Иоанна — женщина на папском престоле - Донна Кросс

— Я вовсе не оскверненный сосуд, — возразила Джоанна. — Бенедикт обманул вас, ваше святейшество.

— Ты был в постели блудницы, — укоризненно произнес Сергий. — Стража видела тебя там.

— Они видели то, что им велели увидеть. — Джоанна быстро объяснила, как Бенедикт устроил ей ловушку. — Я не хотел туда идти, но Аригий настоял.

— Это верно, ваше святейшество, — подтвердил Аригий. — Иоанн Англиканец просил меня отправить к ней другого врача. Но Бенедикт потребовал, чтобы туда отправился именно Иоанн Англиканец.

Сергий молчал очень долго. Наконец он произнес:

— Если это правда, то тебя жестоко оклеветали. — Сергий впал в отчаянье. — Нашествие Лотара послано мне в наказание за мои грехи!

— Если бы Бог хотел наказать вас, Он выбрал бы более простой способ, — заметила Джоанна. — Зачем жертвовать жизнями тысяч невинных, если можно уничтожить вас одним ударом?

Сергий растерялся: такое не приходило ему в голову.

— Нашествие Лотара не наказание, — продолжала Джоанна, — это всего лишь испытание, испытание веры. Вы должны подать людям пример.

— Я слаб телом и душой. Дайте мне умереть.

— Если вы умрете, вместе с вами в людях умрет вера. Вы должны быть сильным ради них.

— Что от этого изменится? — обреченно спросил Сергий. — Мы не можем устоять против сил Лотара. Это было бы чудом.

— Тогда придется совершить это чудо, — твердо сказала Джоанна.

После Пятидесятницы, в день ожидаемого прибытия Лотара, площадь перед базиликой Святого Петра заполнилась представителями городских школ, разодетых в праздничные одежды. Официально Лотар не сделал враждебных заявлений, поэтому было решено оказать ему прием, достойный его высокого положения. Неожиданное гостеприимство может обезоружить его довольно надолго, а это позволит перейти ко второму плану Джоанны.

К полудню все было готово. Сергий подал знак, и первой выехала группа вельмож с развевающимися над ними желтыми знаменами. За ними следовали подьячие и деканы, далее пешим ходом различные чужеземцы — фризцы, франки, саксонцы, ломбардийцы и греки. Они радостно приветствовали друг друга, направляясь на Виа Триумфалис мимо разрушенных языческих храмов, стоящих вдоль древней дороги.

«Слава Богу, что они идут не на смерть», — подумала Джоанна и сосредоточила внимание на Сергии. За последние несколько дней ему стало немного лучше. Хватит ли у него сил выдержать напряжение дня? Джоанна попросила мажордома принести кресло, и Сергий с благодарностью уселся в него. Для укрепления сил Джоанна дала Сергию лимонной воды с медом.

Перед дверями базилики собрались пятьдесят самых влиятельных людей Рима: все главные официальные лица Латеранского двора, группа избранных кардиналов, графы и князья, а также их кортеж.

Первосвященник Евстафий прочитал им короткую, молитву, и все замерли в молчании. Оставалось только ждать.

С напряженными лицами, настороженно прислушиваясь, они не сводили глаз с дороги, уходившей за горизонт вдоль зеленой долины Нерона.

Время тянулось невыносимо медленно. На безоблачном небе солнце стояло почти в зените. Утренний ветерок стих, потом совсем исчез, знамена беспомощно повисли на древках. Над головами кружили тучи мух, нарушая тишину однообразным жужжанием.

Прошло более двух часов с момента выхода процессии. Они должны были давно вернуться. Послышался нарастающий шум и пение.

«Благословение Богу», — вздохнул Евстафий, когда вдали на горизонте, словно желтые паруса на море, показались знамена. Через несколько минут появились первые всадники, за которыми шествовали представители различных школ. За ними шел темный, нескончаемый поток людей. Это была армия Лотара. У Джоанны перехватило дыхание: никогда еще не видела она так много гостей.

Сергий поднялся с кресла, опираясь на посох. Авангард процессии приблизился к базилике и расступился, освобождая путь для императора.

Появился Лотар. Взглянув на этого человека, Джоанна поверила рассказам о его чудовищной жестокости. Он был коренаст, с толстой шеей и крупной головой. Его широкое плоское лицо и маленькие глаза свидетельствовали о злобности.

Две группы людей противостояли друг другу — одна темная, покрытая дорожной пылью, другая светлая и сияющая в своих белых священнических одеждах. Позади Сергия поднималась крыша базилики Святого Петра, сверкая серебром под палящим солнцем — духовное сердце Церкви, маяк мира, святейшая усыпальница всех христиан. Перед таким величием склонялись даже императоры.

