Неукротимая герцогиня - Жюли Галан

– Красивый, сволочь! – вздохнув, уже сонно сказал Жаккетта. – Это-то и обиднее всего… Конечно, ревела. Словно за сердце ущипнул, паразит рыжий, до сих пор щемит…

Глава II

Как раз в это время, когда Жанна пожинала плоды охоты на супруга, а Жаккетта устраивала судьбу беглого евнуха, Бретонское герцогство медленно, но неотвратимо вступало не в самый светлый период своего существования. Можно сказать, один из самых темных.

Неожиданно скончалась Маргарита де Фуа, жена Франсуа II Бретонского. Анна и Изабелла, дочери герцога, осиротели. Старшей, Анне, не было еще и десяти лет…

Двор погрузился в траур.

Не радовали и успехи армии коалиционеров. Успехов попросту не было. О продвижении к Парижу больше никто и не заикался. Анна Французская начала воевать всерьез.

Не обошла беда стороной и Аквитанский отель.

Неизвестно, что было тому причиной: то ли молодая жена подорвала силы герцога, то ли просто судьба такая, но на одной из охот герцог де Барруа простудился и, вернувшись домой, в три дня сгорел от лихорадки на руках у Жанны.

Жанна стала вдовой. Траурное платье надолго заняло главное место в ее гардеробе.

Не успел Бретонский двор опомниться от этих утрат, как скончалась Антуанетта де Меньле, всего лишь на несколько месяцев пережив Маргариту де Фуа.

Франсуа Бретонский потерял и жену, и любимую женщину…

Тучи над Бретанью сгущались.

Почти год после смерти герцога Жанна провела в каком-то сером унынии. Она сама удивлялась своему состоянию: ведь старость герцога была главным из его достоинств, когда Жанна избрала его своим будущим супругом. Рано или поздно, но такой конец был неизбежен.

Но оказалось, и знание это пришло, как всегда, слишком поздно, что впервые в сознательной жизни, после сурового монастыря и родного дома, где она была попросту обузой, Жанна попала в теплые руки человека, который ее по-настоящему любил и заботился о ней.

Теперь ей казалось, что она во второй раз потеряла отца…

Вдовье положение Жанны было сложным.

Кроме нее, у герцога было достаточное количество законных наследников, не считая многочисленных бастардов, а поскольку брак был коротким и ребенком не увенчался, то, кроме небольшого денежного вспомоществования, рассчитывать на что-то еще просто наивно и опасно. Примерно так объяснил ей положение дел вестник из герцогства.

Ноющее сердце Жанны подсказывало, что это еще не все беды.

Но даже горести и неприятности, если они длятся долго, становятся привычными и в их русле человек опять начинает находить маленькие радости, выводящие его в светлую полосу жизни.

Жанна нашла свою первую любовь…

Небольшой прием был устроен в честь прибытия посла Венецианской республики во Франции Дзаккарии Контарини.

Двор давно отказался от помпезных развлечений. И из-за траура по жене и любовнице герцога Франсуа, и из-за того, что «безумная война», как ее уже окрестили в кулуарах, поглощала все больше средств. Поэтому развлечения двора приобрели оттенок камерности. Недостаток денег возмещался всплеском культуры. Разговоры вертелись в основном вокруг литературы и музыки. (Что весьма, правда, не устраивало многих придворных, вынужденных ломать мозги, читая заумные произведения и заучивая нужные цитаты.) Зато посещающие Бретань гости поражались изысканной атмосфере двора.

Жанна чуть запоздала, потому что новое платье, которое привезли буквально за час до начала приема, оказалось чуть длинноватым и пришлось его срочно укорачивать. Впрочем, она задержалась бы и подольше, если бы не боязнь пропустить что-нибудь интересное.

Жанна вошла в зал с задумчивым и чуть печальным выражением лица, которое появилось у нее после смерти герцога. И очень ей шло. Жанна конечно же прекрасно об этом знала и менять его на более веселое в ближайшее время не собиралась.

Буквально с порога к ней попытался подольститься хлыщеватый шевалье из числа тех, что сонмом роились вокруг молодой красивой вдовы, вызывая чувство раздражения у остальных дам.

Завывая на весь зал, юноша прочел (как он скромно пояснил) плод исканий нескольких ночей:

На Жанну Аквитанку эта кансона льется Вашей славе вслед,Скрывая лучезарный Ваш портретПод позолотой каждого куплета!

И замер, ожидая похвал.

– Спасибо, дорогой Жан, вы мне льстите! – улыбнулась Жанна. – Правда, я всегда думала, что Раймбаут Вакейрасский в своей «Песне о величии и непобедимости любовного чувства» писал: «На Беатрис из Монферрата эта кансона льется Вашей славе вслед». Видимо, вы невнимательно искали…

Под хохот окружающих пойманный за руку плагиатор с пунцовыми ушами скрылся в толпе.

Венецианский посол с поклоном приветствовал Жанну и, целуя кончики ее пальцев, спросил:

– Дорогая госпожа, откуда у столь прелестной дамы такие глубокие познания в поэзии Раймбаута? Я предполагал, что он является нашей средиземноморской знаменитостью, а на севере Франции о нем и не подозревают.

– Раймбаут был другом маркиза Бонифация Монферратского и графа Гюго де Монпеза, моего предка. У нас в замке сохранилось несколько кансон, написанных его рукой! – охотно ответила Жанна.

– О! Ваша земля имеет или имела владения в Латинской Романии? – поинтересовался посол.

– Нет, граф Гюго считал, что негоже поборнику Святой Веры обзаводиться землями, пока Святая Земля и Гроб Господень в руках неверных. Увы, он погиб рядом с Бонифацием Монферратским, как нам известно, так и не увидев осуществления своей мечты.

Жанна решила несколько причесать разухабистую биографию Буйного Гюго и умолчала, во-первых, о том, что все свои завоеванные земли граф по пьяной лавочке проиграл, и, во-вторых, умер он за день до той смертельной для Бонифация битвы с болгарами в 1207 году. Умер, когда немного возмущенный крестьянин, чью жену Гюго посетил в овине, подпер двери и поджег строение, искренне сожалея, что так рано становится вдовцом.

Вот так мило беседуя, они подошли к группе, слушающей трагическую балладу о Розе, рассказываемую одной из дам. Запомнить ее в стихах она не успела, поэтому излагала, как могла, прозой:

– Роза была прекраснейшей из трех сестер и стала возлюбленной дамой одного могучего короля, императора Востока и Запада, Злая королева, узнав об их любви, решила в отсутствие супруга погубить его даму сердца. Первый раз она пригласила Розу во дворец и, скрывая клокочущую в душе злобу, обращалась с ней как с родной сестрой. Весь день королева была приветлива, делила с гостьей трапезы, гуляла по саду. И только при расставании она не ответила на слова прощания прекрасной Розы. Обидевшись, та неосторожно воскликнула: «И об этой беззубой, мужиковатой, сиплого-лосой королеве рассказывают, что она прекрасна!»