Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Филип Фармер

— Возможно, я и растрогался бы, если бы знал, кто ты такой, — заметил Вольф. — Так что случилось?

— О Властелин Властелинов! О мой родной брат!

Жабообразное чудовище сделало еще один гигантский косолапый шаг, оставив за собой перепончатый мокрый след, и протянуло ласту, словно делая умоляющий жест рукой. Потом замерло, метнув взгляд поверх головы Вольфа. Вольф резко отскочил и обернулся так, чтобы держать под обстрелом и существо, и того, кто мог подкрасться сзади. Однако позади никого не оказалось.

Существо явно рассчитывало на его промашку, и в тот самый момент, когда Вольф отпрыгнул и развернулся, оно метнулось вперед: нижние конечности распрямились, словно освобожденная катапульта, и бросили тушу в воздух. Если бы Вольф не отскочил, чудовище погребло бы его под своим весом. Отступив в сторону, он избежал столкновения, однако не успел увернуться от удара по левому плечу. Толчок был столь сильным, что он отлетел в сторону, выронив лучемет. При этом не следует забывать, что Вольф обладал мощной мускулатурой, а нервные импульсы бежали по его телу вдвое быстрее обычного, ускоренные с помощью научных открытий Властелинов. Будь он простым землянином, его левая рука осталась бы навсегда искалеченной и он не смог бы избежать повторного нападения.

Вопя от ярости и разочарования, жабообразная тварь приземлилась на месте, где мгновением раньше стоял Вольф, повернулась и, резко оттолкнувшись, словно вместо ног у нее были пружины, вновь бросилась в атаку. Вся схватка протекала настолько быстро, что напоминала кадры ускоренной киносъемки.

Вольф, не теряя ни секунды, метнулся к оружию. Тварь уже нависла над ним в прыжке, ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Схватив лучемет, Вольф несколько раз перевернулся и вскочил на ноги. Чудовище прыгнуло в третий раз. Вольф перехватил лучемет в правую руку и обрушил удар в темечко противника. Удар отшвырнул существо назад, оно рухнуло наземь с окровавленной головой.

Поодаль послышались аплодисменты. Повернувшись, Вольф увидел в тридцати ярдах от поля боя мужчину и женщину, укрывшихся под тенью фрондов. Одетые в роскошные одежды Властелинов, они направились к нему; руки их были пусты, шпаги в ножнах, выделанных не то из грубой кожи, не то из рыбьей чешуи. Вольф не ослаблял бдительности, и когда свидетели схватки приблизились на расстояние двадцати ярдов, приказал им остановиться. Поверженная тварь застонала и шевельнулась, но не сделала попытки сесть. Вольф все же отошел на безопасное расстояние.

— Джадавин! — окликнула женщина. Нежное, взволнованное его сердце пробудило воспоминание. Хотя они и не виделись более пятисот лет, Вольф узнал ее.

— Вала! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?

Вопрос был чисто риторический. Он понял, что ее, должно быть, тоже пленил отец. Узнал и спутника сестры — это был Ринтрах, один из его братьев. Вала и Ринтрах, несомненно, попались в ловушку.

Вала улыбалась, и сердце Вольфа забилось сильнее. Она была самой красивой женщиной из всех, кого он знал, если не считать очаровательной Хрисеиды и его сестры, Ананы Великолепной. Однако он любил и ненавидел Анану немного сильней, чем Валу.

Вала вновь захлопала и сказала:

— Молодец, Джадавин! Ты нисколько не утратил умения сражаться. Твой противник опасен и отвратителен. Он раболепствует и хнычет, пытаясь завоевать доверие, но тут же — прыг! — хватает за горло! Он чуть не убил Ринтраха, когда тот впервые пришел сюда, и убил бы, если бы я не ударила его куском скалы и не лишила сознания. Итак, ты видишь, что я тоже имела с ним дело.

— А почему вы не добили его? — спросил Вольф.

Ринтрах улыбнулся и пояснил:

— Неужели ты не узнаешь собственного братца, Джадавин? Это существо — твой любимый маленький умненький Теотормон.

— Боже! — воскликнул Вольф. — Теотормон! Кто же его сделал таким?

Никто из двоих не ответил, да ответа и не потребовалось. Это был мир Уризена, только он мог сделать таким его братца.

Теотормон тяжело вздохнул и сел, положив ласты на кровоточащее место на голове; он качался из стороны в сторону и стонал. Его зеленые, как лишайник, глаза уставились на Вольфа, он тихо ругался, не осмеливаясь говорить громко. Вольф произнес:

— Уж не собираетесь ли вы утверждать, что сохранили ему жизнь из братских чувств? Не пытайтесь, все равно не поверю.

Вала засмеялась:

— Конечно, нет! Я думала, что его можно будет использовать позднее. Он хорошо знает эту маленькую планету, так как находится здесь довольно долго. Он трус, брат Джадавин. У него не хватило отваги испытать свою жизнь в лабиринте Уризена, он остался на этом острове и стал таким же, как вырождающиеся местные жители. Наш отец устал ждать, когда он соберется с несуществующим мужеством. Чтобы наказать его за отсутствие смелости, он забрал его в свою крепость Аппирмаздум. Там он придал ему "другую форму, превратив в отвратительное морское чудовище. Даже тогда Теотормон не осмелился пройти через ворота во дворец Уризена, он остался здесь и жил, как отшельник, ненавидя и презирая себя и всех другиз живых существа, особенно Властелинов. Он живет, питаясь птицами, фруктами и морскими обитателями, которых может поймать. Он ест их сырыми. А когда предоставляется возможность, он убивает и ест местных жителей. Не потому, что они заслужили такую участь, они сыновья и дочери других Властелинов, проявившие, как и Теотормон, трусость. Они провели свою жалкую жизнь на этой планете, имели детей, вырастили их, затем умерли. Уризен сделал с ними то же самое, что и с Теотормоном. Он забирал их к себе в Аппирмаздум, превращал в страшных существ и возвращал сюда. Наш отец думал, что превращение в чудовищ разбудит их ненависть, что тогда они попытаются войти в Аппирмаздум и отомстить за себя, но они все были трусы. Они предпочитали лучше прожить уродами, чем умереть, как настоящие Властелины.

— Мне нужно побольше узнать о таких проделках моего отца. Но как я могу поверить вам? — спросил Вольф.

Вала снова засмеялась.

— Все мы, попавшие в ловушку Уризена, находимся на этом острове. Кто-то только несколько недель, хотя Лувах уже полгода.

— Кто такие другие?

— Некоторые — твои родные и двоюродные братья. Кроме Ринтраха и Луваха, еще два брата — Энион и Аристон, и кузены Тармас и Паламброн.

Она весело засмеялась, показала на красное небо и сказала:

— Все, все пойманы в ловушку нашим отцом! Все снова собрались, все — снова, после горестной тысячелетней разлуки. Счастливая семейная встреча, какой не могут представить себе смертные.

— Я могу представить, — сказал Вольф. — Вы все еще не ответили на мой вопрос о доверии.