Хоук и философский камень - Garret Hawke Amell
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Точно, это всего лишь головная боль – выдохнул он, медленно и задумчиво прокрутив лезвие меж пальцев. Поначалу на него косились из-за отсутствия форменной мантии, но видя «хорошее» настроение райвенкловца с вопросами не лезли. А сама слизеринка считала, что это ему идет гораздо больше мантии. Правда, так и не сказав этого вслух.
- Так может, зелье…. – попробовала Милисент, с любопытством наблюдая за его действиями. Тонким лезвием он аккуратно начал стачивать верхние слои прямоугольного куска коры.
- Пробовал – цыкнул он – Помогло на полтора часа. И то приглушило, а не убрало боль. Должно быть, из-за жары или ещё чего – нервно дернув плечом, Поттер отложил нож в сторону и положил голову ей на колени.
Слизеринка ясно чувствовала по его интонации, что он о чем-то не договаривал. И то, какого долгого мрачного взгляда удостоились Грейнджер, Уизли и Долгопупс, явно было неспроста. Но и расспросить райвенкловца, когда он о чем-то говорить не хочет – задача почти нереальная. Окончательно закрыв глаза, Поттер выдохнул и, кажется, заснул.
Милисент автоматически провела рукой по его голове и нахмурилась. На лбу непривычно ярко выделялся зигзагообразный шрам в явно воспаленном состоянии. Когда она провела по нему кончиком пальца, Гарри явно вздрогнул, но не проснулся. Теперь ясно, почему он ничего не сказал. Нет, в газетах были слухи о проклятье, мол, мальчик-который-выжил выжил как раз потому что является темным магом и пережил черно-магический обряд. Насчет темной магии вопрос открыт, а вот проклятье явно есть. Задумавшись, слизеринка уже мысленно составляла письмо отцу. Кажется, летом у неё будет много дел.
***
Я говорил, что у меня очень разговорчивая паранойя последнее время? Так вот. Я ошибся. Паранойя поет длинные баллады на предмет отсутствия у меня мозгов. После экзаменов я часами просиживал в библиотеке и дописывал стандартные «летние» эссе.
Зачем? Во-первых, удобнее, чем в библиотеке мне не будет нигде. Даже дома. Во-вторых, учитывая проекты по чарам – отвлекаться не хочу. Совсем. Ну и время сэкономлю. Парни, узнав, чем я занимаюсь, тут же присоединились. А как-то отойдя за каким-то справочником, по возвращении я обнаружил сидящую за моим эссе по зельеварению Милисент. В итоге половину пергамента я все же переписал, а взамен подсказал (ну ладно, написал сам, всего полтора свитка) эссе по чарам и астрономии.
Всё началось с уже привычной боли в моем знаменитом, чтоб его побрала Моргана, шраме. И возможно, дискомфорт и ощущение, что голова сейчас разорвётся к чертям собачьим можно было бы проигнорировать. Если бы всё окружающее так не подстегивало на активные действия. Например, подозрительные шевеления гриффиндорского трио. Лично слышал, как Макгонагалл их отчитывала в коридоре третьего этажа за то, что они считают себя лучшей охраной, нежели комплекс наложенных преподавателями заклятий.
Следом же двумя этажами ниже наткнулся на окончательно сошедшего с катушек Квирелла. Бледный и трясущийся профессор вылетел из заброшенного кабинета, даже не заметив меня, при этом постоянно бормотал, что-то вроде «Сделаю всё, что потребуется». Вот после этого моё настроение испортилось окончательно, и я поднялся наверх – надеть тренировочный комплект. Своё место в рюкзаке заняла и мантия-невидимка.
Вдобавок Голдштейн начал постоянно просыпаться с диким криком раненного дракона, матерясь и повторяя, что у него дурное предчувствие. Нашему эмпату я доверял целиком и полностью. Алхимик клятвенно пообещал за ним следить и вообще дышать через раз и спать с открытыми глазами. Краснобай в меру незаметно присматривал за Милисент. Да и я подстраховался, наложив на неё несколько хитрых защитных заклятий. Спасибо Флитвику, если бы не то обсуждение конструктов в день зимних каникул, сейчас бы у меня сил не хватило.
А ещё наш Травник, который тоже присоединился к нам за подготовкой летних работ, вел себя дергано и нервно. Ему ситуация явно нравилась ещё меньше, чем мне. Но знал он при этом точно больше, хотя и не решался говорить. Когда за несколько дней до начала каникул мы закончили с эссе, за обедом и ужином весь большой зал лицезрел пустое директорское место. И всё бы ничего, если бы не многозначительные взгляды гриффиндорской троицы. И мертвенно побледневший Долгопупс в придачу.
Так, всё, надо с этим разобраться. Спешно закончив ужин и поправив наруч с самострелом на левой руке, я отозвал Невилла к выходу из зала. Взглядом. За время нашего общения парни привыкли общаться со мной знаками, как только ситуация становилась серьезной. Травник сглотнул, ещё раз посмотрел на пустующий директорский «трон» и подтверждающе положил ладонь на стол.
Парни, заметившие наши перемигивания, дружно нахмурились, но я только отрицательно качнул головой. Потом. Всё потом. Выйдя из большого зала, неспешно направляюсь в сторону пятого этажа, пятью минутами позже меня нагоняет хмурый Долгопупс. Спокойно прохожу в ближайший пустой класс, гриффиндорец излишне поспешно идёт следом. Молча взмахами палочки накладываю все известные мне заклятья от подслушивания, подглядывания и вообще лишнего внимания. Да, я параноик. Причем давно и прочно. Невилл, наблюдая за моими действиями, успокаивается.
- Рассказывай. – сажусь на ближайшую парту и по привычке скрещиваю руки на груди. Подцепил жест от Джоан, вот же. Под моим взглядом гриффиндорец несколько раз шумно вздохнул. И следующие пятнадцать минут сухо и точно излагал ситуацию. Да, моё влияние. Я всё ещё не оставил идею с собственной Гильдией. А для этого мне нужны обученные и верные люди. Так почему бы не начать с Хогвартса? Тем более, талантливый герболог нигде не лишний. А уж чистокровный – тем более.
Но то, что я услышал, быстро отвлекло от далеко идущих планов. Оказывается, гриффиндорское трио свято уверено, что на третьем этаже школы чародейства и волшебства Хогвартс хранится философский камень Николаса Фламеля. Какая прелесть, я в восторге. Даже опуская всю алогичность и абсурдность подобной возможности, это ещё не самое худшее.
Они (Рон и Гермиона, сам Травник относится к этой идее скептически) верят, как дышат в то, что Снейп хочет украсть камень у Дамблдора для своих корыстных целей, когда самого директора в школе не будет. Но и это ещё не всё. Двое отважных гриффиндорцев сами решили лезть в этот коридор после отбоя, чтобы помешать взрослому магу украсть камень. И договорились они об этом вот
