Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости - Сьюлетт Дрейфус

Пока дело Wandii продвигалось от разоблачений к преувеличениям, Pad с Gandalf’ом были заняты подготовкой к собственному разбирательству. Каждый день Gandalf приезжал из Ливерпуля в Манчестер, чтобы встретиться с другом. Они покупали пачку газет у местного продавца, а затем отправлялись в офис юриста Pad’a. Быстро просмотрев статьи, касающиеся дела хакеров, они принимались за тщательное просеивание дискет, так неохотно предоставленных обвинением. Они изучали компьютерные материалы под бдительным наблюдением кассира юридической фирмы – самого компетентного в обращении с компьютерами служащего в офисе.

После двух недель в зале суда Саутворк, наслушавшись фантастических историй с обеих сторон о сидящем перед ними пареньке, присяжные по делу Wandii удалились для вынесения решения. Прежде чем они ушли, судья Харрис [Harris] напутствовал их строгим предупреждением: аргумент, что Wandii одержим или зависим, не может служить защитой от обвинений.

Присяжным потребовалось всего девяносто минут, чтобы принять решение; когда же вердикт бы оглашен, зал суда захлестнула волна эмоций.

Невиновен. По всем пунктам.

Мать Wandii расплылась в широкой улыбке и посмотрела на сына. Он тоже улыбался. Команда защиты не могла желать лучшего. Келман сказал журналистам: «Присяжные поняли, что обвинение использовало паровой молот для колки орехов».[39]

Обвинение было ошеломлено, а агенты правоохранительных органов – потрясены. Детектив сержант Барри Донован [Barry Donovan] решил, что это, по меньшей мере, странный вердикт. Ни одно дело за 21 год его службы в полиции не имело такого количества неопровержимых улик, как это, но все же присяжные позволили Wandii ускользнуть.

Средства массовой информации Британии набросились на решение жюри с пронзительными неистовыми воплями, превосходящими первоначальную истерию. «Хакер, разрушивший системы, уходит свободным», – с раздражением сообщала Guardian. «С компьютерного гения снято обвинение в тайном сговоре», – говорила Evening Standard. «Зависимый от хакинга оправдан», – фыркала The Times. Но всех перещеголяла первая страница Daily Telegraph: «Подросток, зависимый от компьютера и взломавший Белый Дом, оправдан».

Затем журналисты нанесли главный удар. Кто-то «слил» очередную историю, и выглядела она скверно. В статье Mail on Sunday сообщалось, что трое хакеров взломали компьютер Cray в Европейском центре среднесрочных прогнозов погоды в Брэкнелле. Этот компьютер, как и десятки других, должен был затеряться среди прочих неназванных жертв, если бы не одно обстоятельство. Американские власти использовали данные погодного центра, планируя свою атаку против Ирака во время войны в Заливе. В репортаже говорилось, что вторжение хакеров приостановило вычисления компьютера и едва ли не поставило под угрозу всю операцию «Буря в пустыне». Газета утверждала, что хакеры невольно подвергли почти роковой опасности жизни тысяч солдат и международные усилия, направленные на обуздание Саддама Хусейна.[40]

Далее газета сообщала, что Государственный департамент США был так разозлен постоянными прорывами британских хакеров, срывающих оборонные планы Пентагона, что направил жалобу английскому премьер-министру Джону Мэйджору. Белый дом поставил вопрос еще более остро, чем Государственный департамент: остановите ваших хакеров, иначе мы отрежем всю Европу от нашего спутника, который обеспечивает трансатлантические цифровые и голосовые телекоммуникации. Кто-то в Британии прислушался к этому требованию, и меньше чем через двенадцать месяцев власти смогли арестовать троих хакеров.

Pad думал, что все эти утверждения – чушь. Он был в машине VAX в Центре погоды как-то раз ночью в течение пары часов, но он никогда не прикасался к Cray. И он, разумеется, не делал ничего, чтобы приостановить работу компьютера. Никаких взламывающих и сканирующих программ, ничего такого, что могло бы вызвать задержку, описанную в статье. Даже если он и был виноват, с трудом верилось, что победа над Ираком зависела от работы одного компьютера в Беркшире.

Поэтому он ломал голову, зачем СМИ запустили эту историю именно сейчас, после того, как Wandii был оправдан, но до того, как им с Gandalf’ом вынесли приговор. Может быть, «зелен виноград»?

