Анастасия. Дело для нежной барышни - Тата Орлова

Но это было с одной стороны. С другой….

С другой, я прекрасно понимала, что даже если мы оба этого захотим, вряд ли сможем быть вместе. И не потому, что он — князь, а я всего лишь приравнена к дворянскому сословию благодаря магическому дару. Все было сложнее и… проще. Мы с ним жили разными жизнями, и отказываться от своей я не хотела.

Вздохнув — мысли были грустными, скользнула взглядом по освещенной аллее парка. Саму террасу из окна этой комнаты не было видно, только ряды кустарника, да узорные столбы, с установленными на них светящимися шарами. Сейчас они были приглушены, тени лежали мягко, сглажено. Как и мои эмоции….

Тряхнув головой — еще немного, и начала бы себя жалеть, мысленно вернулась к происшествию с князем. Вопросов было много, ответов….

У Старой крепости он встречал принца Орана. К чему было возвращаться…? И даже если причина имелась, почему отправился один, уже в сумерках…? Да и рана, не колотая — резанная, нанесена саблей. Какой именно: степной или той, что входила в моду в северной империи, сказать точно не могла — не моя область, но для тревоги и этого достаточно. Все опять упиралось либо в одних, либо….

Движение за окном я скорее ощутила, чем заметила. Отреагировать не успела… сумрачная тень сдвинулась, оказавшись совсем рядом, наши взгляды встретились… отозвавшись в моем сердце неожиданным теплом….

Увидев Энгина за завтраком, я не удивилась. Вся магическая защита дома настроена на матушку, появиться ночью в нашем саду он мог только с ее благословения и по одному единственному поводу: охраняя. Кого именно, вопрос второй, но я ставила на князя. Соул не мог не понимать, что, не придав огласке факт нападения на дипломата Ровелина, фактически взял ответственность за его жизнь на себя. А раз так… задействовать должен был тех, в ком совершенно уверен. Энгин Паррей был в этом списке, и не только потому, что являлся сыном графа Паррея.

Не скажу, что его присутствие за столом очень радовало — в отличие от меня виконт выглядел возмутительно бодрым, но это была та мелочь, с которой я оказалась готова мириться. В отличие от очередной коробочки с пирожными, присланными Николасом.

— Он никогда раньше не любил толстушек, — недовольно буркнула я, откладывая в сторону карточку с пожеланием хорошего дня.

— Ничто в этой жизни не постоянно, — глубокомысленно заявил Энгин, забирая у меня гостинец от Сванетти. Матушка не придумала ничего лучше, как посадить нас рядом, — а уж мужчины — точно.

— И ты — тоже? — ухватилась я за оговорку.

— Я?! — возмущенно вскинулся Энгин. Потом твердо закончил: — Я - исключение!

Матушка многозначительно хмыкнула, Соул, который появился не через пару часов, как обещал, а лишь утром — посмотрел с любопытством.

Думаю, он просто забыл, как это — быть моложе и не обремененным большой ответственностью.

— Слова — на то и слова, чтобы их говорить, — довольно равнодушно промолвила я, сделав вид, что ничто, кроме творожной запеканки с ягодами, меня не интересует.

Энгин отложил приборы, аккуратно свернул салфетку, определив ее на стол. Поднимался медленно, с достоинством. На лице маска отрешенности, и только в глазах — веселье:

— Я ослышался или Анастасия Николаевна только что обвинила меня в двуличии?

Фарих и матушка задумчиво переглянулись и посмотрели на меня, явно ожидая продолжения спектакля.

Вот только мне оказалось не до шуток. На душе было неспокойно, тревогой сжимало сердце….

И никаких причин!

Я ошибалась! Не прошло и нескольких секунд, как в гостиную вбежала Любочка, заставив вздрогнуть и бросить напряженный взгляд на белоснежный передник.

То, что он был чистым, нисколько не успокаивало.

— Госпожа… — задыхаясь то ли от быстрого бега, то ли от драматичности того, чему стала свидетелем, выдохнула она, обращаясь именно ко мне. — Там…. Князь….

В комнату Северова я вошла последней, лишь после того, как Фарих вновь открыл закрытую прямо передо мной дверь.

Когда переступила порог, Энгин укладывал князя на подушки. Дышал тот тяжело, натужно. Хрипя и откашливаясь.

Заляпанная кровью рубашка задралась, открывая сбитую повязку. Побелевшая от усилий ладонь жестко сжимала кривой нож с… чистым лезвием.

— Кто его? — опередил меня с вопросом Соул, подбородком указав на лежавшее у раскрытого окна тело.

— Не знаю, — скривившись, выдохнул Северов. — Тень мелькнула….

— Хорошая была тень, — удовлетворенно заметил Энгин, бросив на меня быстрый взгляд.

Мог и не стараться, я и сама знала, что делать.

— Вызовите Вильена и Сэма, — потребовала я у Фариха, подходя к кровати.

И не важно, что здесь имелось, кому отдавать приказы. Из нас троих, оперативником была я.

— Я бы не хотел…

У Соула не получилось ничего сказать. Меня колотило от страха и ярости, вновь и вновь возвращая к одному и тому же — князя пытались добить в моем доме, но думала я четко и ясно.

— Охранки сбиты. Я не смогу провести осмотр, мне еще заниматься раненым.

— Охранки — что?! — как-то… угрожающе, протянул Энгин, сделав шаг назад и извернувшись, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я же успела наклониться к князю, начав осмотр.

— Вокруг дома стандартный контур установленный корпусом и моя сеть, — как неучу начала объяснять я, отрывисто бросая словами. Оценивать состояние Северова мне это не мешало. — У нас двойное проникновение, для которого требовались два разных способа вскрытия защиты. И если в отношении одного мы можем говорить о прямой или косвенной помощи магов, устанавливавших купол, то со вторым все значительно сложнее.

Соул дослушал меня до конца и вышел из комнаты, перестав давить своим молчаливым авторитетом.

Хоть какое-то подспорье.

— Ты хочешь сказать… — Энгин отступил от постели, но допроса не прекратил.

— Ты мне мешаешь! — отрезала я, кладя ладонь князю на грудь. Дышал он все еще неровно и как-то заполошенно. — Смотрите на меня, — попросила я Северова. Впрочем, было не обязательно, он и так не сводил с меня глаз. — Чувствуете тепло?

— Да, — скорее выдохнул, чем произнес он.

— А теперь постарайтесь расслабиться и ощутить, как бьется мое сердце.

Его губы дернулись… вроде как сложиться в усмешку, но я сделала вид, что не заметила. Каждому, кто хоть раз попадал в руки лекарю-магу, такая процедур была знакома.

Стоять, склонившись над кроватью, было неудобно, но я старалась не замечать, позволяя себе лишь чуть шевелиться, чтобы тело оставалось гибким, подвижным. Магия — магией, но сейчас я действовала наиболее простым и, одновременно, максимально надежным способом. Просто делилась с ним своей силой, пользуясь тем, что его тело уже принимало мой дар, когда залечивала рану.