниз головой. Посмотрел в иллюминатор, увидел горизонт, убедился в ложности своего ощущения, и через 5–10 секунд иллюзия исчезла. В течение всего периода невесомости испытывал неприятное, трудно характеризуемое, незнакомое ранее ощущение неестественности и беспомощности. Мне казалось, что изменилась не только обстановка в самолете, но и что-то во мне самом».

А вот заметки врача о состоянии другого человека, находящегося в состоянии кратковременной невесомости: «С первых же секунд невесомости появилось двигательное возбуждение, сопровождающееся хватательными реакциями, непроизвольным нечленораздельным криком и своеобразным выражением лица (поднятые брови, зрачки расширены, рот открыт, нижняя челюсть опущена)».

Сам участник эксперимента рассказывал: «Я не понял, что наступило состояние невесомости. У меня внезапно возникло ощущение стремительного падения вниз, и мне показалось, что все кругом рушится, разваливается и разлетается в стороны. Меня охватило чувство ужаса, и я не понимал, что вокруг меня происходит».

Обо всем этом Юрий знал. Настал и его черед. Полетное задание отрепетировано на Земле. Он несколько раз до хруста в ладони сжал дозиметр. Земля пока что помогала Антею — семьсот пятьдесят граммов.

Еще упражнение: перед ним мишень, похожая на пчелиные соты со множеством углублений — называется кардиограф. Надо воткнуть карандаш безошибочно — в первое, во второе, в третье гнезда. Даже сидя на стуле, это сделать не так-то просто, но сноровка постепенно приходит. Другая проверка: быстро написать фамилию, имя, отчество, год и месяц рождения, где родился.

Юрий пока что шутит:

— Никуда без анкеты!

Но руководитель серьезен.

— Посмотрим, Гагарин как все это вы проделаете в невесомости.

Самолет взлетел, вышел в зону. Юрий не пассажир, не новичок, он чувствует профессионально перевод машины из режима разгона на режим кабрирования. Растут перегрузки — это знакомо. И вдруг стрелка прибора уже на нуле. «Ноль» его веса. И сразу как будто всплыл, теперь не терять ни секунды. Руки и ноги свободны и как бы уже не его. Заставить их слушаться, ухватить невесомо поднявшийся карандаш и попасть в самый центр желтого круга, в пчелиные сотки, заданные на Земле. В одну, во вторую, третью… И все опять на своих местах…

Теперь обычный полет, и снова горка. Земля приказывает:

— Выполните в невесомости упражнение по отработке связи!

Что им сказать? А, была не была! Вялые губы начинают твердеть, выводить нараспев: