Чужеземная красотка против строптивого жениха (СИ) - Арсеньева Аселина

– Нельзя мне тут пару неделек! – Разнервничалась я когда услышала сроки. – У меня работа! От меня люди зависят, и поступление… и сва…, короче, все... они же волноваться будут!

– Меня волнует лишь благополучие моего единственного наследника, а не твои проблемы. – Холодно ухмыльнувшись напоследок, он отвернулся от меня и бросил своему охраннику:

– Привяжи её к батарее. Нам лишние синяки не нужны, если во сне вместе со стулом навернётся. Рядом с батареей организуй минимальные удобства. Кормить два раза в день. По минимуму. Лишь бы не окочурилась.

– Теперь я понимаю вашу жену, которая от вас сбежала, забившись в самую глушь, только лишь бы не видеть такого урода! – Со всей скопившейся во мне злостью прошипела я. Не громко, но достаточно, чтобы выходящий мужчина замер на пороге, но тут же отмерев он шагнул через него прикрыв за собой дверь так, что на пол посыпались остатки краски с многовековой пылью и штукатуркой.

Ко мне подошёл двухметровый амбал. Я зажмурилась почему-то подумав, что будет больно.

16.2

– Ты бы уехала побыстрее, оставив Сергея в покое. Шеф сразу от тебя отстанет. Я его давно знаю. Он за семью любого порвёт, а за тебя заступиться некому.

Я открыла один глаз, а потом уж и второй. Подняла голову и встретилась с сочувствующим, совсем незлобным взглядом.

– Ошибаешься. То, что он делает, так это только рвёт свою семью и их души на клочки. – Меня начал бить озноб, и я уже не смогла контролировать всей обиды, что накопилась во мне на этого человека.

На удивление охранник не трогал меня, а просто подождал пока я проревусь.

– Сама до батареи сможешь дойти? Пойми, приказ. Не выполнить не могу. И не надейся, свяжу надёжно. Лишаться работы я не намерен.

– Вот и ты с ним только из-за денег, – еле слышно вздохнув, изрекла я, немного взяв себя в руки. Не стоит этот человек моих слёз.

– А ты на работу только ради удовольствия ходишь? – Спросил он, вовремя меня подхватив.

От долгого сидения в одном положении тело совсем затекло. Что же со мной через две недели станется?

– И за деньгами. Только в отличие от вас, мне деньги нужны, чтобы образование получить и выжить, в то время, пока я не выучилась. Не могу же я всю жизнь у ребят на шее сидеть.

– Если отбросить суть причины, — деньги нужны всем. Самое элементарное, чтобы выжить.

– Тебя хоть как зовут-то, философ? Я так понимаю нам не один день знаться, пока до твоего шефа простые истины дойдут.

– Это нормально? Спрашивать имена своих похитителей? – Хмыкнул он.

– Людей вообще похищать не нормально. – улыбнулась я в ответ, почему-то абсолютно не держа злости на этого добряка с устрашающей внешностью. Чем-то он мне Серёжу напоминает — характер я имею ввиду. Теперь, немного с ним поговорив, я не чувствую от него опасности. Как не парадоксально, я больше шефа его боюсь.

Не успела подумать, как дверь резко распахнулась и на меня устремились полные ярости глаза, заставившие попятиться от неожиданной агрессии надвигающегося на меня мужчины.

Далеко уйти я не смогла практически сразу уперевшись в твёрдую мужскую грудь позади, но почему-то именно это привело меня в чувства и прогнало зарождающийся страх.

– Что ТЫ имела ввиду когда говорила про мою жену? – Тяжело дыша он вцепился в мою блузку, взяв за грудки, отчего одна пуговичка не выдержала напряга и с жалобным звуком отлетела в сторону, но этот человек её даже не заметил, продолжая яростно смотреть мне в глаза, обдавая порывистым дыханием.

На меня тоже накатило, но нечто иное… Какое-то спокойствие. Как будто это не ты и наблюдаешь за всем со стороны. Что может быть абсурднее ситуации в которую я сейчас попала? Одно я понимала чётко — этот человек ни за что и никогда не узнает кто я такая на самом деле!

– Серёжа как-то мне сказал, что хочет сбежать вместе со мной в глухую деревню и жить там, пусть самой простой жизнью, но чтобы его не трогали. Любой живой человек хочет, чтобы у него был выбор. А про вас он рассказывал, что вы женаты, ваша жена сбежала и вы долго её искали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Этот мальчишка… С твоим проявлением он стал ещё более неуправляемым и чересчур болтливым. – Зарычал он, по-прежему меня не отпуская.

– Он уже давно не мальчишка, а взрослый человек, который пытается жить, как велит ему сердце. А то, что он рассказал про семью — так я ему не чужая.

– Сердце? Не чужая?! – Он оттолкнул меня с силой так, что я врезалась спиной в так и стоящего позади меня охранника. Бешеная ухмылка на грани безумия и выпученные глаза этого человека, не предвещали ничего хорошего, но я не я, если не выскажу ему в лицо то, что считаю нужным. Пусть и напоследок!

– А теперь слушайте меня! – От этого заявления мужчина даже прибалдел. – Я низа что и никогда не позволю вам руководить жизнью Серёжи! Если вам нужны марионетки? идите и купите их на свои грязные деньги! F нас с Сережей не трогайте! Вы и ваши деньги, нам по барабану! Мы целый год жили и остальную жизнь проживём без этих грязных бумажек, и слава богу, — без вас!

– Это ты мне не позволишь? – Выразительно посмотрел он на мои связанные верёвкой руки. Кажется, безумие в его глазах только нарастает.

16.3

– Я! – Ответила ему неожиданно твёрдо, настолько, что он на секунду замер.

– Я знал только одну такую упрямую женщину, способную пойти против всего мира. – Сказал он, всмотревшись в меня уже более спокойным взглядом.

Вот это да… Что за метаморфозы. Я уж мысленно готовилась молитву читать.

– И что стало с этой женщиной? – Тем не менее, тем же тоном отвечаю я.

– Пропала без вести. – Из его уст это прозвучало бы угрожающе и если бы я не знала правды, то непременно бы подумала худшее.

– Вы постарались? – С вырвавшейся из глубины души жестокой усмешкой ответила я, тем самым совершив промах и вновь разъярив этого… мужчину.

– Девочка, похоже ты не понимаешь с кем имеешь дело? – Закипел он ещё пуще.

– Да и вы не представляете, с кем имеете! – Огрызнулась я.

– Убери эти верёвки, — в наручники её! – Рявкает тот.

– Ой, напугал-то!

– Цепь к батарее и на замок! – Продолжал кипеть он, развернувшись и собираясь уходить.

– Спасибо. – Поблагодарила я.

– Что? – Застыл он развернувшись. Этот человек в ярости и с вылупленными в непонятках глазами, та ещё картина.

– Ничего особенного. Разве никогда волшебных слов не слышали?

– Что ты несёшь? Черт… – Выругался он. – Я пытаюсь понять мозг деревенщины…

– Для особо понятливых... Просто поблагодарила за наручники. От верёвок уже пальцев не чувствую. От наручников хоть синяки будут, зато пальцы не отсохнут.

– Дура. – Развернулся он и пошёл на выход.

– Сам дурак! – Не осталась я в долгу. – Что б у тебя там что-нить отсохло, прости господи.

Никогда никому зла не желала, даже Марку, а тут за пару минут знакомства, так довёл… что… Плюнуть бы в след, да мне в этой комнате ещё незнамо сколько кантоваться.

– Ну ты с нашим шефом даёшь. – Укоризненно прошептал охранник, будто шеф может услышать. – С ним ещё никто так не разговаривал. Ты бы попридержала темперамент.

– Так как тебя зовут-то, заботливый мой? – Наконец повернулась я к говорившему, проигнорировав скрытый восторг, светящийся в глазах. – Что-то часто мне в этом городе говорят, что раньше с их шефами так никто не разговаривал.

– Борис.

– Боря, значит.

– Девочка, поуважительнее. Я гораздо старше тебя.

– Я не девочка, а Валентина Никитична, но меня тут никто так не называет, и с уважением не обращается. Вон, – кивнула я на руки, – то верёвкой свяжут, то наручниками наградят.  Так что, без обид, Боря. – Вздохнула я, беззлобно посмотрев на мужчину, который, наверное, примерно одного возраста с Лёвой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Уффф, – подул тот на разгорячённый лоб. Свой.

– Я могу позвонить и хотя бы сказать, что жива. Ничего больше? – В надежде спросила я.

– Не положено.

– А кормить положено? Я как бы с утра не ела. – Даже не пытаясь спорить дальше, решила поинтересоваться я.