Много дней газетные обозреватели, редакторы и авторы писем разглагольствовали о вердикте по делу Wandii и о законности зависимости от хакинга как средства защиты. Некоторые настаивали на том, чтобы владельцы компьютеров сами несли ответственность за безопасность собственных систем. Другие призывали к ужесточению антихакерских законов. Третьи повторяли слова The Times, которая заявила в передовой статье, что «закоренелый автомобильный вор этого же возраста почти наверняка получил бы тюремный срок. Оба преступления связаны с неуважением к частной собственности… присяжные, должно быть, упустили из виду оценку серьезности этого преступления».[41]

Дебаты продолжались и ширились, распространяясь за пределы Великобритании. В Гонконге South China Morning Post спрашивала: «Может быть, [это] дело стало свидетельством нового социального феномена, когда незрелые и восприимчивые души подвергаются разрушению вследствие длительного контакта с персональным компьютером?» Газета отражала опасения общества, что дело Wandii даст «зеленый свет армии компьютерных хулиганов, которые примутся вволю мародерствовать в мировых базах данных, а после ареста заявят о своем умственном расстройстве».[42]

В день дурака 1993 года, через две с небольшим недели после окончания суда, у Wandii, благодаря любезности The Guardian, появился названный его именем синдром.

И пока Wandii, его мать и команда защитников спокойно праздновали победу, СМИ сообщили, что Скотланд-Ярд оплакивает свое поражение, которое было намного серьезнее, чем просто проигрыш конкретного уголовного дела. Группа по компьютерным преступлениям подверглась «реорганизации». Два опытнейших офицера из пятерых сотрудников отдела были переведены в другое подразделение. Официально было объявлено, что такие «перестановки» являются обычной процедурой для Скотланд-Ярда. Неофициальная точка зрения гласила, что дело Wandii стало фиаско, напрасной тратой времени и средств и что такое поражение не должно повториться.

На севере, по мере приближения судного дня, над головами Pad’a и Gandalf’a сгущались черные тучи. Вердикт по делу Wandii мог вызвать ликование у многих в компьютерном андеграунде, но он вовсе не внушал оптимизма двум хакерам 8lgm.

Для Pad’a и Gandalf’a, которые уже признали свою вину, оправдание Wandii было катастрофой.

Спустя два месяца после того, как в Англии был оправдан Wandii, 12 мая 1993 года Борис Кайзер стоял у скамьи подсудимых, представляя Electron’a на судебном слушании по иску к австралийскому хакеру. Когда он начал говорить, в окружном суде штата Виктория воцарилась тишина.

Высокий дородный мужчина с низким голосом и властной манерой держаться, в традиционной черной мантии, развевающейся вокруг него эхом его выразительной беспрерывной жестикуляции, Кайзер, казалось, заполнил собой весь зал суда. Искусный шоумен, он знал, как воздействовать на аудиторию судебных репортеров позади него и на судью напротив.

Electron уже встал со скамьи подсудимых и признал себя виновным по четырнадцати пунктам обвинения по договоренности с офисом Генерального прокурора. В своей обычной манере Кайзер прервал долгую процедуру, когда судебный чиновник зачитывал каждое обвинение и спрашивал Electron’a, признает ли он себя виновным по этому пункту или нет. Нетерпеливо взмахнув рукой, Кайзер попросил судью опустить эти формальности, раз уж его клиент признал свою вину по всем условленным пунктам. Это восклицание было скорее констатацией факта, чем просьбой.

Формальности иска были в общем улажены, оставалось решить вопрос приговора. Electron опасался, что его могут отправить в тюрьму. Несмотря на давление адвокатов Electron’a, офис Генерального прокурора отказался рекомендовать суду приговор без тюремного заключения. Максимум, чего смогли добиться защитники хакера в обмен на его согласие стать государственным свидетелем – прокурор не стал выносить рекомендаций по приговору вообще. Судья был волен принять свое собственное решение без давления со стороны DPP.

Electron нервно теребил обручальное кольцо отца, которое он носил на правой руке. После смерти отца сестра Electron’a начала забирать вещи из родительского дома. Electron’a это не слишком волновало, потому что по-настоящему он дорожил лишь этим кольцом и отцовскими картинами.

Кайзер вызвал нескольких свидетелей, чтобы поспособствовать вынесению более мягкого приговора. Бабушка Electron’a из Квинсленда. Женщина, дружившая с его семьей и отвозившая Electron’a и его сестру в больницу в день смерти отца. Его психиатр, знаменитый Лестер Уолтон [Lester Walton]. Последний, в частности, подчеркнул огромную разницу между двумя возможными путями: тюрьма, которая несомненно усугубит и без того нестабильное душевное состояние молодого человека, или свобода, которая предоставит Electron’y хороший шанс со временем вернуться к нормальной жизни.