Властитель Вселенной - Шервуд Смит

– А что он делал с рабами?

– Отпускал на все четыре стороны, обычно на какой-нибудь окраинной планете. Джакарра с другими просто достала его этика и цена, которую они за нее платили. Что ж, окончание этой дискуссии ты видел в день, когда прибыл на Дис.

Брендон сел, не отрывая взгляда от сцены. Потом снова поднял голову.

– Но ты не возражал?

Локри пожал плечами.

– До тех пор, пока выручка неплоха, мне начхать, откуда она взялась.

Как-то незаметно разговор перешел на день сегодняшний. Следующий вопрос Брендона, заданный все тем же тихим, безразличным тоном, застал Локри врасплох:

– Ты был на другой базе?

«Откуда он это знает?»

– Был.

Музыкантов на сцене сменили актеры в масках, начавших какое-то непонятное, стилизованное действо. Старый огонь разгорелся в Локри с новой силой: ну как это Брендон не осознает, что события вышли из-под его контроля? «Твоя Панархия мертва, – думал он. – Как мертв Маркхем со своими идеалами. Неужели ты еще не видишь этого?»

Когда Брендон заговорил снова, это оказалась новая смена темы:

– Так что это, экспромт или представление?

Локри покосился на сцену, потом на Аркада, иронично скривившего рот.

– В каком смысле?

Брендон допил свой Негус и поставил стакан точно на середину стола.

– В том смысле, что мне интересно, как вы еще развлекаетесь.

Локри медленно допил остаток своего Негуса, лихорадочно размышляя, несмотря на клубившиеся по краям сознания бредовые видения. Слишком поздно до него дошло, что Негус был ошибкой: на этот раз сны не заглушат старых воспоминаний, но, напротив, пробудят их.

Его ожидания менялись от минуты к минуте, что делало эту авантюру даже забавной, но намерения остались прежними: он хотел увидеть, как маска Аркада, которой тот отгородился от мира, рассыплется, как рассыпалась на глазах Панархия. Исчезли мораль и этика чистюль, растерзанные на части слабостью, жадностью, похотью и жаждой мщения, Маркхема не стало – а вместе с ним и всего, во что он верил.

«Мне нужен флот, чтобы лететь на Геенну спасать моего отца...»

Ненависть ломала Локри, ненависть к системе, которая не действовала, и к этому отпрыску богатства и власти, продолжающему верить в свои иллюзии.

Ничего, Локри еще продемонстрирует ему его беспомощность. А потом... А потом...

Воспоминания и мечты как-то неприятно смешивались с реальностью. Мысли путались в клубах дурмана от Негуса,

Но одна внятная мысль успокоила его немного: тактическая ошибка.

Он сделал ошибку, выбрав самое дорогое заведение, напоминающее хоромы чистюль. Аркад должен чувствовать себя здесь почти как дома.

Пора выбрать что-нибудь другое.

Он улыбнулся.

– Здесь еще много чего есть посмотреть.

– Веди, – коротко ответил Брендон. Локри бросил пачку кредиток на поднос, который тотчас убрался обратно в нишу.

– Надень маску: если Вийя отловит нас, это сохранит мне жизнь. Возможно. – Он рассмеялся. Они вышли, никем не замеченные.

– Глянь-ка, – сказал Нистан.

Лиска-си оторвалась от собственной работы и посмотрела на его монитор.

– Я расколол шифр – не весь, конечно, а так, немного. Пароль отправителя депеш Шнуркелю почти такой же, как на этих вот. И некоторые другие синдикаты тоже получают депеши из того же источника.

– Артелион, – присвистнула Лиска-си.

– Что странно, новые депеши приходят только вторым лицам.

У Лиски-си шевельнулось в мозгу неясное воспоминание:

– Не было ли среди них Нууба?

– Угу. И Зафир Руф...

– Вода, – прошептала Лиска-си.

– И Гурпаи...

– Что-то тут не так! Мне казалось, Куги ненавидят Руф.

– И еще Тир из гидропоники. – Вид у Нистана сделался задумчивый. – Кто еще на Артелионе служит Эсабиану?

Лиска-си тряхнула головой.

– Насколько мне известно, от его имени позволено говорить только Барродаху. – Они переглянулись.

– Значит, кто-то там работает против него, – заметил Нистан.

– И они могут быть связаны со старым Гиффусом и прочими двойками, – продолжала Лиска-си. – Может, это заговор двоек нескольких синдикатов с тем, чтобы свергнуть своих старших. Вот оно что. Ну, опасно это или нет, я должна рассказать об этом маме.

Она набрала на босуэлле пароль и загрузила в него почту Шнуркеля и остальных. Потом вызвала мать – безрезультатно.

Улыбка Нистана покривилась.

– На Рифтхавене неприятности, – заявил он.

Обе эйя задержались, и Вийя быстро огляделась по сторонам. Спешивший по коридору поток людей раздваивался, обтекая эйя с двух сторон. Люди отводили глаза и понижали голос.

Заметив это, Вийя едва не рассмеялась, но при одной мысли о цели их поисков ее снова охватила злость. Она старательно приглушила ее: эйя и без того были слишком близки к оборонительным действиям. Как бы ни злилась она на Локри, она вовсе не хотела, чтобы они вскипятили ему мозги, едва обнаружив его.

Она двинулась дальше; эйя за ней. Они продолжали сканировать и сортировать мириады окружающих их разумов, и их почти непереводимые эмоции, странный гибрид радости и страха, наотмашь били Вийе по нервам.

Мы слышим Того-Кто-Дарит-Камень-Огонь, – повторили эйя.

Они разом двинулись в новом направлении, и она бегом бросилась вперед, ведя их к лифту. Они забежали в кабину; толпа звездолетчиков с мужественными лицами тут же поспешно, толкая друг друга, устремилась наружу. Они вышли на следующий уровень.

– Что-то происходит, – сказала Лиска-си. – Я это шкурой чую. Шнуркеля сегодня на совете так и распирало, а теперь еще эта почта. Да и еще много подозрительного. Блин! Это же может начаться прямо сейчас! Но почему мама не отвечает?

Она снова набрала вызов по босуэллу и снова не получила ответа.

– Попробуй пеленгатор, – буркнул Нистан, не отрывая взгляда от экрана.

– Она его всегда отключает, – вздохнула Лиска-си. – С того самого дня, когда старому Виллему пытались подложить бомбу...

– Эй, смотри-ка, – перебил ее Нистан. – Я же знал, что надо спрашивать у Корбиса. Видишь, он дежурит сейчас на центральном пульте Внешней Обороны, так что может поработать для нас.

Лиска-си перешла к его пульту и присела с краю. Внимание ее поделилось почти поровну между клавиатурой под его пальцами и им самим. Глаза цвета ночных птиц с Йолена, широкие плечи, и даже пахло от него хорошо.

И все же он был из Й'Мередов, а в руке у него был бизнай.

Впрочем, то, что она увидела, заставило ее забыть обо всем.

– Корбис подслушивал! – поперхнулась она. Нистан только ухмыльнулся.

– Когда Шнуркель захватил яхту старого Сибарада, он поставил ее на улице Фальковиц. Корбис построил ее компьютерную модель, еще когда я ходил в стае, так что теперь знает ее до винтика. Он включит видеожучок прямо в комнате у Шнуркеля и передаст изображение нам. Само собой, не задаром: следующая же смена Шнуркелевой охраны засечет это и разнесет все гляделки Корбиса на Фальковиц к чертовой матери. Зато теперь мы можем наблюдать за Шнуркелем прямо отсюда до самого конца вахты.

Лиска-си довольно улыбнулась.

– Тогда подвинься.

Он подвинулся в кресле, хотя и ненамного.

– Это любимое заведение Марим, – сказал Локри. – Или одно из них.

Он зажмурился, пытаясь избавиться от кругов в глазах. Он был здорово пьян. Вопли возбужденной толпы били по ушам все время, пока они пробирались на трибуну над ярко освещенным помостом. На помосте двигались с неестественным изяществом – это казалось бы танцем, не будь у них в каждой руке по длинному, искривленному мечу – два андроида-тинкера в ярких, причудливо украшенных нарядах.

По обе стороны от помоста стояли их владельцы-барканцы в шантайских шелках, с красными очками на глазах – даже при относительно приглушенном освещении. Их до абсурдного большие гульфики раскачивались из стороны в сторону, когда они возбужденно размахивали руками, хрипло вопя. Двое игроков колдовали над пультами управления, настраивая движения и эмоции своих тинкеров с тем, чтобы получить превосходство над андроидом противника. В воздухе стоял тяжелый запах пота, дыма и еще чего-то незнакомого, пряного.

Последовало быстрое, почти неуловимое движение, толпа взорвалась криками радости и досады, и одна из фигур на помосте отпрянула, заливая доски струей голубой жидкости из глубокого разреза на груди. Выражение лица ее не изменилось, но с губ сорвался высокий, почти человеческий стон. Спустя секунду она снова бросилась в атаку.

На лицах толпы Локри видел смесь наслаждения и страха – еще бы: страх являлся едва ли не главной составляющей этого развлечения, стоявшего на грани нарушения Запрета. Он услышал, как его спутник испустил неопределенный звук. Обернувшись, он, к удивлению своему, увидел, что Брендон борется с дурнотой. Наконец-то маска дала трещину, и Локри зашелся беззвучным смехом.

Брендон повернулся к нему лицом; глаза его оказались неожиданно трезвыми. В голове у Локри мутилось от торжества и алкоголя.