48 часов - Алистер Маклин

— Почему?.. Почему вы его ударили?

Голубые глаза снова были полны страха.

— Почему? Ничего себе! А ему можно?

— Все вы одинаковые!

— Всё, достаточно. Заткнитесь наконец!

Я чувствовал себя старым, больным, измученным и совершенно не способным следить за остроумием и приличием своих ответов.

Радиопередатчик этих господ был просто чудом последней модели и явно принадлежал к оснастке военно-морского флота. Я не стал тратить время на размышления о том, как они его заполучили; не было сомнений, что этой банде были подвластны и не такие штучки.

Я включил аппарат, настроил его и попросил Сьюзен принести мне лезвие.

— Вы не хотите, чтобы я слышала ваш разговор?

— Думайте что хотите, только исполните то, о чем я вас прошу.

Если бы на ней были не брюки, можно было бы сказать: «Она удалилась, шурша юбками».

Передатчик работал на всех частотах, начиная с самых длинных и кончая ультракороткими. Уже через две минуты я получил ответ от SPFX, станции, которая круглый год работала в режиме прослушивания эфира. Все-таки это было очень мило со стороны пиратов — дать мне в руки такой великолепный аппарат.

Сьюзен вернулась раньше, чем я начал говорить. Сам процесс занял у меня десять минут, причем шифр я использовал только при определении географических координат и называя фамилии. Я говорил медленно, отчетливо, не повторяясь, поскольку и так каждое мое слово записывалось на магнитную ленту. Я дал подробные указания, уточнил радиочастоту, детально описал устройство замка, после чего задал несколько необычайно важных вопросов, касающихся последних событий на Французской Ривьере.

Где-то в середине сеанса брови Сьюзен поднялись так высоко, что совершенно исчезли под ее светлой гривкой. Зато у Гарри был вид быка, которого ведут на бойню. Я настроил передатчик на прежнюю волну, выключил его и встал.

— Ну, вот и все, — сказал я. — Исчезаю.

— Что вы сказали?

Ее серо-голубые глаза, расширенные до этого от изумления, теперь раскрылись еще больше от страха. Брови так и не вернулись на свое место.

— Исчезаю. Ухожу. И вы очень ошибаетесь, если думаете, что я собираюсь провести в вашем проклятом замке хотя бы на одну минуту больше, чем это необходимо. Я уже достаточно сегодня подвергал себя риску. Или вы думаете, что я собираюсь остаться здесь до возвращения этих тружеников морских глубин?

— Тружеников глубин?

— О, не обращайте внимания на мои слова, — я совсем забыл, что она не в курсе дел наших друзей. — Калверт раскланивается!

— Но у вас же есть револьвер! — вскричала она, явно уже впадая в бешенство. — И вы можете… можете взять их в плен.

— Что взять в плен?!

О, черт, что я говорю!

— Ну, этих часовых. Они спят на втором этаже.

— Сколько их?

— Восемь или девять. Точно не знаю.

— Точно она не знает! За кого вы меня принимаете, юная леди? За супермена? Или вы просто желаете моей — смерти? Хватит шутить. До свидания. И выслушайте меня очень внимательно, Сьюзен: ни слова о том, что здесь произошло. Никому. Даже отцу. Иначе вы не увидите Джонни во фраке и цилиндре. Ясно?

Она схватила меня за руку.

— Вы же можете взять меня с собой.

Голос у нее был решительный, но в глазах по-прежнему таился страх.

— Могу. Могу взять вас с собой и завалить все дело. Сам факт вашего исчезновения произведет эффект выстрела и провалит все. Мы можем выиграть только в том случае, если они не узнают, что кто-то был здесь сегодня ночью. При малейшем подозрении они упакуют манатки и исчезнут еще до наступления рассвета. Сейчас я не могу больше ничего сделать. Нет ни малейшего сомнения, что, если мы уйдем с вами вместе, они перебьют всех этих несчастных в подземелье. Я уж не говорю о вашем отце и о Макишерне, которого ликвидируют по дороге, чтобы заткнуть ему рот. Вы хотите этого, Сьюзен? Господь свидетель, как хотелось бы мне вызволить вас отсюда! Я тоже не из камня сделан. Неужели вы этого не понимаете? Если они обнаружат, что маленькая Сью покинула остров, они сразу поймут что к чему. Вы не можете сейчас исчезнуть.

— Хорошо, — спокойно сказала она. — Но вы кое о нем забыли.

— Склеротик проклятый! О чем?

— Гарри. Он должен исчезнуть, иначе заговорит он.

— Он исчезнет. Так же как и тот, что стоял у ворот. Я обезвредил его по дороге сюда.

В ее глазах я снова увидел страх, но уже не обращал на это внимания. Я закатал левый рукав и лезвием сделал на руке небольшой надрез. Не слишком глубокий — моя кровь была нужна мне самому, — но достаточный для того, чтобы окрасить острие штыка длиной пять-шесть сантиметров. Потом я протянул Сьюзен лейкопластырь, и она покорно заклеила мне ранку. Я опустил закатанный рукав, и мы двинулись: впереди Сьюзен с бутылкой виски и фонарем, за ней Гарри со связанными руками и спутанными веревкой ногами, за ним я с карабином в руках. Когда мы добрались до холла, я вернулся и запер дверь той же отмычкой, которой ее отпер.

Дождь прекратился совсем, ветер утих, зато туман стал еще гуще, а температура воздуха упала до нуля. Это была настоящая шотландская золотая осень во всей ее красе.

Мы нашли то место у края пропасти, где я оставил первый карабин со штыком. Электрическим фонарем я пользовался теперь свободно, а вот разговаривали мы шепотом. В такой мгле часовой на галерее не мог ничего увидеть даже в пяти метрах от себя ни в какой бинокль, а вот услышать нас мог. Звук в тумане ведет себя очень странно: то приглушается, то внезапно распространяется очень далеко и четко.

На случай, если Гарри придет в голову попробовать спихнуть меня в пропасть, я положил его животом вниз, после чего принялся несколько подправлять декорации. Прежде всего каблуками и прикладом карабина я взрыл землю, воткнул в нее штык того курильщика, который стоял у ворот, а штык Гарри положил таким образам, чтобы его окровавленное острие торчало из травы. Потом я разлил вокруг виски и поставил бутылку так, чтобы она сразу бросалась в глаза.

— Что тут произошло? — спросил я Сьюзен.

— Совершенно ясная картина. Пьяная драка. При этом они поскользнулись и. упали в пропасть.

— Вы что-нибудь слышали?

— О, я слышала, как двое ругались в холле, и даже вышла из комнаты. Один из них сказал: «Гарри, теперь твоя очередь». А Гарри ответил: «Еще чего! Если ты мужчина, выйди со мной». Не могу повторить тех ужасных ругательств, которые они при этом адресовали друг другу. Потом они, по-прежнему ругаясь, вместе вышли, а я вернулась в постель.

— Великолепно. Именно так все и было.

Сьюзен проводила нас до того места, где я оставил свою первую жертву. Он еще дышал. Я использовал оставшуюся веревку, чтобы связать их вместе, на расстоянии метра друг от друга, а свободный конец веревки оставил у себя в руке. Опытный альпинист опоясался бы этим концом, но я никак не мог этого сделать. У моих пленников руки были связаны за спиной, и им было достаточно трудно балансировать на крутых уступах. Я же ни в коем случае не собирался вместе с ними кувыркаться по отвесному склону, если хоть один из них потеряет равновесие.