Человек Огня - Эмилио Сальгари

Человек двенадцать воинов выбежали из карбета, громко крича:

— Карамура! Карамура! Парагвацу!

Они находились в состоянии сильнейшего возбуждения, кружились как безумные, ударяя дубинами о землю, прыгали, как тигры, и царапали себе до крови щеки, продолжая кричать:

— Карамура! Карамура! Парагвацу!

— Что это за штука, парагвацу? — проговорил с недоумением Альваро.

— Я уже слышал это слово, — сказал Гарсиа. — Они повторяли его, когда вели меня сюда. Должно быть, это какое-нибудь заклинание.

Из карбета вышли другие воины, которые несли на своих дубинах, сложенных в виде носилок, какого-то человека, не подававшего никаких признаков жизни. Голова у него была украшена диадемой из перьев попугая.

— Должно быть, я убил какого-нибудь вождя, — сказал Альваро. Воины положили на землю труп, потом начали исполнять вокруг него какой-то демонический танец, рыча, как дикие звери.

Они делали огромные прыжки, яростно стучали своими дубинами, свистели в дудки, сделанные из человеческих берцовых костей, и с угрожающими жестами протягивали кулаки к Альваро.

Число воинов на площади все увеличивалось. Пришли еще воины из соседних карбетов. Все были вооружены дубинами, граватанами, огромными луками, почти в два метра длиной, и каменными топорами.

Вдруг воздух пронизала туча стрел. Из луков и граватан стрелы направлялись на крышу тюрьмы, в стены и в горшки, баррикадировавшие вход. Они вылетали одна за другой с изумительной быстротой, и в воздухе стояли непрерывный свист и жужжание.

— Они идут на приступ, — сказал Альваро, ложась на крыше, чтобы не служить мишенью для стрел. Его примеру последовал Гарсиа.

Но стрелы их не достигали, так как дикари из предосторожности не подходили близко. Страх все еще сдерживал их, хотя число воинов уже удвоилось. На площади находилось по крайней мере четыреста человек, и плохо пришлось бы осажденным, если бы все эти воины бросились на приступ карбета!

Альваро ничего не мог бы сделать против них, имея только одно ружье, так как после каждого выстрела нужно было время, чтобы зарядить его.

— Если бы у меня было еще и твое ружье, Гарсиа! — проговорил он с тоской.

Этот град стрел, сыпавшийся на карбет, продолжался несколько минут. Он сопровождался оглушительным гамом, так как дикари, для возбуждения собственного мужества, не переставали орать во все горло и стучать дубинами одна о другую. Затем несколько воинов, из наиболее храбрых, отделились от остальной массы и направились к входу в карбет.

— Сеньор Альваро, — прошептал Гарсиа, начинавший тревожиться, — они идут, чтобы разрушить горшки, заграждающие вход.

— Увидим, — отвечал Альваро, вскакивая на ноги.

Один из вождей шел во главе этого маленького отряда, вертя в руках свою дубину с головокружительной быстротой.

— Попробую прострелить ему руки, — пробормотал Альваро. — Если мне удастся, то они проникнутся уверенностью, что ничто не может противостоять Человеку Огня.

Он стал на колени, опершись локтем левой руки на одно колено, и внимательно прицелился.

Вождь перестал вращать дубиной, но поднял ее вверх и держал, точно знамя.

Раздался выстрел. Дубина, рассеченная пополам, упала на голову дикаря, склонившегося от удара.

Невозможно описать впечатление, которое произвел на дикарей этот необычайно меткий выстрел, который сделал бы честь самому искусному стрелку в Европе!

Крики и шум моментально прекратились, как будто страх парализовал всех. Но затем оцепенение, охватившее дикарей, перешло в неописуемый панический ужас.

Началось повальное бегство. Дикари бежали со всех сторон по узким улицам деревни. Одни спрятались в карбетах, другие укрылись за оградами, где искали убежища женщины и девочки племени.

Вождь, получивший удар дубины по голове, лежал на земле, точно его повергла пуля Человека Огня!

— Что он, умер от страха, или же я в самом деле убил его?! — воскликнул Альваро, хохотавший от души при виде повального бегства дикарей.

— Да нет же, сеньор! — откликнулся Гарсиа, забравшийся на самый край крыши, чтобы лучше видеть. — Посмотрите, он шевелит руками и ногами!

Вдруг мнимый мертвец вскочил и со всех ног бросился бежать в ближайший карбет, не смея даже поднять с земли обломки своей дубины.

— Думаю, что сейчас они настолько напуганы, что оставят в покое Человека Огня, — сказал Альваро. — Они не посмеют вернуться!

— А мы воспользуемся тем временем и позавтракаем, — сказал Гарсиа. — Это мне не испортило аппетита!

— Тише, тише, мальчик! Надо попридержать аппетит. Нельзя есть столько, сколько тебе хочется, обжора! Ты должен удовлетвориться половинкой лепешки и кусочком клубня. Мы должны быть в высшей степени экономны.

Они уселись на краю отверстая в крыше, свесив ноги вниз, и, уверенные, что по крайней мере в эту минуту им никто не помешает, по-братски разделили между собой лепешку и клубень.

Вода, профильтрованная через сосуды из пористой глины, должна была заменить им пальмовое вино, которого они достать не могли.

Дикари держались в отдалении, наблюдая лишь за тем, чтобы осажденные не бежали из карбета. Впрочем, побег из деревни был совершенно невозможен. Частокол, окружавший ее двойной оградой, был слишком высок, и нельзя было перелезть через него, да и, кроме того, пришлось бы иметь дело с огромным множеством врагов, вооруженных стрелами, отравленными вульрали.

Но Альваро и не помышлял о побеге. Он вовсе не хотел испробовать на себе действие страшного яда, быстро убивающего даже самых страшных хищных зверей. Поэтому он предпочел сидеть в осаде и ожидать тупинамба.

День прошел спокойно, без всякой тревоги, так что Альваро, пока Гарсиа стоял на страже, мог даже вздремнуть часа два, готовясь к бодрствованию ночью, предвидя, что она не пройдет спокойно.

За несколько часов до заката солнца они увидели с крыши своего карбета, что в деревню вошли многочисленные отряды дикарей, покрытые грязью и илом с ног до головы.

— Должно быть, это те самые воины, которые бросились преследовать наших товарищей, — сказал Альваро, внимательно наблюдавший за ними.

— Вы не видите Диаса между ними? — спросил Гарсиа.

— Нет, Гарсиа, ни его, ни Курурупебо.

— Значит, они избежали преследования?

— Я тебе говорил, что они очень ловкие люди.

— И вы полагаете, что они отправились в деревню тупинамба?

— Не сомневаюсь. Диас все сделает, чтобы нас спасти!

— А если тупинамба откажутся за ним следовать?

— Тогда, мой бедный Гарсиа, нам ничего не останется, как дать себя изжарить и съесть!

— Я раньше сам застрелюсь! — мрачно вымолвил Гарсиа.