Огонь желания - Кэтрин Харт

Во время одиноких бодрствований бывали очень редкие моменты, когда Таня вдруг чувствовала, что он рядом. Будто его дух находился с ней в комнате, успокаивая ее. Таня почти ощущала его присутствие, его теплоту.

Временами она слышала в уме слова, как если бы он ей шептал на ухо: «Верь, еще немного, и мы снова будем вместе. Я люблю тебя, Дикая Кошка. Я люблю тебя, моя жена, мое сердце, моя жизнь».

И тогда ее тело наполнялось теплом, а соленые слезы, застилавшие глаза, высыхали. Когда же наваждение исчезало, ей становилось грустно, но она чувствовала прилив сил и снова на некоторое время наполнялась верой.

На расстоянии сотен миль к югу Пантера лежал на соломенном тюфяке, борясь за свою жизнь. Зияющая рана в плече заживала медленно, в любой момент могло начаться нагноение. И только старательный уход Застенчивой Лани и Утиной Походки не допускал этого. Дважды в день они промывали рану, прикладывали болеутоляющую мазь, меняли повязку и все время молились. Все это и твердая воля поддерживала жизнь Пантеры, которая висела на волоске.

Большую часть времени он находился почти без сознания. Он смутно помнил бой с отрядом майора Эллиота и пулю, что врезалась в его плечо. Она обожгла его, как раскаленное клеймо, и образовала дыру, откуда струей вытекала жизнь.

Пантера из последних сил прильнул к своей лошади, и Высокая Сосна осторожно вел ее. Он не знал, что женщины и дети, навстречу которым они вышли, были спасены, а все люди майора погибли.

Зимний Медведь взял на себя обязанности вождя и повел людей в другой индейский лагерь. Это было спешное передвижение по снегу и холоду, но они проделали его без осложнений. Благодаря длительным тренировкам, Пантера прижимался к спине Тени даже в бессознательном состоянии.

Как только они очутились в стенах приютившей их хижины, Утиная Походка извлекла из глубокой раны на плече пулю, прижгла тело вокруг раны и туго перевязала. Пантера потерял много крови, и его пульс почти не прощупывался.

На протяжении двух недель Пантера был на пороге смерти, ни разу не приходил в сознание. Он почти не шевелился, когда меняли повязку на ране или насильно поили бульоном. Он лежал, не подозревая, что его брат Зимний Медведь старается раздобыть еду и кров для своего разоренного племени.

Цепляясь за жизнь, он старался превозмочь боль и не думал о жене и детях, которые уезжали сейчас все дальше и дальше.

Через три недели после ранения Пантера пришел в себя. Он ослаб и значительно потерял в весе. Одежда висела на нем, темные глаза провалились. Он с трудом мог поднять голову.

— Наконец племя двинулось в более безопасные районы. Находясь в обозе, Пантера чувствовал себя отвратительно. Каждый толчок отдавался в его плече, а затем боль распространялась по всему телу, но он молча терпел боль и только стискивал зубы, пока у него не сводило челюсти.

Не успело племя поселиться на новом месте, как Пантере стало хуже. От тяжелого путешествия у него открылась и начала гноиться рана. Он снова потерял много крови.

На протяжении многих дней Утиная Походка и Застенчивая Лань боролись за его жизнь. Без устали они отбирали холодной водой его пылающее тело, обрабатывали рану и заставляли его пить бульон и лечебные отвары трав. Он все время бредил, метался и в бреду снова и снова звал Дикую Кошку, даже ласковый голос Застенчивой Лани не успокаивал его.

От высокой температуры он видел странные сны. Он представлял себе резню так, будто смотрел на нее глазами Дикой Кошки, наблюдая, как убивают друзей и семью, но не имея возможности им помочь. Он видел, как молодой светловолосый лейтенант захватил в плен Дикую Кошку и его сыновей, и поспешил на помощь, но вдруг он очутился по колено в снегу. Они мчались от него прочь на лошадях, а он бежал за ними, выбиваясь из сил. Его сердце было готово; разорваться на части, но он не мог их догнать. Его ноги подкосились, и он услышал осуждающий голос жены: «Ты говорил, Пантера, что никогда не отпустишь меня, что нас ничто не разлучит…»

В другом сне он был настоящей пантерой и по следам искал свою подругу. Он видел, как она кормит детенышей своим молоком, а они лежат возле ее живота. Он видел, как она растянулась перед ним на земле, гладкая и рыжая, игривая, с блестящими золотистыми глазами. Они вместе находились в горах на лугу, как вдруг их окружила стая волков. Он отчаянно сражался с многочисленными волками, пытаясь спасти свою семью, но несколько волков в одно и тоже время набросились на него, обнажив клыки. Один волк вгрызся в его плечо. Он лежал на траве, истекая кровью, и смотрел, как волки тащили его семью в лес, до тех пор пока они не исчезли из виду…

Однажды ему привиделась многолюдная улица в городе. Он наблюдал издалека, как тот самый светловолосый лейтенант вел Охотника и Стрельца за собой на длинных поводках. Сцена сменилась, и теперь он видел мужчину и рядом с ним Дикую Кошку. Они шли по улице. Ее волосы были распушены. На ней было голубое платье в цветах, на руках она держала младенца. Пара улыбалась друг другу, мужчина протянул руку и убрал покрывало с лица ребенка. К отчаянию Пантеры, это был не его сын Стрелец, а светловолосый малыш с чертами лейтенанта…

Сон сменился, и он увидел Дикую Кошку, которая выглядывала из окна дома. Ее лицо сделалось худым, а под грустными и золотистыми глазами появились синие круги. Она тяжело прислонилась лбом к оконной раме, а по щекам катились слезы. Всхлипывая, она умоляла:

— Пожалуйста, приди. Пантера. Спаси нас, любовь моя!

— Я иду. Дикая Кошка, — отвечал он, но она его не слышала и продолжала плакать…

Он снова и снова видел Дикую Кошку, которая в отчаянии звала его. Он всегда обещал ей прийти к ней, говорил о своей любви, просил подождать. Порой сон был таким явственным, что он мог почти дотронуться до ее волос и чувствовал ее слезы как капли дождя на своей горячей коже.

Наконец пришел день, когда температура спала, и Пантера в первый раз за лунный месяц мог ясно думать. Вокруг хижины лежал глубокий снег, за стенами завывал ледяной ветер. Ослабевший, пропитанный потом, он огляделся вокруг, надеясь все же увидеть Дикую Кошку и сыновей. Вместо этого он увидел Утиную Походку. Она поправляла поленья в очаге.

Он попытался подняться, но острая боль пронизала его плечо. На лбу выступили капельки пота, и он, вздохнув, снова лег.

«Значит, это правда, — с отчаянием подумал он, вспоминая резню. — Вождь Черный Котел и Женщина Будущего мертвы, как и многие другие люди нашего племени. Мои люди испытывают лишения, мою жену и сыновей забрали солдаты, а я лежу здесь раненый и слабый, не в силах помочь самому себе, не говоря уже о других»

Когда он попытался заговорить, язык не слушался его, но, наконец, он пробурчал, обращаясь к Утиной Походке: