Верь, люби, живи! (сборник) - Доктор Нонна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дядя!
– Папа, – смущенно поправила ее Нина.
Юра снял шинель, без приглашения зашел в комнату Нины и прикрыл дверь.
– Поговорить хочу, – начал он.
– Слушаю тебя, – тихо сказала Нина.
– Я прошу развод.
– Нет проблем, – стойко ответила Нина. – А сейчас, пока мама не пришла с работы, уходи!
– Завтра встретимся в двенадцать в суде.
Нина стиснула зубы, чтобы не отвечать.
Он вышел, даже не обняв Фаинку, которая крутилась в прихожей.
Клара вернулась с работы, как всегда, нагруженная продуктами: ни Нина, ни дед не могли ей помочь. Она поставила сетки на стол и начала растирать онемевшие от тяжести пальцы.
– Что вы такие тихие?
– Мамочка, Юра приехал.
– А где же он? Я сейчас стол накрою.
– Мы завтра подаем на развод.
Клара выронила банку со сгущенкой, та с грохотом укатилась под стол. Усталая женщина села на табурет и сказала:
– Будем жить по новому принципу: не будешь ты, Юра, – так будет три, не будет три – так будет пять, не будет пять – так ты опять!
И тут Нина зарыдала:
– Какие три – мамочка? Я же инвалид с ребенком! Кому я нужна?
– Ребенку! Вот твой ребенок никому не нужен, если со мной что-то случится...
Нина не обратила внимания на последнюю фразу. А Клара стала худеть последнее время, да и на мясо уже давно не могла смотреть. Ей некогда было обращать внимание на свое здоровье. Как говорят, «сапожник без сапог»...
Глава 31
Юру с Ниной развели через три месяца. Ребенка оставили матери, хотя судья предлагал Юрию, учитывая инвалидность супруги, взять на себя воспитание дочери. Юрий промолчал. Судьи переглянулись.
Нина вышла на улицу, холодный осенний ветер срывал пожухлую листву, засыпал ею прошлые мечты, как будто хоронил всякую надежду на лучшее.
Она пришла домой, разделась, зашла в свою комнату, достала из аптечки снотворное, выпила и легла на диван.
– Кушать будешь? – крикнула Клара из кухни, боясь говорить о чем-нибудь сейчас с дочерью.
– Нет, я посплю.
– Баба! Мама бо-бо, много балики пила! – вдруг сказала Фаина.
Клара вбежала в комнату.
– Что ты пила, дура?! Отвечай! – Нина уже не ответила. Пока приехала «Скорая», мать пыталась сама промывать ей желудок. Нину увезли. Клара трясущимися руками прижала к себе Фаинку.
– Умница! Ты спасла свою маму!
В больнице дежурил, на Нинино счастье, ее однокурсник Владик. Он не отходил от нее всю ночь. Когда Нина пришла в себя, он ей прошептал, чтобы не слышали соседки по палате:
– У тебя пищевое отравление. Ты же знаешь, что если суицид – то надо к психиатру на учет, – он погладил ее по голове, и в его глазах засветилась давняя безответная любовь. – Ну, что ты, глупенькая, творишь?
– Кому я нужна – калека с ребенком?
– Не говори так! Ты мне нужна.
Впервые Нина посмотрела на Владика как на мужчину: высокий, сутулый, в очках с толстыми линзами, уже лысоватый, с потным лицом. «Боже! Неужели кто-то может с ним лечь в постель?» – подумала Нина. Она даже содрогнулась от представленной картинки.
Ее мысли прервало появление мамы.
Клара наклонилась, поцеловала дочку, а Владик быстро вышел из палаты.
– Мама, ты не поверишь! Он мне почти предложение сделал. Ужас! Это последний шанс, как ты думаешь?
– С лица воду не пьют. И как тетя Маня наша говорит: «Женятся не на внешности, а на характере». Это обеих сторон касается. Но прежде одно хочу тебе сказать, доченька. Ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него кончать жизнь...
– Мамочка, мне так стыдно! Такая безысходность на меня навалилась, что я не выдержала.
– У тебя дочь! Ты должна поднять ее на ноги. А если не будет иных средств и если ради этого надо будет лечь к кому-то в койку, то...
Клара замолчала, вспоминая своего горбатого начальника. Она побледнела и чуть не потеряла сознание.
– Что с тобой, мамочка? Я больше никогда вас не брошу!
– Ну, вот и прекрасно. – Клара засобиралась домой к Фаинке и отцу.
В последнее время у нее не хватало сил, кружилась голова, она была бледной и измученной. Клара считала, что это все из-за последних событий, от болезни Нины, от жизненных потерь... Ей сейчас очень не хватало Гриши. Так бывает, что при жизни человека ты его не замечаешь, удобно, чтобы всё за тебя решали, брали бытовые проблемы на себя, любили, баловали. Очень часто счастливый брак – это когда двум чужим людям удобно друг с другом. Но Клара была темпераментной женщиной. Ей недоставало страсти, она прежде всего должна была любить сама.
Неделю назад к ней на прием пришел мужчина лет шестидесяти с внучкой. Клара сразу почувствовала в нем что-то особенное: офицерская выправка, горящие глаза, благородная седина, бархатный голос. Он зашел на прием, протянул Кларе руку и представился:
– Петр Яковлевич.
– Клара Яковлевна.
Они рассмеялись совпадению отчеств.
У его внучки была банальная ангина. Через неделю был назначен повторный визит. Клара думала, придет ли снова Петр Яковлевич, или на этот раз Настеньку приведут родители...Снова пришел Петр Яковлевич. Клара, внешне сдержанная и спокойная, внутри себя ликовала, как девушка. Румянец проступил на щеках, а когда она заговорила – голос стал низким и грудным.
Глава 32
Вечером после приема Клара закрыла кабинет, спустилась по лестнице и во дворе поликлиники увидела Петра Яковлевича с букетом осенних кленовых листьев. Это так тронуло ее.
– Я решил, что вы даже не замечаете, какое время года, у вас такие грустные глаза...
– Нет, они у меня с рождения такие, – засмеялась Клара.
– Можно я вас отвезу домой? – он показал глазами на новенькие «Жигули» синего цвета.
Клара села в машину и прикрыла глаза. О ней со смерти Гриши никто не заботился, а ей так этого не хватало...
– Давайте поднимемся к нам? Я вас чаем угощу, – предложила Клара.
Петр Яковлевич стал ежедневно отвозить Клару домой. А когда Нину выписали, он поехал с Кларой забрать ее из больницы. Пока их отношения были дружеские. Пожилые люди за эти дни узнали друг о друге почти все: Петр – полковник в отставке, жена умерла три года назад, у него есть единственная дочь, ровесница Светы, разведенная, с двумя детьми. Ей он и помогал. Обычно жил отдельно. До смерти жены купил ей в Купчине квартиру, но дочка предпочитала жить у него, в центре Ленинграда.
В Клару Петр Яковлевич влюбился без памяти. Он понимал, что у обоих слишком много обязательств перед детьми.
– Даже странно, что мы их называем детьми, – смеялся он. Это было общей для него и для Клары проблемой в развитии отношений.
Нина нуждалась в длительном восстановлении после душевной травмы.
– Мам, мы поедем с дедушкой и с Фаинкой на выходные к тете Мане, а ты должна устроить свою жизнь.