Лотар сошел с коня, но не преклонил колен, чтобы с традиционным почтением поцеловать первую ступень, ведущую в базилику. Он гордо поднялся по ступеням в сопровождении вооруженных людей. Прелаты, толпившиеся у открытых дверей базилики, в страхе отпрянули. Папская стража обступила Сергия, положив руки на мечи.

Вдруг двери базилики дрогнули и начали закрываться. Лотар отскочил назад. Его люди выхватили мечи и замерли в недоумении, испуганно оглядываясь по сторонам. Но никого поблизости не было. Двери медленно закрылись, словно движимые сверхъестественной силой, и замкнулись.

Время! Джоанна решила, что Сергию пора действовать. Словно услышав ее мысли, он выпрямился и эффектно воздел руки. Слабого и больного человека больше не было; в своей белой камилавке и золотом облачении он выглядел необычайно величественно.

Сергий заговорил на франкском языке, чтобы Лотар понял его:

— Прими руку Господа, которая закрыла перед тобой Его святейший алтарь.

Люди Лотара испуганно вскрикнули. Настороженный и подозрительный император не двинулся с места.

Теперь Сергий перешел на латынь:

— Si pura mente et pro salute Republicae huc advenisti… Если ты пришел с чистыми помыслами и доброй волей в эту страну, войди и будь с нами, если же нет, то никакая земная сила не откроет для тебя эти двери.

Лотар колебался, все еще не веря случившемуся. Неужели Сергий сотворил чудо? Лотар сомневался, но уверенности не было. Пути Господни неисповедимы. Кроме того, положение Лотара теперь не слишком надежно, потому что его дружинники начали в ужасе падать на колени, роняя оружие.

С натянутой улыбкой Лотар распахнул объятия навстречу Сергию, и они обнялись, ознаменовав примирение поцелуем.

— Benedictus qui venit in nominee Domini, — радостно запел хор. — Благословен пришедший во имя Бога.

Двери снова пришли в движение. Все с изумлением следили за серебряными вратами, пока они не распахнулись. Рука об руку, под радостные крики «Осанна», Сергий и Лотар вошли в базилику, чтобы помолиться перед ракой Святого Апостола.

Проблемы с Лотаром пока не закончились. Он все еще хотел объяснений, извинений, выгодных предложений и уступок. Но непосредственная опасность миновала.

Джоанна подумала о том, как обрадовался бы Джеральд, увидев работу гидравлических дверей. Она представила себе, как лукаво засияли бы его глаза цвета индиго, как рассмеялся бы он, откинув голову назад.

Странно устроено сердце. Можно прожить долгие годы, привыкнув к утрате, смириться с ней и вдруг в одно мгновение снова ощутить пронзительную и невыносимую боль разлуки.

Глава 22

Джеральд вздохнул с облегчением, когда Альпы остались позади, один из самых ужасных переходов закончился. Впереди пролегла безупречно ровная Виа Франчигена. На ней до сих пор сохранилась древняя каменная мостовая, уложенная еще римлянами в незапамятные времена.

Джеральд пустил коня в галоп. Возможно, теперь они успеют наверстать время. Необычно поздний снегопад сделал узкие альпийские тропы почти непроходимыми и опасными. В пути погибли двое воинов: их лошади не удержались на тропе и сорвались в пропасть. Джеральду пришлось ждать, когда улучшатся условия. Из-за этой остановки они отстали от авангарда королевской армии, которая теперь, должно быть, приближалась к Риму.

Тем не менее Лотар не слишком нуждался в них. Этот дивизион насчитывал всего двести человек, в основном мелкопоместных князей, примкнувших к армии позднее, в Марчфилде. Для Джеральда, человека именитого, командовать таким войском было унизительно.

За три года после сражения при Фонтено отношения Джеральда с королем Лотаром сильно ухудшились. Лотар становился все более деспотичным, окружив себя раболепствующими сторонниками, готовыми постоянно льстить ему. Он совершенно не терпел возражений, тогда как Джеральд по-прежнему открыто и честно выражал свое мнение. Например, он не одобрил кампанию против Рима.

— Наши войска необходимы на фризском берегу, — возмущался Джеральд, — чтобы защищаться от норманнов. Их набеги все чаще и опустошительнее.

Это было именно так. В прошлом году норманны напали на Сент-Вандриль и Утрехт. В предыдущую весну они спустились на кораблях по Сене и сожгли Париж! Всю страну охватил страх. Если такой большой город, как Париж, в самом сердце империи, подвергся нападению варваров — значит миру пришел конец.